Поцелуй пирата - Страница 80

Морис сокрушенно провел рукой по гладко выбритому подбородку.

– Кажется, я должен тебя благодарить за это. Пока я валялся без сознания, этот чистюля Смит ее сбрил.

Он буквально замучил меня своими заботами.

– Смит сам хотел тебя выходить, и я не могла ему отказать. Он очень тяжело переживает… ну, то зло…

– О, я уже все знаю, – живо прервал ее Морис. – Старик рассказал мне всю историю, пока ухаживал за мной. Представляешь, он кормил меня с ложечки, как ребенка!

– И ты не возненавидел его? – Люси боялась поднять глаза и в волнении чертила носком башмака по песку.

– Как же я мог, когда он объяснил мне причину. «Я сделал это, – пародируя патетический тон дворецкого, Морис страстно прижал ладонь к груди, – во имя любви к Люси!» И вообще, я несказанно рад был увидеть его здоровым после той ужасной больницы, куда он угодил по воле адмирала.

Она взглянула на Мориса из-под длинных ресниц, не понимая, издевается он над ней или действительно не держит зла на Смита.

Морис опустил руку и серьезно посмотрел на нее.

– Вот видишь, он признался во всем. Может, и ты объяснишь, почему покинула меня, как только узнала, что я буду жить? Тебя до такой степени огорчила эта новость?

Люси отвернулась к морю, пряча лицо от его пытливого взгляда. Она вспоминала то ненастное утро, когда измученные доктора, три дня не отходившие от постели своего пациента, вдруг обменялись просиявшими улыбками и объявили ей, что невероятная воля к жизни помогла раненому преодолеть кризис и теперь он быстро пойдет на поправку. От счастья она сама едва не потеряла сознание. И с этой минуты ее стало терзать чувство невыносимой вины перед Морисом.

Она тяжело вздохнула, понимая, что должна объясниться.

– Мне было… очень стыдно… Понимаешь, я так разозлилась на тебя, когда ты сдался! И решила доказать то, о чем когда-то сказала тебе. Помнишь? Что человек сам хозяин своей судьбы. – Она нервно теребила ленты своей шляпки. – Мне казалось, что я все верно рассчитала. Ведь я нарочно заявила суду, что буду выступать как свидетель обвинения. Иначе они не дали бы мне высказаться публично. А в результате мое всенародное обвинение адмирала чуть не стоило тебе жизни… И когда стало ясно, что ты выжил… я ушла. Я думала, что ты не захочешь снова меня видеть… Но кто тогда нуждался в моей помощи, так это милый старый Смит. Я вызволила его из той ужасной больницы и выходила.

– Да, слава Богу, кажется, все неприятности и беды теперь позади, – задумчиво проговорил Морис. – Почему бы нам обоим не начать все сначала?

Люси медленно повернулась к нему и робко посмотрела в его смеющиеся глаза.

– Хорошо. – Она судорожно вздохнула и, ободренная их ласковым выражением, отдалась внезапному вдохновению. Смело протянув ему руку, она непринужденно заговорила: – Как поживаете, сэр? Меня зовут Люсинда Сноу. Друзья зовут меня Люси, но вы… вы можете называть меня… миссис Клермонт… если вам так нравится.

Он вздрогнул с выражением крайнего удивления на все еще бледном после болезни лице.

– Как, мисс Сноу, неужели вы делаете мне предложение?! Но вы еще так молоды! Мне не хотелось бы, чтобы потом вы стали жалеть о своей опрометчивости.

Покраснев от смущения, Люси резко отдернула руку. Она могла бы напомнить ему, что по своей воле стала его любовницей – любовницей пирата! – при весьма романтических обстоятельствах того незабываемого путешествия и ни минуты не жалела об этом. Напротив, она не представляла своей жизни без этого необыкновенного, дерзкого и храброго человека и только поэтому осмелилась предложить ему себя в жены. Но, вероятно, она неправильно истолковала его намерения. Он никогда не захочет жениться на ней, его влечет совсем другая жизнь – беспокойная жизнь морского бродяги.

Словно подтверждая ее мысли, Морис кивнул в сторону моря, и его карие глаза потемнели от глубокого чувства.

– Как долго я не был в море и как тоскую по нему! Оно повсюду преследует меня, как… как ревнивая любовница.

Преодолевая щемящую боль в груди, Люси выпустила ленты из рук, и ее шляпка упала на мокрый песок.

– Я читала в газетах о твоем помиловании, – с трудом проговорила она, решив перевести разговор в другое русло.

– Вероятно, Его Величество король решил, что те пять лет, которые я провел за решеткой французской тюрьмы, были достаточным наказанием за все мои грехи. – В голосе Мориса звучала горькая усмешка. – А что касается Адмиралтейства, то, можно сказать, там все прямо-таки горят желанием исправить зло, причиненное мне одним из его прославленных адмиралов. Они подтвердили свое прежнее разрешение на сдачу лейтенантских экзаменов, чтобы потом предложить мне должность на военном корабле.

– Это просто замечательно! – с притворным оживлением сказала Люси. – Очень рада за тебя, поздравляю.

Морис положил руки ей на плечи, мягко сжимая их. Люси закрыла глаза, с ужасом чувствуя, что если он произнесет хоть одно слово жалости, то она не выдержит и разрыдается.

– На свете существует еще один Клермонт, которому явно пойдет на пользу военная дисциплина. Как по-твоему, из Кевина может выйти приличный офицер? Если, конечно, он сумеет выдержать несколько недель, а то и месяцев в море без единой юбки в поле зрения.

Люси недоуменно сдвинула брови.

– Кевин? А как же ты?

Он нежно прижал ее к себе.

– Пожалуй, мне придется разочаровать Адмиралтейство своим отказом. – Его голос, проникнутый глубокой нежностью, понизился: – Дело в том, что на военном корабле нет места… жене офицера.

Она быстро обернулась, широко раскрыв удивленные глаза. Счастливо смеясь, Морис устремил пристальный взгляд в море. Люси посмотрела туда же и увидела, как из-за утеса выскользнула и полетела, грациозно наклоняясь над волнами, красавица-шхуна, увенчанная белоснежной громадой вздутых парусов. У девушки захватило дух от исполненного невыразимой прелести свободного полета шхуны.

Корабль слегка изменил направление, и на его изящно выгнутом носу сверкнули буквы, составляющие новое имя, слово, в котором воплотились все мечты и надежды Люси.

«Искупление».

Не в силах вымолвить ни слова от переполнявших ее чувств, она подняла затуманенные слезами глаза на Мориса.

– Должен тебя предупредить, – серьезно сказал он, но его глаза улыбались, – что быть женой капитана торговой шхуны вовсе не так увлекательно, как любовницей пирата.

Люси самозабвенно обвила шею Мориса руками и покрыла несчетными поцелуями его милое смеющееся лицо.

– Ах, мистер Клермонт, и это говорите мне вы – самый необыкновенный человек на свете!

Морис подхватил Люси и бешено закружил ее под восторженные крики, несущиеся с палубы шхуны.

Легко коснувшись ногами влажного песка, Люси, встала, вся раскрасневшаяся от счастья. Она радостно стиснула руку Мориса, разглядев на шхуне рыжую голову Тэма, размахивающего красным платком толстяка Паджа и фигуру черного великана у руля. На носу, у самого поручня, стоял еще один человек, строгий облик которого казался совершенно несовместимым с рваной одеждой недавних пиратов. Однако в том, как он уверенно сохранял равновесие, чувствовалась повадка бывалого моряка.

Он с любовью смотрел на молодых людей, стоявших на берегу, и вдруг сорвал шейный платок и швырнул его на волю поднимающегося ветра.

Смеясь и целуясь, Люси и Морис вбежали по пояс в волны навстречу шлюпке, которая доставит их на корабль. Теперь они вместе отправлялись в самое замечательное путешествие длиною в целую жизнь.