По зову сердца (и других жизненно важных органов) (СИ) - Страница 12

- Ой, боюсь-боюсь!

- То я снова упаду в обморок. Оно вам надо – сейчас? Мне – нет, - улыбнулся Каро. – Ведь я ещё не всё сказал, что хотел. И не всё сделал, - многозначительно добавил он. – С чего бы мне начать?

Маша покраснела и спряталась за бокалом.

- Сначала слова, потом действия?

- Согласен. Скажу вам по секрету, что предвкушение наслаждения может быть не менее приятным, чем само наслаждение. Особенно, если перед этим приходилось долго себя сдерживать, ограничивать…

- Соблюдать диету, - хихикнула девушка. – А потом она наконец-то закончилась, и ты несёшься в магазин с одной-единственной целью…

- Предаться безудержному разврату! – со смешком закончил Каро. – Что ж, значит, вы меня понимаете. Понимаете, что я сейчас чувствую, глядя на вас. Как мечтаю оказаться к вам как можно ближе, слиться с вами, поглотить, растворить вас в себе… прекрасная моя, единственная… Подарите мне жизнь, позвольте вкусить вас! Скажите «да», умоляю, скажите мне «да»!

Бархатный, дрожащий от страсти голос полностью затмил излишнюю патетику его слов. Маша почти не вслушивалась в них – она на какое-то время просто выпала из реальности. Забыла, как дышать, да что там – даже про торт недоеденный забыла…

Пересохшее горло подвело, и она просто кивнула.

Каро медленно встал. Аккуратно составил на пол посуду и свечи и одним плавным движением избавился от рубашки. Маша беззвучно ахнула от восторга: до чего ж он красивый! И фигура, и обалденная, мерцающая в неверном свете татуировка – ромб с зубчатым орнаментом по краю, такой огромный, что занимает собой всю грудь и верхнюю часть живота. Интересно, а ниже у него тоже всё разрисовано?

Каро проследил за её взглядом и довольно улыбнулся. Но не стал тут же удовлетворять её любопытство, а сунул руку в карман штанов и достал из него… Нет, к облегчению Маши, не кольцо, а какую-то пластинку размером чуть больше ногтя. Торжественно провёл ею по груди и снова убрал в карман. Маша зачарованно наблюдала, как на его коже проступает и быстро ширится тёмная, сочащаяся кровью «улыбка»… И ничего не понимала. Ну вот совсем.

Когда, наконец, сформировался более-менее внятный вопрос из разряда «а что ты делаешь?», горло вновь перехватило. Теперь уже не от волнения - от страха. Нет, не от страха… От ужаса!

…Или, может, это всё ей просто мерещится? Неровный свет рождает странные оптические иллюзии, затуманенный хмелем мозг вместо трепетного ожидания близости с красавцем-мужчиной почему-то выставляет его… чудовищем? С лицом Каро, с его прежней белозубой улыбкой, в которой сейчас светится неприкрытое торжество… И с разверстой во всю грудь кровавой раной, на которую он не обращает ни малейшего внимания. Как такое возможно?!

Вытаращенные глаза, зажатый ладонью рот – хочется крикнуть, завизжать изо всех сил, но где их взять, эти силы? Не только горло, всё тело намертво парализовано страхом. Мелко трясутся ноги, все волоски как по команде встали дыбом… Должно быть, она выглядит забавно.

- Боишься? – Каро наклонился над столом, заставив её втиснуться в спинку. – Это плохо, это печально. Так и знал, что стандартная доза яда для твоей массы маловата… Вкус теперь испортится… Ладно, эстетика эстетикой, а времени у нас не так много. Пора уже кушать, да, малыш?

Ласковый взгляд и вопрос адресованы уже не девушке, а огромной дыре в груди. И эта «дыра» вдруг взяла и ответила! Невнятным бульканьем и… - вот тут Машу, несмотря на оцепенение, чуть не стошнило тортиком – широким влажным «языком», размером с небольшую лопату, который высунулся из раны наружу и с громким хлюпаньем облизал края бывшей татуировки.

«Это же рот! – заторможенно подумала девушка. – У него внутри рот, с зубами и языком. Значит, он с самого начала собирался… меня съесть?!»

Словно в ответ на её мысли, Каро иронично поклонился и с улыбкой протянул к ней руки.

- Не бойся, Машенька, не бойся, единственная моя… наша. Яд действует как наркотик и как сильное обезболивающее. Больно не будет, обещаю. Иди ко мне, красавица, иди ко мне, сладкая…

Бархатные нотки в его голосе больше не завораживали. Маша пришла в себя так резко, словно на неё разом вылили ведро ледяной воды. Рефлекторный глубокий вдох…

И мозг наконец-то заработал в полную силу!

«Хороший сорбент, справился…» - мимолётно подумала она.

Если бы у этой сцены нашёлся сторонний зритель, ему вряд ли понравилась столь частая смена жанра: только настроился на романтику-эротику – а тебе ужасы показывают, а потом сразу экшен. Зато Машина скорость понравилась бы точно! Сказать по правде, не только уверенный в своём превосходстве Каро, она сама от себя такого не ожидала!

На чистом адреналине широко улыбнулась ему в ответ… и со всей силы толкнула на него столик. Лёгкий и пустой, но изумлённый монстр на пару секунд замешкался, отшвыривая его. За эти две секунды Маша стремительным ураганом подлетела к двери и на ходу вынесла её наружу. Запоздало вспомнила, что Каро при ней запирал её на засов – «от случайных свидетелей»; по счастью, дверь оказалась чисто декоративной и легко слетела с петель. Маша оказалась на свободе…

Ненадолго. Взбешённый монстр догнал её, как только она выбралась из кустов. Дёрнул сзади за платье – и девушка кубарем повалилась на песок. Вокруг была прежняя романтическая картина: тихое море, яркое от звёзд небо, где-то вдалеке сверкал огнями отель, в котором всё ещё продолжалась Женькина вечеринка… А её сейчас просто сожрут!!

Маша едва успела перевернуться на спину. Больше ничего. Людоед буквально распластал её по песку, больно надавив рукой на плечо и прижав бедро коленом. Жаль, она бы хоть прицельно брыкнулась напоследок… Красивое, обманчиво-интеллигентное лицо, блестящие в темноте глаза и зубы – одни где и положено, другие нетерпеливо клацают в нескольких сантиметрах от её груди.

- Сама виновата, дурочка, - ласково сказал Каро. – Зря убежала, зря провоняла страхом, он придаёт мясу горечь. Ну, зато хоть сладким нафаршировал… Не знаю, почему мой яд перестал действовать, прости, наверное, всё-таки будет больно. Я не хотел этого, честно. Хотел, чтобы всё было красиво – за столом, при свечах… Прости.

- Отпусти, пожалуйста! Ну, пожалуйста!

- Увы, не могу. Я не врал тебе, ты действительно моя единственная. Моя истинная пара. Только от тебя у меня родится идеальный…

Идеальный кто, Маша так и не узнала. Впрочем, это было уже неважно.

Куда важнее, случайно нашарив на песке свою сумочку, возблагодарить небеса за то, что она в этот раз её не уронила, и одновременно принять единственно правильное решение. Выхватить Мишкину отвёртку, активировать первую попавшуюся функцию… Пусть это будет не магнит, всё, что угодно, только не магнит!!

Это оказался штопор. Именно он глубоко вошёл сбоку в шею монстра.

Каро дёрнулся, недоумённо булькнул и стал заваливаться на Машу. Она еле успела его отпихнуть и откатиться на безопасное расстояние. Вскочила на ноги и тут же с размаху снова села на песок. Каро лежал лицом вниз и не шевелился, лишь всё тише скулил в глубине его тела так и не рождённый с её «помощью» идеальный монстрик…

Маша запрокинула голову и невидяще уставилась в безмятежное звёздное небо. Её затрясло – сначала от безудержного истерического смеха, потом от безудержных рыданий. Она всхлипывала, подвывала и вытиралась собственным наполовину оторванным подолом, и не видела, как вдоль берега прямо на неё несётся огромная косматая тень.

Тень оказалась запыхавшимся Диком. Поняв, что опасность миновала, он перекинулся, предупредительно кашлянул и принял в свои объятия ревущую девушку.

- Ээ… Ну что, могло быть и хуже!

Маша в ответ стукнула его по плечу и зарыдала ещё громче. Что защитник, что утешитель из него оказался одинаково фиговый.

* * *

«Ффу… Могло быть и хуже!» - Дик вздохнул и украдкой потёр зудящее плечо. Чешется – значит, заживает! Хорошо, что у оборотней быстрая регенерация, а взбешённый его проколом альфа закогтил его едва ли в четверть силы… Но кровищи всё равно было изрядно. Щека опухла – и вовсе ерунда, он бы на месте шефа такому ротозею куда душевнее рыло начистил. А вот то, что Николас грозился с него прилюдно штаны спустить и выпороть, как провинившегося недолетка – напугало вчера чуть не до икоты. Потому что за альфой не заржавеет! «Не унижения ради, в чисто воспитательных целях!» Гран мерси Мадлене, что пожалела и остановила, никого другого он бы и слушать не стал…