По велению судьбы - Страница 3

– Очень рада это слышать. – Она протянула руку. – Меня зовут Элен Риз, и я вам очень благодарна.

– Питер Уитли, – произнес он, отвечая на ее рукопожатие.

Элен здоровалась за руку со многими мужчинами, но никогда не чувствовала чужое прикосновение с такой отчетливостью. Его рукопожатие прежде всего свидетельствовало о недюжинной силе. Еще она отметила, что ладонь у него шершавая и мозолистая. Но самым удивительным было ощущение теплоты. Несмотря на то, что руки его еще не успели согреться после недавней вынужденной прогулки, по руке Элен пробежала горячая волна. Девушка быстро отдернула свою ладонь и отступила еще на шаг, а он снова помрачнел.

– Вы можете расположиться в спальне. Я переночую на чердаке.

– Я вовсе не хочу причинять вам неудобства, – сказала Элен и снова почувствовала себя незваной гостьей.

Питер уловил в ее словах потаенный страх.

– В двери спальни есть замок. Думаю, там вы будете чувствовать себя уютнее. Я бы не хотел, чтобы вы всю ночь не сомкнули глаз от беспокойства.

Элен собиралась было возразить, но слова застряли в горле. Похоже, он и в самом деле нисколько в ней не заинтересован, но последние события научили ее не доверять мужчинам.

– Спасибо. – И, как бы в свое оправдание, добавила: – Мне все-таки думается, что волк невзлюбил меня.

Питер не мог не признать, что зверь в самом деле способен внушить трепет. Он вспомнил свой первый вечер, проведенный в компании волка. Никто из людей никогда не изучал его так придирчиво.

– Ему требуется время, чтобы разобраться в своем отношении к человеку. Но он вас не обидит. Он уважает мое решение позволить вам остаться с нами.

– Это утешает, – сухо отозвалась Элен, явно не утешенная этим заверением. – А имя у него есть?

– Рок. – Зверь поднялся и теперь стоял рядом с Питером. Когда прозвучало его имя, он поднял голову, а Питер ласково погладил его. – Джек Гринривер – владелец этой хижины – наткнулся на него, когда тот беспомощным волчонком один блуждал по лесу, умирая с голоду. Джек решил, что его мать убил горный лев или охотник. Не найдя ее логова, он принес Рока домой и выходил, намереваясь выпустить на свободу, когда тот окрепнет. Джек даже научил Рока охотиться, чтобы он смог выжить в одиночестве. Тогда он еще не дал ему прозвища, а называл просто «волк». Но Рока не удавалось выгнать в лес – он продолжал возвращаться к хижине. Вот тогда Джек и назвал его своим «роком». Хотя на самом деле привязался к волку так же сильно, как тот к нему. Словом, Рок остался. – Питер игриво потрепал волка по голове. – Это ему вы обязаны жизнью. Он почуял, что кто-то свернул на нашу дорогу, и стал настаивать, чтобы я разрешил ему исследовать ситуацию. Потом я услышал его вой и понял: что-то произошло. А потом уже услышал ваши гудки.

– Спасибо, – обратилась Элен к волку.

Волк склонил голову набок, изучая ее, но не сделал попытки приблизиться. Минуту спустя он вернулся на свое местечко у камина, опустил голову на лапы и закрыл глаза, словно препоручая охрану хижины Питеру.

Питер отнес чемодан и сумку Элен в спальню и, вернувшись в гостиную, подошел к холодильнику.

– Как насчет ужина? Я как раз собирался приготовить кукурузные лепешки и разогреть вчерашнее чили, – предложил он.

– Звучит вкусно, – откликнулась Элен и только сейчас поняла, как сильно проголодалась. – Чем могу вам помочь?

«Тем, что будете держаться подальше», – промелькнуло в голове Питера. Он не был свихнувшимся отшельником, но оставался мужчиной, а свитер и джинсы гостьи обтягивали весьма женственную фигурку.

– Выложить все это на стол я и сам сумею, а вы пока располагайтесь поудобнее. – Он указал в сторону кабинета: – Там есть телефон, можете предупредить тех, кто вас ждет, что задерживаетесь. Если они из здешних мест, скажите, что вы в доме Джека Гринривера, а если нет, то просто сообщите, что вы находитесь сейчас между Колбруком и Западным Стюарт-Тауном.

– Меня никто не ждет. – Вымолвив эти слова, Элен тут же пожалела о них и мысленно выругала себя. Пусть бы лучше он думал, что кому-то есть до нее дело. Она взглянула на него и встретила недоверчивый взгляд.

– Погода не слишком подходящая для воскресной развлекательной поездки.

– У меня была цель, – возразила Элен, оправдываясь.

– И какая же?

– Мне захотелось уехать в Канаду. Я еще ни разу не была там.

Его лицо приняло подозрительное выражение. Выглядела эта особа как невинная школьница, но ему уже случалось обманываться.

– Вы скрываетесь от закона?

Элен сердито сверкнула глазами.

– Нет, конечно! – (Питер продолжал с сомнением смотреть на нее.) – Это из-за мужчины. Вам понятно? – Гнев, который Элен упорно подавляла в себе, вдруг прорвался наружу. – У меня есть жених, Чарльз. Так вот, мне не захотелось больше оставаться с ним в одной стране.

– И вы едва не погибли от холода из-за банальной размолвки?

Элен ясно прочитала в его глазах: «Ну и дуреха!» Ее охватило раздражение.

– Признаюсь, я поступила опрометчиво. О чем очень сожалею. Больше такого не повторится. Но может, мы оставим эту тему?

«Кем бы ни был этот самый Чарльз, малышка сумеет задать ему перцу», – подумал Питер.

– Я всегда придерживался того мнения, что не следует вмешиваться в ссору влюбленных.

Элен сдвинула брови.

– Это было нечто большее, чем банальная ссора… – И тут же сжала губы. Она и так уже сказала много лишнего.

Внезапно ей в голову пришла тревожная мысль. Перед отъездом она обратилась к Полу Сандерсу, своему начальнику, с просьбой дать ей несколько дней отпуска по семейным обстоятельствам. К ее большому облегчению он разрешил ей это, не задавая никаких вопросов. Но родителям Элен не позвонила: им надо было все подробно объяснять, а она не была к тому расположена.

– Я, пожалуй, все же воспользуюсь вашим разрешением позвонить. Чарльз, чего доброго, позвонит моим родным в Канзас, решив, что я поехала туда, и они станут беспокоиться. С вашего разрешения, я скажу им, что решила навестить подругу.

Он равнодушно пожал плечами и продолжил приготовление кукурузных лепешек, но краешком глаза успел заметить, как, повернувшись, она соблазнительно качнула бедрами, и угрюмо нахмурился. Она помолвлена, и только дурак станет добиваться внимания женщины, влюбленной в другого. Питер же себя дураком не считал.

Уединившись в кабинете, Элен набрала номер и бодрым голосом заверила родителей, что чувствует себя прекрасно, но просто ей захотелось уехать на несколько дней, чтобы развеяться. Взяв с них обещание, что они никому не откроют ее местонахождение, она назвала номер телефона Питера на случай, если им вдруг потребуется с ней связаться.

– Ты просто немного разнервничалась, – успокоила ее мама. – Это пройдет. В конце концов, ты так долго ждала своего принца…

– У меня нет сейчас настроения это обсуждать, – твердо ответила Элен и, быстро попрощавшись, повесила трубку, прежде чем мама успела что-либо из нее вытянуть. Обхватив себя руками за плечи, Элен устремила взгляд на плясавший за окнами снежный вихрь. Она солгала. И чувствовала себя далеко не прекрасно. Потому что, помимо гнева, испытывала душевные муки: сознание того, что ее предали, причиняло нестерпимую боль.