Побочный эффект (СИ) - Страница 5

Тут мне неожиданно пришла в голову одна мысль. Начисто забыв про Квика я остановился, присел прямо на бордюр тротуара и уставился на ручные часы, которые так и не снял со вчерашнего вечера.

Целых пять минут – я считал по своему пульсу – смотрел на секундную стрелку и наконец убедился, что она движется и что она прошла за это время одну секунду.

Секунда, и моих, хотя и приблизительных, пять минут!

Выходило, что мир замедлился в триста раз. Или точнее мы, ускорились в той же пропорции. Мне стало дурно, но я продолжил свои вычисления.

Средняя скорость человека – три мили в час. Делим на шестьдесят минут, потом на шестьдесят секунд – имеем где-то чуть меньше четырех с половиной футов в секунду. Мы только что выяснили, что живем в триста раз быстрее остального мира. Умножаем и получаем почти девятьсот миль в час! Это сверхзвуковая скорость. Понятно, отчего воздух вокруг так свистит. И резко остановиться невозможно – инерция несет дальше. Приходится замедлять шаги перед остановкой, но это умение пришло как-то само собой. Видимо, в человеческом мозгу встроены какие-то предохранители именно для этого случая. Сомневаюсь, что мы с Квиком первые и единственные представители человечества, попавшие в такую передрягу. Темна и полна недосказанности людская история.

От всех этих размышлений отвлекла очередная порция ругательств Алонзо, остановившегося возле банкомата на входе в бар. Я присмотрелся и чуть не рассмеялся в голос: парень с огромным усердием пытался вставить в прорезь банкомата украденную пластиковую карточку, пыхтел и морщил свой круглый нос.

– Твою мать! Дерьмо! Да чтоб вы все сдохли! – орал он, но упрямый механизм не желал принять кусочек пластика вовнутрь. Я прикинул, что сейчас творится в мозгу у Квика – вот ведь, в руках карточка. Вот пинкод от нее. Владелец еще когда хватится пропажи. А денег не снять! Представляю расстройство бедного вора.

Я прошел внутрь бара, обогнул высившуюся за стойкой статую Василя, очень аккуратно, чтобы не порвать, взял с полки две банки пива и вышел к продолжавшему изливать гнев Алонзо.

– Держи.

Он схватил банку, все еще находясь во власти благородного воровского гнева, открыл и жадно присосался к живительной влаге. Я не преминул последовать его примеру. С каждым глотком расцветка мира приобретала новую яркость – из серого похмельного он потихоньку превращался в цветной и уютный. Несмотря на это чертово ускорение.

– Алонзо, а зачем тебе деньги?

И этот вопрос напрочь добил парня.

– Как? – только и смог вымолвить он, даже забыв о ругательствах.

– Так. Будь другом, сходи, возьми там еще пару банок пива. Только сначала обхвати ее ладонью, чтобы она как бы приросла к тебе, и тяни медленно, а то порвешь. Что-то быстро пиво в банке закончилось.

Потрясенный до глубины души Алонзо покорно исчез в темном дверном проеме, и вскоре появился с двумя новыми банками пива.

– Это че… Это что ж получается? Это деньги не нужны что ли, бро? Деньги??? Деньги!!! – и он захохотал, как безумный, кружась и приседая на каждом шагу. – Деньги!!!!

– Побочный эффект ускорения. Пиво-то давай, – в ответ рассмеялся я, и мы вполне дружески одновременно щелкнули жестяными колечками на банках. Но если с пивом все было нормально, то процесс поедания салата вызывал определенные трудности. Все та же пятисантиметровая граница поля, окутывающего наши тела, заставляла буквально вытаскивать вилкой кусочки салата из их сомнамбулического состояния. В конце концов пришлось взять вилку чуть ли не за сами зубья, тогда дело пошло куда продуктивнее. Алонзо не стал заморачиваться с салатом, и ухватился сразу за стейк филе-миньон, парочку которых умыкнул прямо из духового шкафа. Блаженно жмуря глаза, Квик откусывал большими кусками, зажав мясо в кулаках и никаких проблем с разницей во времени не испытывал – глубины временного поля хватало на весь стейк.

– Жарко вот только, – пожаловался Алонзо в перерыве между циклами поглощения пищи, – искупаться бы.

– Пляж-то, рукой подать, – я показал в направлении водохранилища Мид. И вправду, пляж у нас был недалеко, правда узенький и совсем небольшой, зажатый между прибрежных скал Колорадо. Я не любил его за непредсказуемость глубины, хотя, на самом деле это была вина не пляжа. Просто уровень реки Колорадо часто меняется. В период низкой воды, конечно, красиво смотрятся прибрежные скалы – по ним широкой белой полосой отмечена граница высокой воды. А когда уровень реки падает до минимума, среди водохранилища становятся видны руины затопленного города. Жутко и романтично.

– А погнали, бро! Ща, только еще пива прихвачу. Жарко!

– Куда в тебя лезет-то, – улыбнулся я, представив, как Квик сейчас попытается искупаться. Я-то сегодня уже имел опыт с умыванием. Жара и вправду была совсем не утренней. А все из-за скорости передвижения, поэтому против пива возражений непоследовало. Залитое пенным напитком похмелье унеслось куда-то в прошлое, оставив после себя только легкую слабость и несильное состояние опьянения, так что еще одна баночка вряд ли повредит. Я ж не алкоголик. Просто пиво люблю. Да вот вчера еще эта размолвочка с сучкой… ай, ну ее. Лучше не вспоминать.

Путь до залива занял совсем немного времени, и на счастье, в это время года вода высокая. Это значит, не нужно ползти по белесым камням куда-то вниз, к благословленной жидкости, из которой когда-то вышли все мы. Едва пришел на пляж – вот тебе сразу и вода. Здорово.

Квик растаял от удовольствия, увидев озеро, и забыл обо всем. Да еще и выпитое возымело действие. Он выпустил из рук банку и, как был, не раздеваясь, побежал к воде, намереваясь прошлепать по мели и упасть в живительную влагу там, где поглубже.

– Стой, дурак! – заорал я, успев на лету подхватить одну, все более замедляющуюся банку, но было поздно. Квик успел сделать пару шагов по воде, поскользнулся, словно на льду, и покатился по поверхности озера, будто хоккейная шайба.

– Эт че за дерьмо? – взвыл он, встав на колени и протягивая к берегу руки.

Ну, ни дать ни взять, молящийся грешник! Тем временем, его колени медленно, но уверенно погружались в воду.

– Вылезай быстрей, Алонзо! Бегом сюда. Утонешь же!

До парня дошла серьезность положения, он взвизгнул и, буксуя, на всех четырех конечностях рванул с глубокого места к берегу. Так и добежал на четвереньках, как дорвавшийся до прогулки терьер. Тяжело дыша, сел рядом на камешек. В глазах испуг. Понял, что засосало бы его в воду, как в болото. Испугался.

– Да. Не получится из тебя Христа. – ухмыльнулся я. – Тот по воде на двух ногах ходил.

– Дерьмо. Больно, оказывается! – пожаловался Квик, потирая ушибленные локти и полностью игнорируя подколку.

Именно в этот момент вторая, так и не пойманная банка пива, достигла скальной породы, начала вжиматься, вминаться в нее, дала трещину. Я философски открыл другую, сделал несколько глотков и передал незадачливому купальщику:

– На, остынь немножко.

– Пиво жалко, – пробормотал Квик, следя взглядом за сминающейся банкой. Из нее медленно росла желтая, начавшая пениться, кудрявая струя.

– Пей это пока. Фонтанчик вырастет немножко – можно будет успеть и к нему приложиться. Мы ж с тобой быстрые.

– Точняк! А я и забыл! – радостно воскликнул Квик, и я уже не удивился резкой смене его настроения. Все-таки, жизнерадостные ребята эти афроамериканцы. Вот все вокруг будет плохо, а он найдет самую маленькую причину посмеяться, и будет счастлив! Здорово ведь, если разобраться.

– Слушай, бро… а штаны-то у меня намокли.

Я чуть не поперхнулся.

– А ведь ты прав, Квик. Если намочить одежду – будет не так жарко.

Медленно поднялся и подошел к краю воды. Трудно заставить себя войти в эту гладкую блестящую поверхность, казалось, способную растворить все, что угодно, но отогнав эти бредовые мысли, шагнул в воду. Точнее, наступил на нее. Пленка поверхностного натяжения плавно и мягко прогнулась под ступнёй, и я практически увидел границу инерционного поля, окутывавшего тело. Вот оно, под пяткой – ощущение воды. А дальше – как будто бы гуще, гуще и гуще, словно погружаешься в многослойную жидкость. Помнится, на каком-то опыте в институте, куда притащил меня коллега Джагдаш, была ванна с десятком несмешиваемых жидкостей. Чем ниже, тем плотнее. Очень похоже. Ладно, будем экспериментировать.