Победить тьму... - Страница 16

Мысли о Брид заполняли каждый момент его жизни. Сменявшие друг друга чувство вины, страх, навязчивое стремление к ней, которое ночью трансформировалось в похотливые сны, и в не меньшей мере презрение к самому себе преследовали его всюду. Он вновь и вновь возвращался к камню, но не мог отыскать путь к ее деревне и хижине. Обескураженный и сгорающий от нетерпения, он громко рыдал, слоняясь туда-сюда между деревьями. Но каждый раз склон холма оказывался пустым, за исключением попадавшегося ему иногда стада оленей, которые паслись на нижних склонах, и, потерпев очередное фиаско, он был вынужден возвращаться домой, где его ждал ужин, который он ел в одиночку без всякого энтузиазма, и холодная постель, лежа в которой он вновь мечтал о Брид, стыдливо соскребая носовым платком со своей пижамы эти предательские проявления соблазна, чтобы Джинни не заметила их при стирке.

Бройчан долго сидел, глядя на догоравшую золу костра. Сидевшие рядом Джемма и Брид смотрели, как он советовался сначала с проносящимися тучами, розовыми и золотистыми от заходящего солнца, затем с огамическими палочками, которые хранил в мешочке у пояса, и, наконец, с темно-красным камнем в золотой оправе, висевшим на шнуре у него на шее. Теперь, когда предсказания были ясны, он поднял голову.

— Брид.

Обе женщины вскочили на ноги. Гартнайта с ними не было. Ранее он, взяв лук, ушел на охоту.

Повелительным жестом пальца, украшенного гравированным кольцом с агатом, он заставил Брид подняться.

— Решено. Ты возвращаешься со мной в Крэг-Падрайг. Отправляемся на рассвете.

— Нет! — Страдальческий крик эхом пронесся над журчащей в ручье водой, потрескивающим догорающим костром и по спирали вознесся к облакам.

Бройчан встал. Он был выше ее на несколько ладоней, а его глаза были подобны кремню.

— Ты подчинишься, племянница. Заранее собери на ночь свои вещи.

— Мама… — Брид умоляюще взглянула на Джемму, но мать не пожелала встретиться с ней взглядом.

— Ты должна сделать так, как говорит мой брат, Брид. — Голос Джеммы дрожал, когда она произносила эти слова.

— Я не поеду! — На лице Брид отразился синевато-багровый цвет заходящего солнца. — Ты не можешь заставить меня. У меня тоже есть сила. — Она выпрямилась во весь рост и выдержала взгляд Бройчана. — Я могу обуздывать бури и повелевать ветром. Я могу охотиться с дикой кошкой и бегать с оленями. Я могу ловить и удерживать человека! — Она поспешно прикрыла глаза. Она не должна позволить ему прочитать ее мысли, не должна позволить ему узнать об Адаме.

Бройчан задумчиво смотрел на нее. В его глазах засветилось нечто похожее на язвительную усмешку, он вытянул руку и без видимого движения схватил ее за запястье.

— Итак, кошечка, ты думаешь, что можешь тягаться со мной, — проговорил он. — Такая уверенность, такая глупость. — Другой рукой он схватил Брид за подбородок и придвинул ее лицо к своему, сверля своим взглядом. — Мир, маленькая дикарка. Ты моя слуга и подчинишься мне. — Он взял полупрозрачный круглый красный камень в золотой оправе и на мгновение подержал его перед ее глазами. Через несколько секунд ее веки стали закрываться, и она замерла. — Вот. — Бройчан подтолкнул ее к матери. — Уложи в постель и собери ее вещи. Завтра, как только забрезжит рассвет, я заберу ее. Она будет спать и висеть в седле, как мешок овса, а в Крэг-Падрайге, если она не подчинится мне, я закую ее шею в цепи, как рабыню. — Он обрушил на Джемму всю мощь своего взгляда. — Я не потерплю неповиновения, сестрица, ни от кого из членов своей семьи. Никогда.

Адам уже было потерял всякую надежду вновь свидеться с Брид, когда встретил в горах Гартнайта. Он последовал за братом Брид и стоял, наблюдая за тем, как тот, склонившись, взял стамеску, присел на корточки у подножия камня и стал работать над закругленным узором. Адам вдруг увидел, что это была изящная, очень похожая на реальную змея.

— Ты должен идти назад. — Гартнайт разговаривал с ним, не отрываясь от работы. Он с Джеммой запомнил несколько английских слов.

— Почему? — От замешательства Адаму неожиданно стало трудно подбирать слова.

— Это не безопасно. Тебя увидят. Брид была неосторожна.

— Почему мне нельзя находиться здесь с вами?

Гартнайт взглянул на него. Его загорелое, обветренное лицо покрылось пылью от камня, его сильные руки стали мозолистыми, но тем не менее они нежно обращались с инструментами. Он подался вперед, чтобы сдуть пыль с узора, и потер его большим пальцем руки.

— Твой отец служит богам. Потому ты и нашел путь.

Адам нахмурился.

— Существует только один Бог, Гартнайт.

Молодой человек искоса взглянул на него.

— Бог Иисус? Его последователи говорят, что есть только один Бог. Твой отец служит ему?

— Да, Иисусу. — Адам чувствовал себя неловко. Иисус и Брид — или брат Брид — несовместимы.

— Как ты можешь верить этому, когда вокруг тебя много богов? Брид рассказала мне, что вы с ней видели в водопаде Хозяйку.

Адам покраснел до корней волос. Конечно, Брид не рассказала брату, что произошло между ними?

— Так нас учили. Есть только один Бог, — упрямо повторил он.

— И тем не менее тебя научили находить путь. Как проходить между нашим и вашим мирами. — Гартнайт опять занялся камнем, кончик его языка свисал между зубами, когда он сконцентрировал внимание на замысловатом узоре в углу, подняв тяжелый камень заостренным лезвием, как будто камень был из глины.

— Никто не учил меня, как приходить сюда. — Адам нахмурился. — Я сам нашел путь. Хотя иногда я не могу найти дорогу — не знаю почему. — Он чувствовал себя все более неловко.

Гартнайт присел на пятки. Он задумчиво смотрел на Адама.

— Это потому, что дорога не всегда открыта, — сказал он наконец. — Приходить надо, когда наступает нужное время. Луна, звезды, северный ветер. Они должны быть в нужном месте. — Он печально улыбнулся и резко переменил тему. — Ты нравишься Брид.

Адам снова залился краской.

— Она мне нравится. — Он слегка повернулся и стал смотреть назад на склон холма. — Где она? — спросил он как бы между прочим.

— Она уехала работать с дядей. Он учит ее.

Адам внезапно почувствовал глубокое разочарование… и страх.

— Я надеялся повидаться с ней. Сколько времени она будет на него работать?

— Много лет. Девятнадцать. — Гартнайт одарил его еще одной неспешной улыбкой. — Но я скажу ей, что ты приходил. — Он снова посмотрел на него. — А-дам, не ищи ее. Она уехала в Крэг-Падрайг. Ты не можешь ее найти. Не пытайся. Но и она не должна пытаться видеться с тобой. Это не разрешается. Бройчан убьет ее, если узнает, что она была с тобой. Он никому не разрешает общаться с нашим миром, как общаешься ты. Это позволено немногим. Она не для тебя, А-дам. — Он заколебался, словно не зная, продолжать ли дальше. — Брид опасная, А-дам. Я, любящий ее, говорю это. Не позволяй ей обижать себя. — Он пожал плечами, отыскивая нужные слова. — Она изучает повадки дикой кошки. Ее когти могут убить. Если ты увидишь ее снова, она наверняка в конечном счете принесет смерть. Тебе, мне и Джемме.

— Не понимаю. — Глубокое разочарование Адама было замешано на страхе. — Почему я не могу ее видеть? Почему я не могу приходить сюда? Что в этом плохого? — Он сосредоточил внимание на одном моменте заявления Гартнайта, который он целиком понял. — Могу поспорить, ты был в деревне, где я живу.

Гартнайт неожиданно фыркнул. Его глаза превратились в забавные серебристые расщелины.

— Однажды я ходил. Но только до холма. У меня нет такой смелости, как у тебя. Я не спускался вниз.

— Могу ли я по крайней мере пойти и повидать твою мать? — Адам сопротивлялся несчастью, которое грозило навалиться на него. — Мне нужен мой рюкзак.

Гартнайт нахмурил брови, затем кивнул, смягчившись.

— Брид спрятала твои вещи, когда пришел наш дядя. Я тебе отдам их. — Опустив на землю инструменты, он поднялся, очищая от пыли руки. Он бросил взгляд на парусиновую сумку, висевшую на плече Адама, и ухмыльнулся. — А шоколадный торт есть? — лукаво спросил он.