Поцелуй небо (ЛП) - Страница 88

Я киваю один раз.

— Слава Богу.

— Слава мне, — говорю я, падая на колени, а Ло просто смеется. Легко шутить прямо сейчас. Вот что самое трудное. — Роуз?

Я осматриваю её опухшую щеку. Не фингал, но у неё будет синяк на скуле. Я едва могу дышать, перед моими глазами предстает кулак у её лица. Её тело, падающее со стула. Действие повторяется снова и снова. Мне хочется, блядь, блевать.

— Он ударил меня! — рычит она, её глаза горячо мерцают.

Она пытается сесть, чтобы наброситься на него, но Ло держится рукой за её плечо, заставляя остановиться.

— Я держу её, — говорю я Ло и быстро заключаю её в объятия. Она держится за мой бицепс, не пытаясь преследовать парня. Ло передает ей лед, и она прижимает его к щеке, снова молча.

— Насколько всё плохо? — спрашивает она. — Боже мой, свадебные фотографии, — она гримасничает. — Вот говнюк! — она снова рычит.

— Есть такая вещь, как фотошоп, — говорю я ей ровным голосом.

Мне неприятно, что она пострадала, а причиной стал другой парень. Похоже, что он даже не был одним из хеклеров.

— ПУСТИ МЕНЯ К НЕМУ! — кричит Дэйзи.

Мы все поворачиваем головы. Райк с Дэйзи, перекинутой через плечо, стремительно идёт к выходу. Я иду следом с Роуз на руках, Лили и Ло где-то позади.

Дейзи пытается сползти вниз со спины Райка, чтобы снова напасть на татуированного парня, сидящего за барной стойкой. Её голова находится рядом с его задницей, пока он не подтягивает её обратно на своё плечо.

— ОН УДАРИЛ МОЮ СЕСТРУ!!!

— Скажи это немного громче, Дэйз! — кричит на нее Райк. — Мир тебя, блядь, не расслышал!

Она бессвязно вопит, а затем кричит: — Если бы кто-то ударил Ло, ты бы убил их!

— Кто-то ударил Ло, а я ни хрена не сделал, — возражает Райк, — так что успокойся, мать твою!

Я помню ту ночь. Это было, когда они встретили друг друга. Он не совсем знал Ло тогда. Я пытаюсь сосредоточиться на Роуз, которая убийственно смотрит на любого проходящего мимо человека, как будто каждый танцующий в клубе причинил ей зло.

— Всё в порядке, — говорю я ей.

— Я должна была ударить его в ответ.

— Ты была на полу.

Она хмыкает.

— Как я выгляжу? — спрашивает она, её глаза смягчаются, когда она смотрит вверх на меня. Её щека продолжает опухать.

— Прекрасно, — говорю я и целую её в лоб, прежде чем она успевает опровергнуть.

— Ну хотя бы, он не сломал мне нос, — говорит Роуз, сжимая переносицу двумя нежными пальцами в знак благодарности.

Если бы он сломал ей нос... Думаю, мой разум бы катапультировался наружу при виде её крови.

Как только Райк исчезает за дверью, чтобы выйти на улицу, я оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что Лили и Лорен идут следом. Но я замечаю рядом Скотта, который разговаривает с Бреттом, они оба смеются и улыбаются вместе.

У меня ужасное предчувствие.

48. Роуз Кэллоуэй

.

Я добровольно передала своё удовольствие и список свадебных дел Коннору Кобальту. Я либо сошла с ума, либо он наложил на меня чары. Я улыбаюсь при этой мысли. Ему не нравится, когда я обвиняю его в колдовстве.

Мой телефон вибрирует, когда я заканчиваю застегивать пряжку на каблуке в своей спальне в Филадельфии, камеры расположены над головой.

Мама: 4 дня и я купила для тебя новую косметику.

Я подхожу к туалетному столику, чтобы ещё раз осмотреть своё лицо. Не может быть все так плохо... ну, не очень то всё и хорошо. На моей скуле красуется фиолетовый синяк. Могло быть и хуже. Мой глаз мог распухнуть и сочиться гноем — так сказал мне Коннор, чтобы уменьшить мои страдания. Это сработало. Теперь я просто счастлива, что мне не придется иметь дело с наполненным гноем глазом.

И я также могу сказать, что меня ударили. Девичник ещё не вышел в эфир, но если кто-то подумает, что это моя вина, мне всё равно.

Коннор входит в спальню, без рубашки и в черных брюках. Его мышцы напрягаются на его животе, опускаясь вниз к тому месту, которое я видела сегодня рано утром. Он не осознаёт, насколько он сексуален — нет, нет, он определенно знает, насколько он горяч.

Он держит две вешалки с рубашками.

— Белая или синяя сегодня?

— Ты пришёл сюда, чтобы похвастаться своим телом?

Его глаза сверкают озорством, говоря мне, что именно это он и сделал.

— Мне нужны твои безупречные советы по моде, дорогая. Белая или голубая?

Но мне это нравится больше, чем он думает. Я чувствую себя комфортно и нормально. Делиться пространством. Делиться друг с другом. Я хочу просыпаться и быть женщиной, которая выбирает, какой цвет ему надеть на день, и я хочу, чтобы он был мужчиной, который выбирает, в какой позе мы будет заниматься любовью ночью.

— Белый, — легко отвечаю я. — Ты мне нравишься в белом.

— Ну значит синяя, — непринужденно отвечает он.

Я свирепо смотрю на него, а его взгляд буравит моё тело, дразня меня ещё больше. Он любит приводить меня в бешенстве. Он кладет синюю рубашку на стол и снимает с вешалки белую.

— Над чем ты сегодня работаешь? — спрашиваю я, направляясь к двери, моя сумочка висит на предплечье.

— Над моим предложением для Cobalt Inc., — отвечает он. — Члены совета директоров одобрили его сегодня утром. Оно вступит в силу в течение следующих нескольких месяцев.

Он до сих пор не раскрыл, что он делает с компанией.

Я думаю, он просто хочет удивить меня.

Я выскользнула в прихожую, одетая в темно-фиолетовое платье с баской. Прежде чем я успеваю спуститься вниз по лестнице, Скотт поднимается по ней. Его уродливые серые глаза впиваются в мои. Действительно, какая бы часть его личности ни была прилично симпатичной или сексуальной, она вдруг стала гнилой, как гнилое серное болото.

— Роуз, как дела? — сердечно спрашивает он.

— Блестяще, — говорю я. — Как всегда.

Ну а что? Я никогда не утверждала, что я скромная.

— Конечно. Ты член Менсы(Ме́нса — крупнейшая, старейшая и самая известная организация для людей с высоким коэффициентом интеллекта) ты закончила школу будучи в топе первых своего класса, и ты знаешь случайные факты, которые никого не волнуют.

Придурок.

Он сверкает яркой улыбкой.

А вот и почему у меня не будет детей. Прости, Коннор. Мои яичники только что засохли и умерли.

Прежде чем я успеваю парировать что-то более неприятное, он спрашивает: — Где твое ожерелье?

Я хмурюсь, и мое сердце подпрыгивает от страха. Неужели я его потеряла? Я быстро ощупываю грудь и расслабляюсь, когда мои пальцы находят гладкий бриллиантовый кулон. Я даже опускаю взгляд вниз, чтобы проверить. Тонкая цепочка все ещё застегнута.

Теперь он просто пытается бессмысленно раздражать меня.

— Иди беси кого-нибудь другого, — огрызаюсь я. — Желательно, чтобы это был кто-то из другой вселенной. Может быть, ты воссоединишься со своими предками.

Я пытаюсь протиснуться мимо него, но он шагает в сторону и загораживает мне путь.

— Я говорил о другом твоем ожерелье. То, в котором больше одного бриллианта.

— У меня много бриллиантовых ожерелий, Скотт, — отвечаю я, не понимая, насколько стервозно и высокомерно я звучу, пока не становится слишком поздно.

— Не так много бриллиантов, — говорит он, делая шаг ближе ко мне. — Внутри у него кожа.

И затем он отходит влево, засовывает руки в карманы и уходит.

Я застыла на месте, слишком ошеломлённая, чтобы спустить ногу на лестницу.

Он говорил о моем ошейнике. Мой бриллиантовый ошейник.

О том, который я надеваю только во время секса.

И у меня никогда не было секса вне спальни или где-либо, где камеры могут снимать.

Что-то не так.

Я чувствую это глубоко в своем нутре.

Ужас, смешанный с паранойей, тошнотворное сочетание, несет мои ноги вниз. Я работаю на автопилоте, пытаясь избавиться от слов Скотта и продолжить свою повседневную рутину.