Побег из «Школы искусств» - Страница 46

– О каких?

– Ты же говорил, он тебя тогда ключ от их квартиры дал. В Лазурном. Как думаешь, совпадение?

Черноусов покачал головой.

– Вряд ли, – произнес он задумчиво. – Я уже давно перестал верить в совпадения. Их слишком много. А если совпадений слишком много, значит, это не совпадения.

– Вот-вот. Знакомых у него в Лазурном, скорее всего, не было.

– Чья же квартира?

– Тех, кому нужна была твоя поездка туда.

– Бессмысленно было спрашивать, – угрюмо произнес Виктор. – Десять лет прошло. Помнишь, как легко обзаводились тогда знакомыми? И сколько их было? Ну, ответил бы он: «Не помню». И что? Может, и правда, не помнит… На кой черт спрашивать, и так понятно.

– Другое непонятно, – задумчиво произнес Синицын, когда они отъехали уже на порядочное расстояние. – Непонятно, что связывает всю эту историю с мардеровской «Школой искусств» и твоим желанием проинтервьюировать престарелого американского дедушку? Допустим, они не хотят разговоров о делах десятилетней давности…

– Ты же сам говорил: такие свидетельства сегодня никого не пугают, – заметил Черноусов.

– Верно, – согласился Синицын. – Никого не пугают. Это я условное допущение сделал. Понимаешь? Даже если бы пугали – при чем здесь одно к другому? В огороде бузина, а в Киеве дядька…

– Не скажи, – медленно проговорил Черноусов. – Не скажи. Я вот сейчас вспомнил.

– Что вспомнил?

– Галлер тогда приезжал в Союз.

– Когда?

– Десять лет назад.

– В Крым?

Виктор покачал головой.

– В Москву.

– Ну и?…

– Ну и ничего. Не знаю. Но ты же сам только что согласился: в этом деле нет никаких случайных совпадений.

– Кроме смерти парня-москвича.

– Да, – Виктор кивнул. – Кроме убийства этими сволочами моего соседа в пансионате…

– Маевский сейчас звонить пойдет, – сказал вдруг Синицын. – Своим заказчикам, – последнее слово Володя произнес с особым нажимом. – Что, дескать, появился у него старый друг из Израиля. И что приходил он специально на предмет порасспросить о Мардере и о «Школе искусств».

– Да, возможно… – Виктору не хотелось об этом говорить. Синицын не стал продолжать тему, молча следил за дорогой, становившейся по мере продвижения к центру все оживленнее. – Так где тебя высаживать?

– Подбрось-ка в центр, – попросил Черноусов. – Если у тебя еще есть время. Хочу немного прогуляться.

– Пожалуйста.

С Киевской они свернули на проспект Кирова и поехали в сторону Дома Советов. Солнце уже стояло достаточно высоко, отражаясь в пестрых витринах, тянувшихся по обе стороны проспекта.

– Странное зрелище, – сказал Черноусов. – Разбитая дорога и обилие дорогих машин.

– Контрасты нового времени, – проворчал Володя. Его машина была прежней – темно-вишневая «тройка» с продавленными сидениями.

– А ты что же? – спросил Виктор с усмешкой. – Тоже вроде бы частный собственник. Можно сказать, фермер.

Синицын только хмыкнул. Они немного помолчали. Черноусов вспомнил «представителя заказчика», как его назвал Маевский, – молодого человека в широких спортивных штанах, кроссовках и белой футболке. Несмотря на короткую стрижку, лоб его показался шириною пальца в два, не больше. Правда, проверить это впечатление он не рискнул – посмотрев на внушительные кулаки ценителя, с мозолями на костяшках. «Представитель заказчика» пришел, когда они уже собрались прощаться. Женя показал ему картину, законченную, но еще блестевшую свежей краской, объяснил, почему ее нельзя забирать сразу. Молодой человек молча выслушал, кивнул. Небрежно бросил на стол пачку долларов и удалился.

– А как тебе его нынешние заказчики? – спросил Черноусов. – Я такие физиономии только в зверинце наблюдал. В обезьяннике. А ты?.

– На работе, – буркнул тот. – На прежней работе Там у меня много таких появлялось… ценителей изящных искусств.

– Как его Женька назвал? – задумчиво спросил Виктор. – Охранником? По-моему, от таких самих надо охраняться.

– Я уже привык, – нехотя заметил Синицын. – Половина моей бывшей клиентуры теперь называется охраной, – он выматерился – вполголоса, но с большим чувством. – Где тебя высадить?

– На углу Гоголя.

Через пару минут они остановились.

– Ну что? – спросил Черноусов. – Может, поставишь машину, прогуляемся вместе?

Он покачал головой.

– Виктор, – сказал он, помолчав немного, – ты не передумал? Мне показалось, что ты себя чувствуешь как-то… как-то не так. Не так, как вчера.

– Тебе показалось, – ответил Виктор. – Так что? Прогуляемся?

– Нет, я еще кое-что хочу сделать. Надо же тебя подстраховать. Позвоню кое-куда.

– Да? Что ж, тогда до встречи.

– Чем ты сейчас собираешься заняться? – спросил он, не трогаясь с места.

– Интервьюировать Реймонда Галлера, – ответил Черноусов. Он посмотрел на часы. – Самое время. Меня ждут к двенадцати. Уже без пяти.

Синицын удивленно посмотрел на него. Виктор засмеялся:

– Должен же я отработать командировочные.

– Где это будет?

– В гостинице «Украина». Интересно, там тоже отключены телефоны? За неуплату?

– Может, и отключили. У нас все время что-нибудь отключают, – ответил Синицын. – То газ, то воду. Чем гостиница лучше? В вестибюле должны быть автоматы.

– Ладно, как-нибудь свяжемся. Я пошел.

– Хорошо, – сказал Синицын. – Буду ждать тебя возле «Украины».

– Лучше жди моего звонка. Дома, – сказал Виктор. – Пока.

– Не дома, – поправил Синицын. – Не дома, я посижу в машине. Ты номер моего сотового телефона знаешь?

– Знаю, не волнуйся. Я пошел.

– Виктор! – окликнул Синицын. Черноусов остановился. Синицын поманил его и, когда тот подошел, сказал:

– Спроси его о «Школе искусств».

Подходя к «Украине», он увидел Наталью. Она стояла на крыльце, не входя в вестибюль, то и дело поглядывая на часы. Через плечо был переброшен ремень репортерского диктофона. Черноусов ускорил было шаги и тут же остановился как вкопанный. Рядом с ней – чуть сзади – Виктор заметил двух парней, знакомых по вчерашней вечерней поездке. В отличие от бывшей подруги, они не выражали никаких признаков нетерпения, просто стояли, лениво поглядывая по сторонам.

Заметив Виктора, Наталья призывно взмахнула рукой. Черноусов не двигался. Видимо, она заподозрила что-то неладное. Он попятился, но было уже поздно. Она быстрыми шагами направилась ко нему.

– Что случилось? – требовательно спросила она. – Если ты передумал, мог бы позвонить. Я бы не договаривалась. Еле удалось, мистер Галлер был совсем не в восторге от того, что его будет интервьюировать еще и израильский корреспондент.

– Не будет, – пробормотал Черноусов, глядя на парней. Она озадаченно замолчала, проследила направление его взгляда. – Похоже, мне пора, – он бодро улыбнулся. – Извини, что заставил тебя хлопотать, но мои планы изменились…

Непрошеные телохранители тоже заметили Виктора и неторопливо двинулись в их сторону.

– Ч-черт…

– В чем дело? – тихо спросила Наталья. – Что случилось.

– Иди, – прошептал Виктор. – Иди, потом объясню. Да не стой ты тут, черт!

Она отшатнулась. Он отошел в сторону, сел на садовую скамейку. Парни остановились. Тогда Виктор поднялся и вразвалочку пошел к ближайшему телефону-автомату. Черноусов молил Бога о том, чтобы мобильник Синицына оставался включенным. И чтобы батарейки в нем не сели в самый неподходящий момент.

Молитвы были услышаны.

– Есть что-нибудь новое? – спросил негромко Виктор – просто чтобы начать разговор.

– Пока что есть только идея, – ответил Синицын. – Хочешь обсудить?

– Прямо сейчас? – Черноусов переложил телефонную трубку в другую руку и выглянул в окно вестибюля. Его беспокоила большая черная машина – кажется, «мерседес» – неподвижно стоявшая метрах в двадцати от гостиничного крыльца. – Рад бы, но не смогу.

– Что-то случилось? – спросил Синицын с легкой тревогой в голосе.

– Боюсь, нам могут не дать встретиться, – сообщил Виктор. – Мне пора. Кстати, любимая поговорка Реймонда Галлера звучит так: «Тайна подобна яду, хранящемуся в стеклянном пузырьке. Стоит откупорить, и она убивает.» А взять у него интервью я не смог. Понимаешь, по чьей милости?