Победить тьму... - Страница 17

Сдерживая слезы, Адам улыбнулся в ответ и кивнул головой.

— И для Джеммы тоже.

Они ели его, сидя у костра, запивая слабым вересковым пивом из серебряного кувшина.

— Что изучает Брид? — спросил наконец Адам. Драгоценный рюкзак лежал у его ног.

— Поэзию и музыку; пророчество и прорицание; историю и генеалогию, — ответил Гартнайт, и все эти слова Адам понял, когда Гартнайт с трудом пытался передать их значения, прибегая к мимике и жестикуляции, как это делал он с Брид в те месяцы, которые они проводили вместе. — Для учебы потребуется много лет.

— Она, должно быть, умная. — Он это уже знал.

— Да. Очень. — Гартнайт снова нахмурился. Насколько она умна, Адаму не суждено было узнать.

— Когда она возвращается?

Джемма улыбнулась.

— Она так печалится, что его друг отсутствует. — Она говорила, обращаясь к воздуху над огнем.

Адам почувствовал, что опять краснеет.

— Она не вернется к тебе, Адам. — Голос Гартнайта звучал уверенно. — Теперь она должна служить своему народу. Она уже не ребенок. И это к лучшему.

— Но она же приедет повидаться с вами? — Адам чувствовал, как тяжкое зернышко несчастья в его груди постепенно увеличивалось в диаметре. Он в отчаянии поочередно смотрел на них.

Наконец Джемма подалась вперед и, быстро взглянув на Гартнайта, улыбнулась.

— Бедный А-дам. Возможно, она придет повидаться с тобой. Я сказала брату, чтобы он привез ее повидать меня, после того как дни станут длинными, после лугнасада.

И этим Адаму, не заметившему, как Гартнайт нахмурился и покачал головой, пришлось удовлетвориться.

Вначале он обнаружил, что может выбросить ее из головы, сконцентрировавшись на учебе, по крайней мере в дни занятий. Днем он учился, а вечером после долгой поездки в автобусе и на велосипеде занимался приготовлением домашних заданий. Теперь отец вечерами часто бывал дома, пытаясь развлечь сына рассказами о приходе, книгами, купленными в Перте, и пару раз приглашениями — отцу и сыну — отобедать с прихожанами, живущими в другой части долины.

Каждый уикенд Адам поднимался к камню, и каждый раз его ждало разочарование. Гартнайта не было. Не было и Брид. Он в одиночестве сидел на горном склоне, чувствуя, как ветер треплет его волосы. Рядом лежала книга о птицах и бинокль, а на коленях — альбом для зарисовок, и он один ел торт, который всегда приносил для Брид.

— Итак, Брид, твоя сила возрастает. — Бройчан стоял позади нее на вершине небольшого холма, с которого открывался вид на большое озеро, из которого вытекала река Несс. Он смотрел на Брид из-за обнажившихся камней, прислушиваясь к звучащим заклинаниям, наблюдая за мчащимся на всех парах, гонимым ветром облаком, расколовшимся над ее головой по ее указанию и двигавшимся теперь на север и на юг, оставив темные камни холмов во власти золотистых солнечных лучей.

От испуга Брид потеряла концентрацию, и облака снова вернулись на прежний курс. Сверкала молния, и слышались сильные раскаты грома. Бройчан смеялся.

— Я по-прежнему превосхожу тебя в магической силе, племянница, никогда не забывай об этом!

— Но, мне кажется, ты не превосходишь Колумсила. — Брид закинула назад голову и засмеялась. Гроза заряжала ее энергией, делала сильной, непобедимой. — Он изгнал зверя, которого ты поселил в озере, чтобы убить его. Весь двор слышал, как он чуть было не убил тебя в наказание за твое обращение с одной из рабынь и спас тебя лишь с помощью своего магического целительного камня, когда ты отдал ее ему! — Пошел дождь. Она задрала вверх лицо, приветствуя прикосновение ледяных иголок к своей коже, упуская в этот момент из виду гнев своего дяди.

— Ты смеешь говорить мне о Колумсиле!

— Смею! — Она ни во что не ставила его. — Ты хорошо обучил меня, дядя. Действительно, моя сила возросла! — «И скоро, когда у меня будет достаточно знаний, я вернусь домой, к А-даму». Она тщательно скрыла свои мысли от дяди слабой улыбкой. Она видела Адама в своих снах и в магическом кристалле и знала, что он попался в ее сети. Он будет ждать ее, и если понадобится, то вечно.

— Бедный котенок. Такой уверенный. Такой глупый. — Голос Бройчана был нежным и бархатным. Исходящая от него угроза быстро привела ее в чувство. — Никогда не пытайся обмануть меня, малышка Брид. — Он протянул к ней руку, и, вопреки своей воле, она оказалась притянутой к нему. — Если ты обманешь меня, я буду вынужден продемонстрировать тебе свою силу. — Он улыбнулся. — Пожалуй, на твоем брате. Моем привратнике. Он уже почти закончил свою работу…

— Ты не причинишь ему вреда! — прошипела Брид.

— Почему же? Причиню. Моя сила неисчерпаема, как об этом скоро узнает Колумсил, когда я вновь призову чудовище, которое я посадил туда, чтобы оно сожрало его. — Бройчан вновь улыбнулся. — Остерегайся, котенок. Подчиняйся мне. Не зарывайся.

Он взглянул на разыгравшуюся грозу, отпустил ее и удалился, оставив ее одну, одетую в длинный белый жакет и шерстяной плащ, которые насквозь промокли. Когда он исчез из виду, небо содрогнулось от нового удара молнии, пролетевшей мимо нее и нырнувшей в кипящие и шипящие воды озера.

Наконец наступили каникулы. Адам загорел и окреп и снова ради эксперимента подружился с живущими в деревне Мики и Юаном.

После ужина он гонял с ребятами в футбол в поле позади кирхи и поздно возвращался домой по улице, когда первые сумерки опустились на холмы. Вдали на западной стороне горы он видел, что солнечные лучи еще сверкали на темных скалах, окрашивая их в алый цвет. Но вокруг него тени были темными. Это было унылое время дня; время, вызывавшее у него тоску. Стукая по камням, попадавшимся на его пути, он нехотя подходил к калитке и внезапно был привлечен шипением, послышавшимся позади него.

— А-дам! Иди сюда! Я жду тебя. — Пронизывающий шепот заставил его сердце заколотиться от возбуждения. Он в замешательстве огляделся вокруг.

— Брид?

— Я здесь. Здесь.

Теперь он увидел ее, скрывающуюся за каменной стеной среди кустов рододендрона.

— Я жду тебя у камня Гартнайта, а ты не идешь. — По сравнению с прошлым годом она подросла, ее волосы были заплетены, а фигура стала полнее. Как всегда, на ней был жакет, но на сей раз более богатый, вышитый, доходивший ей почти до пят; ее гонкие руки были украшены золотыми браслетами. — Иди сюда. — Она поднесла к губам палец и улыбнулась. Эта была та же проказливая ухмылка, которую он помнил, хотя лицо повзрослело, а в глазах стало меньше беспечности.

Бросив взгляд на предостерегающие пустые окна своего дома, он нырнул в кусты подальше от глаз и согнулся во тьме рядом с ней под лоснящимися листьями.

Она прижалась губами к его щеке.

— Привет, А-дам.

— Привет тебе. — Он был смущен, почувствовав, как ее руки сдавливали ему грудь.

— Твой отец дома? — Она говорила шепотом, и он ощущал на своем лице прикосновение ее волос.

— Не знаю. — Он не видел, чтобы в доме горел свет.

Она отыскала его руку. Ухватившись за нее, она поставила его на ноги, и они стояли и смотрели на дом.

— Пойдем. — Она слегка потянула его за руку.

Калитка была видна из кабинета отца. Он вновь взглянул на темные квадратные окна, и смелость покинула его.

— Сюда, — прошептал он. — Пройдем через двор.

Взявшись за руки, они нырнули в тень под яблони и побежали вокруг дома к возделанным грядкам картофеля и лука. Обогнув их, Адам подвел ее к наколотым дровам, уложенным штабелями у стены, и, находясь вне поля зрения всех окон дома, кроме пустой кухни, он помог ей перебраться через набросанные камни и выпрыгнуть на мягкую упругую траву на краю тропинки.

Когда они достигли крутого подъема через лес у ручья, они тяжело дышали и смеялись.

— Быстрее, быстрее, мама приготовит еду. — Волосы Брид расплелись. Стоявший на высоте камень все еще был залит лучами солнца. Странное испытываешь ощущение, когда стоишь в долине, на которую опустилась тьма, и видишь вдалеке освещенный, словно прожектором, предмет. Адам остановился, посмотрел наверх и вздрогнул.