Побег из Невериона. Возвращение в Неверион - Страница 89

– То есть ты знал, что зря меня будишь? Если не получим сегодня работу, я тебе кнута всыплю! – Клодон хотел дать Фунигу подзатыльник, но тот увернулся.

– Ну, еду-то мы всяко добудем.

– Ты, может, и да, а меня Яра кормить не станет. – На первых порах она выносила им кое-что в заднюю дверь, но потом стала заявлять, что у нее ничего не осталось.

– Значит, поделимся. Она мне не указ, с кем делиться.

– Тот тебе не указ, эта не указ. В том-то и беда, что указ.

Это было для Фунига слишком сложно, и он промолчал.

– Знаешь, вчера в таверне, когда ты ушел… – Клодон, собственно, повздорил с хозяином, Кратором, и тот его выставил, отчего он и лег спать трезвым. Не повезло ему: Терен вчера вечером, не спеша возвращаться в свою старую хижину, щедро поил пивом своих рабочих. – Был там один человек из Миногры, с женщиной. Она раньше у лицедеев играла, а теперь уже нет…

– Миногра, говоришь? – Клодон побывал в этой деревне до прихода в Нарнис и даже вспоминать о ней не хотел, как о многом и многом в своей жизни. Легче было вспоминать о несправедливости, постигшей его двадцать два года назад, чем о том, что случилось в Миногре.

– Он, – продолжал Фуниг, – говорил про этого Горжика, который освобождает всех неверионских рабов…

– Что говорил-то?

– Да что всегда говорят. То он будто бы разгромил рабские загоны на востоке, то его видели на западе с отрядом освобожденных сподвижников. Димит сказал, что он великий человек, а Пирин – что он с-смутьян и его надо в т-т-тюрьму посадить. – Фунигу выпала удача: мало над кем из односельчан он мог посмеяться. – А, вот еще: Горжику, мол, помогает варвар, и они вместе освобождают рабов.

– Варвары – ленивые, грязные скоты. Хорошо, что у нас тут их нет – хотя в Колхари я знавал кой-кого из них, попадались и приличные люди. Они-то и есть рабы, во всяком разе на юге. Но у нас и рабов нет, хвала безымянным богам, так что освободители нам ни к чему. Мало ли что болтают в таверне.

– Угу. Будь они у нас, я бы точно в рабство попал. Знаешь, что я еще слыхал?

Клодон отгрыз еще кусок яблока.

– Что?

– Говорят, он сам носит рабский ошейник, хотя давно уж не раб. И не снимет его, пока свою задачу не выполнит.

– Не снимет, говоришь? – засмеялся Клодон. – Ну да, я и таких встречал в городе. Может, среди них и освободители попадаются, хотя и сомнительно.

– Это ты про кого?

– Чтоб понять, надо год прожить в большом городе. Тут таких нет – а если и есть, то их не видать.

– Каких это?

– Есть в Колхари такой мост, и там… нет, не понять тебе. Твое счастье, Фуниг, что ты дурак.

– Он смелый, этот Горжик. Большой человек. Все про него говорят. Если кто в таверне рассказывает о нем, все слушают. Даже в Нарнисе. Может, и выдумывают что, вот хоть про варвара этого. Что они освобождают рабов, наказывают рабовладельцев, делают что хотят. Все равно как городские грабители или разбойники на большой дороге. Только в городе особо не дадут гадить – придут и велят убрать за собой. Хорошая жизнь, как по-твоему?

– Дурь ты городишь, как и всегда.

– Почему? Мы могли бы уйти из Нарниса и промышлять на дороге, как ты в свое время.

– Я делал это в свое время и опять буду, только не с таким дураком, как ты. Выбрось это из головы, парень – я о тебе же забочусь. Ты там и месяца не протянешь: для такой жизни мозги нужны, а с ними-то у тебя и нехватка. – Клодон доел яблоко и зажал в кулаке огрызок. – Таким, как ты, лучше честно жить – да и мне тоже, хотя бы на время. Ну, где они, люди Терена? Мы покажем им, как надо копать!

Но Кратор во дворе таверны сказал им, что артель ушла час назад. И выплеснул помои так, чтоб попало им на ноги.

– Идите на стройку сами, – сказал он. – Небось знаете, где это.

– Так ушли, говоришь? – в третий раз переспросил Фуниг. А Клодон обозвал дурака разными словами за то, что зря его разбудил.

– Если пойдете, он, может, вас и возьмет, – сказал Кратор. – А может, скажет: раз вы так любите дрыхнуть допоздна, то и без еды обойдетесь, а значит, и деньги вам ни к чему. – Он ушел за кожаную завесу и крикнул оттуда: – А к Яре, Фуниг, не ходи больше, у нее и без тебя дел полно.

– Фуниг, – сказал Клодон, – на кой ты меня сюда притащил? Что у тебя за башка такая? Знал ведь, что поздно уже!

– Ну, раз он нас не дождался, займемся чем-то другим, правда ведь? – отвечал тот.

– Ох и дурак же ты, Фуниг!

– Шли бы вы отсюда, – крикнул изнутри Кратор.

Тут-то Клодон и увидел ту лицедейку.

Она подошла к окну. Кожа как темная груша, радужки черные как ночь, белки как два миндальных ядрышка. Женщина улыбалась, радуясь хорошему утру и забавной перебранке между мужчинами, а ставни она откинула с грацией качнувшейся ветки. Облокотившись на подоконник, она смотрела прямо на Клодона. Ногти у нее были чистые и ухоженные. Когда и он уставился на нее, ее улыбка перешла в смех; он онемел, сам расплылся в улыбке и осторожно кивнул. Пусть он толстый, грязный, облитый помоями, с огрызком яблока в кулаке, но она ведь на него смотрит?

5. Шестнадцатилетний Клодон в Колхари выживал как мог: болтался по рынку и по мосту, спал под лестницами, выискивал местные праздники, где можно было поесть и выпить задаром. Ходил по городу, настороженный и попросту одуревший – стройный парень, исполосованный кнутом провинциального пристава.

Очень скоро он узнал, как можно заработать на Мосту Утраченных Желаний, – но делать с мужчинами то же самое, к чему они с друзьями принуждали самых слабых и трусливых ребят, казалось ему позорным, и на мосту он пока не стоял. Милостыню ему тоже просить не хотелось, но врал он, выпрашивая монетку или еду у прохожих, без зазрения совести.

Однажды его сверстник, варвар, живший на улице, как и он, сказал ему:

– Ступай в переулок, что за рынком. Там, у второго по счету амбара, всегда стоит один торговец зерном. Он ищет контрабандистов возить его товары на юг. Могу поспорить, что тебя он возьмет.

– А сам чего ж не идешь?

Варвар, ухмыляясь щербатым ртом, запустил руку в рыжие волосы.

– Цвет у меня не тот. Ему нужны возницы приличного вида. Тебя он возьмет, если помоешься и рубаху наденешь.

Клодон, не сделав ни того ни другого, пошел взглянуть на торговца. Тот в самом деле стоял у второго амбара и говорил с писцом, весь в коже и тканях – под седеющими волосами у него на лбу проступал пот. Писец ушел, а Клодон все медлил на углу, думая, с чего бы начать. Наконец он подошел, встал перед купцом и сказал:

– Ты ищешь людей, чтоб возить грузы на юг? Я это могу и против запретных товаров тоже ничего не имею.

Купец, оторопев, смотрел на него, молчание затягивалось. Клодона подмывало выругаться, плюнуть и уйти. Может, это не тот купец? Но тоже как-то неловко.

– Ты мне не подойдешь, – сказал наконец торговец.

– Почему? – На ляжке у Клодона выступила какая-то сыпь, но видно ее было только вблизи и на солнце. – Я умею с мулами обходиться. С волами тоже. – В этот раз он говорил правду.

– Вот из-за этого. – Купец показал на его бок. – Ты уже влип во что-то в той дыре, откуда ты родом. Знаю-знаю, можешь не говорить: с тобой поступили несправедливо. Твоих оправданий никто не слушал, потому как судьи затаили на тебя злобу еще за год до того, как поймали, – вот и влепили тебе кнута. Поэтому ты пришел в Колхари, где честный человек может найти свое счастье. Я все это уже слыхал, но для такой работы ты не годишься. Не могу я взять парня с разукрашенной спиной, которая так в глаза и бросается.

Клодон вспомнил совет варвара насчет рубахи.

– Не будь этого, ты б подошел, – продолжал купец, – с виду ты простой деревенский паренек. Может, через полгода, коли надо будет законное что возить, я и найму тебя. Все, недосуг мне. – За углом ошивались двое туповатых парней, дожидаясь, когда Клодон уйдет.

– Что ж, ладно. – И Клодон, даже не ругнувшись ни разу, вернулся на мост.