По закону сказки (СИ) - Страница 10
- О, не стоит обманываться. Кан там, внутри и я чувствую, как бьётся его чёрное сердце. - Тимо, зло прищурившись, провожал взглядом шпили башен, пока пегасы облетали крепость в поисках удобной площадки для высадки своих седоков.
- Неужели всё это время он парил над нашими головами… и никто не знал о нём?
- Рано или поздно узнали бы. Его защита почти разрушена, так же, как он сам. Реактор, приводящий в движение гравитационные платформы, на которых покоится замок, уже слишком старый. Лет через шестьдесят он рухнул бы вниз, погребя под собой какой-нибудь город.
- Что-то нужно с этим сделать, - Айрон недовольно нахмурился, едва заслышав об угрозе. Подобная многотонная неприятность могла нанести немало вреда, оказавшись на земле.
- После того, как разберёмся с Каном, я направлю его выше, в космос, где он разрушиться в плотных слоях атмосферы, порадовав жителей Эргона симпатичным метеоритным дождём.
Наконец всадники крылатых коней заприметили отличную и ровную площадку, видимо, бывшую когда-то огромным залом, ныне лишённым трёх из своих стен. Гулко хлопая огромными крыльями, Гром и Молния деликатно приземлились, зацокав по древним камням подкованными копытами. Тимо уверенно шагнул в темноту дверного проёма и Айрону пришлось, подавив внутреннюю дрожь, присоединиться к спутнику в этом странном крестовом походе по древним залам с истлевшей в труху мебелью, полуразрушенным коридорам, озарённым лунным светом, пробивающимся сквозь проломы в ночь. Лайтонен молчал, поглощённый призраками воспоминаний, идущих с ним рука об руку. Здесь всё напоминало ему об испытанных унижениях и страданиях. В эти мрачные, холодные камни впитались его кровь и слёзы, здесь он перестал быть Тейном Лорасом, утратив при этом какую-то часть своей бессмертной души. Наверное, это была лучшая её часть. Айрон так же сохранял тишину, вслушиваясь в печальный шёпот спящего Вергандума. Некогда великий и прекрасный замок обветшал, превратившись в собственный скелет. “Когда-нибудь это произойдёт и со мной, - вдруг с несвойственной ему грустью подумал вампир. - И я буду также бесцельно проживать свои дни, обрастая паутиной воспоминаний и несбывшихся надежд”. Тимо остановился, будто натолкнувшись на невидимую стену, обернулся, смерив Айрона странным, полубезумным взглядом и вдруг до боли сжал его в объятиях, жарко выдохнув в ухо обомлевшего врага:
- Никогда, слышишь?! Никогда этого не произойдёт.
- Ты обещал не читать мои мысли, - обиженно заметил вампир, высвобождаясь из этих внезапных объятий, чувствуя, в каком напряжении находится Лайтонен. Императора едва ли не трясло от волнения. Качнув головой, отчего длинная коса хлестнула по плечам, Тимо сказал:
- Я не нарушал своего слова. Просто твои мысли слишком громкие, а Вергандум истосковался по одарённым, усиливая их с помощью своей старой магии.
Извилистый путь привёл их в гигантских размеров зал, где свод поддерживался целым лесом колонн, выполненных из благородного мрамора и малахита. Плиты пола, по которым ступали мужчины, отливали оранжевыми всполохами янтаря, а треснувший купол, сквозь который светили безмятежные звёзды, льдисто сверкал отполированным хрусталём. У противоположной входу стены располагалось тронное возвышение, на котором находился какой-то массивный предмет и только подойдя ближе, Айрон с невольной дрожью понял, что это - стеклянный саркофаг. Изображённый на стене родовой герб Дома Ттар - чёрный Дракон, казалось, нависал над величайшим своим сыном, охраняя его спокойный сон.
Каштановые с лёгкой проседью волосы красиво обрамляли спокойное, умиротворенное лицо Кана Сатора, на ухоженной коже играл румянец свежей юности, что было странно, ибо этот человек… существо, которым он стал, было неизмеримо старше самого мира Эргон. Красив мужской, суровой красотой, о твердом и жестоком нраве свидетельствовали тонкие губы, сжатые в упрямую линию. И всё же… был во внешности Кана Сатора какой-то фатальный изъян, не позволивший Айрону потерять голову от восхищения. Что-то темное, ненасытное и страшное крылось в правильных чертах бывшего Императора.
- Так он мёртв? - В тишине, царившей в зале, голос Айрона прозвучал громче, чем он рассчитывал. Тимо покачал головой, без трепета поднимаясь по ступеням возвышения и заглядывая в саркофаг. По тонким губам Императора скользнула улыбка удовлетворения:
- Кан внезапно романтичен. Думает, будто после всех прошедших лет я сменю гнев на милость, увидев его истинный облик и поцелую, пробудив к жизни. Кажется, в Эргоне есть сказка с похожим сюжетом?
- Верно, только в этой сказке целовать принято красавиц, а не… - Айрон не договорил, увидев, как сверкнул отточенной сталью в руке Тимо кинжал с рубиновой рукоятью.
- Будет ему поцелуй, - и Император как-то совершенно буднично, без лишнего пафоса вонзил кинжал в сердце своего заклятого врага. Вот так, просто, не испытав, по-видимому, никаких эмоций. Словно раздавил таракана. Айрона почему-то передёрнуло от подобной бесцеремонности. Тело Кана изогнулось в конвульсивном усилии, а потом затихло навсегда, и вдруг зал осветился вспышкой алой молнии! Айрона отбросило от возвышения волной воздуха и он чувствительно приложился спиной об одну из колонн, сдавленно охнув. Тимо тихо вскрикнул, отдёрнув руку и оставив кинжал торчать в груди Кана Сатора. Пошатнулся, прижимая правую руку к груди, словно пытаясь унять внезапную боль.
И всё прекратилось. Исчезло тревожное свечение и мазнувший по ногам ледяной ветер привёл Айрона в чувство. Однако Принц Ночи продолжал ощущать какую-то странность, будто зал до сих пор был погружён в кроваво-красное марево. Оно сбивало с толку, не позволяло ясно мыслить, рождало неожиданную злость и раздражение, выплеснувшиеся в резко брошенном вопросе:
- И что это было?!
Тимо, всё ещё не пришедший в себя после алого взрыва, молча повернулся и пошёл прочь, не обратив на вопрос Владыки Эргона ровным счётом никакого внимания, а этого Айрон не смог стерпеть. Осатанев, вампир подскочил к любовнику, резко рванув его за плечо, заставил обернуться:
- Что, так и уйдёшь, ничего не объяснив?
Лайтонен дернул плечом, сбрасывая руку эргонца, лицо его исказилось незнакомой и злобной усмешкой, исполненной ядовитого презрения:
- Что-то ещё, упырь? Мне показалось, что я уже решил все твои проблемы - прямо сейчас Вергандум направляется на свидание с космосом, так что нам следует поторопиться с выяснение отношений.
- Ах вот как ты заговорил?! - мгновенно вскипел Айрон. Гнев клокотал в нем, зажигая нездоровый румянец на скулах, заставлял бешеный ток крови гудеть в ушах, а глаза застил кровавый туман. - Значит, тот факт, что мною воспользовался как маскарадным костюмом, какой-то фараон, взявшийся из твоего прошлого - это вполне нормальное явление, не требующее объяснений? А эта шикарная гробница - все, о чем следовало позаботиться?
Тимо снисходительно кивнул, чем окончательно выбесил Айрона:
- Я же сказал - все улажено, не о чем беспокоиться.
Пол под их ногами дрогнул, где-то в глубине замка послышался оглушительный грохот рушащихся стен и колонн, но мужчин это обстоятельство уже мало волновало. Они с остервенением кричали друг на друга, обвиняя в мыслимых и немыслимых грехах, и ни один из них не понимал, что все сказанные ими слова ведут к пропасти, они не видели, что алые отсветы предсмертного проклятия Кана Сатора поселились в их горящих злобой и ненавистью глазах.
Принц Ночи зарычал, схватив врага за воротник черного френча:
- Да, черт возьми, меня это беспокоит! Могу ли я быть уверен, что завтра ко мне не явится очередное чудовище, родом из твоей богатой биографии, о которых ты забыл упомянуть, или какой-нибудь экс-любовник, которого ты развратил!
Сапфировые глаза гневно сузились, Тимо склонился к самому лицу вампира, прошипев:
- Да что ты знаешь обо мне и моем прошлом, кровосос? Ты ведь и представить не можешь, что мне пришлось пережить за всю мою жизнь!..
- О, да куда уж мне! Думаю, даже моя богатая фантазия здесь бессильна, хотя… постойте-ка! Кажется, я кое-что видел в воспоминаниях твоего усопшего приятеля, как и то, насколько замечательно вы проводили время вместе.