По ту сторону жалости (СИ) - Страница 3

– Мля, ты издеваешься!

Ухмыльнувшийся Груз, как ни в чем не бывало, продолжил:

– …всем необходимым. И если паучиха узнает, что кто-то что-то тебе продал, без ее ведома. Она очень обидится на барыгу и, пользуясь своим влиянием, вышвырнет его из Вешалки… Поэтому нам нужно успеть к моему знакомому до того, как по стабу разлетятся вести о смене незабудкиного фаворита.

– Смене. Выходит, до меня у нее кто-то был?

– Разумеется, ты не первый. Перед тобой фаворитом шесть с половиной лет был Поршень.

– Шесть лет!

– С половиной.

– Мля! Да как так-то?

– До знакомства с Незабудкой Поршень был большим любителем потрахаться. Все свободное время на стабе проводил в разных борделях. Тот еще был Казанова. Но, став фаворитом, вынужден был шпилить лишь Незабудку. Потому как остальные телки, опасаясь мести пуачихи, больше не давали ему ни за какие посулы.

– Так сбежал бы в другой стаб.

– Он так и сделал. А через час на новом месте двинул кони, в пьяной драке получив нож в сердце. Возродился в логове Незабудки, и от нее еще огреб по полной, в воспитательных целях… За первый год своего фаворитства он так сбегал еще трижды. И каждый раз за побегом следовала случайная смерть, воскрешение и внушение от благоверной. В итоге, спекся Казанова. Из подтянутого и решительного рубахи-парня Поршень превратился в жирного и безвольного толстяка. По сути, морально Незабудка его уничтожила – сожрала, как это принято в паучьем племени.

– Но теперь-то Поршень свободен.

– Толку-то, – фыркнул Груз. – От Игрока в нем осталось только название. Прикинь, ты его бабу наверх шпилить потащил, а это чмо перед Викингом на колени хлопнулось, и стало умолять оставить при кухне посудомойкой. Слизняк конченный – жалкое зрелище.

– И че взял?

– Да нахрен это дерьмо ему в баре! Как только стало понятно, что Поршень больше не фаворит, Викинг его пинками погнал на улицу.

Машина вильнула к обочине и припарковалась рядом с обшитым арматурой автобусом, напротив большого двухэтажного дома, с огромными стальными воротами вместо нормальных дверей.

– Ну и зачем ты мне все это рассказал? Типа, бойся, Рихтовщик, тебя ожидает та же тяжкая доля?

– Не гони волну, напарник, прорвемся. Поршень одиночкой был, а у тебя есть я… Вылазь, приехали.

Следом за Грузом я распахнул дверь и, выбираясь из салона на улицу, неожиданно поймал себя на мурлыканьи под нос мелодии гребаной «Незабудки».

Глава 2, в которой вижу тварей во сне, слышу их наяву, и готовлюсь застрелиться

Стоило шагнуть в раздвинутые напарником ворота, и сразу стал невольным свидетелем чужого разговора. Доносившийся из глубины просторного зала усиленный гулким эхом раскатистый бас вещал:

– Семечка, твою ж медь! Задрал ты уже меня, ей богу, своей нерешительностью! Определись с цветом, наконец, душевно тебя прошу!

– Все. Решил. Беру темно-серые, – пропищал в ответ совсем юный тенорок.

Оставив Груза закрывать ворота, я прокрался мимо заваленных разнообразным барахлом высоких стеллажей и выглянул в центральный коридор, где возле широкого стола маячила весьма колоритная парочка.

Пречистый двухметровый гигант в камуфляже и едва дотягивающий макушкой ему до груди толстяк в сером свитере и полинялых джинсах. На столе перед ними лежали три пары разноцветные ботинок одной модели, с толстой подошвой и высоким голенищем.

– Точно темно-серые? – спросил толстяк басом. – Потом не прибежишь ко мне с воплями: Крыс, братан, выручай, темно-серые разонравились, хочу коричневые!

– Да. Прав. Коричневые лучше. Их возьму, – тут же резко передумал громила с детским голосом.

– А глянь черные какие – ваще огонь!

– Решено. Выбираю черные!

– Твою ж медь, Семечка! Как ты меня задолбал!

– Хорош уши греть, Рихтовщик, – шепнула на ухо пустота голосом Груза, которого полностью застегнутый плащ снова сделал невидимкой. – Пошли, с Крысом тебя познакомлю.

Ступив из-за прикрытия стеллажей в коридор, я тут же привлек внимание маленького толстяка.

– Эй, мужик, тя кто сюда пустил?

– Я, – отозвался невидимка-напарник. И судя по тому, как в следующую секунду дернулся толстяк, цапнул его под мышки и чуть подбросил.

– Че за дела! – возмутился писклявый гигант в камуфляже, выхватывая из подмышечной кобуры ствол и наводя его на меня.

– Братан, я ваще не при делах, – поднял я руки, замерев на месте.

– Спокойно, Семечка, это старый друг в гости пожаловал, – разрядил напряжение бас ничуть не испугавшегося толстяка. – Груз, хорош клиентов нервировать.

Напарник расстегнул пару верхних пуговиц и стал видимым.

– Крутой у тебя плащ, – позавидовал камуфляжник, возвращая пистолет в кобуру. – Где брал?

– У него, – кивнул на Крыса напарник.

– Почем такой? – второй вопрос адресовался уже хозяину местных стеллажей.

– Сейчас в наличии таких нет, – развел руками толстяк.

– Но ты же можешь достать?

– В принципе, да. Но придется привлекать посредников. И выйдет вдвое дороже.

– Сколько?

– Двадцать пять тысяч.

– Сколько-сколько?

– А че ты хочешь? Вещь редкая, можно сказать уникальная. Край тысчонки две скинуть могу. И то только из уважения к тебе, Семечка, как к постоянному клиенту…

– Да побойся Стикса, барыга! Скинь еще хотя бы десятку!

– По миру меня пустить хочешь! Двадцать три тысячи и точка!

– Нет у меня сейчас столько.

– А я не тороплю. Появится, заходи, продолжим торг за плащ. Пока же определись уже, наконец, с ботинками. Не видишь, меня люди ждут!

– Подождут, – пропищал Семечка. – Я первый пришел.

– Послушайте, раз уж мы с товарищем стали невольными свидетелями вашего торга, – встрял в разговор продавца с покупателем Груз, – такое предложение: Семечка, ты покупаешь любые из этих ботов, а мы с товарищем покупаем остальные две пары и дарим тебе.

– Груз, че это за хрень? – озвучил я общее недоумение. – Тебе спораны девать некуда?

– И за этот наш подгончик, Семечка незаметно вывезет нас из стаба на своем замечательном монстре… Ведь тот автобус на улице – твой?

– Ну мой, – кивнул камуфляжник. – Только с чего ты взял, что я захочу вас на нем вывозить? Мне нужна одна пара ботинок, а не три. Так что идите лесом со своим подгоном. Не нравятся мне такие темные мутки. Дерьмом от них за версту несет.

– Нет так нет, я просто предложил, – пожал плечами Груз. – Крыс, почем ботинки-то?

– Двадцать споранов – пара.

– Если все три возьму, скидку за опт сделаешь.

– Стандартно – пять процентов.

– Ок! По рукам… Значит, с меня пятьдесят семь споранов… Часть горохом возьмешь?

– Да, без проблем.

– Але! Стопе! – взвизгнул амбал, когда мигом рассчитавшийся напарник стал спокойно собирать обувь со стола и складывать себе в рюкзак. – Это моя обувка!

– Извини, братан, но ты слишком долго выбирал, – развел руками Крыс. – Ботинки проданы. Приходи через недельку, прибудет новая партия…

– Да какая нифиг неделя! Мне сейчас ходить не в чем!

– Могу уступить все три пары по сходной цене, – откликнулся напарник и незаметно подмигнул толстяку. – Двадцать споранов и пустяшная услуга.

– Мля! Вывезу за десять километров от стаба – устроит?

– По рукам, – улыбнулся Груз, выкладывая ботинки из рюкзака обратно на стол. – Гони двадцать споранов.

Через полчаса мы с Грузом лежали на полу автобуса, приваленные сверху для маскировки грудой тряпья. Семечка сидел за рулем и отчаянно потел, мечтая поскорее избавиться от опасных пассажиров.

На мне был новый камуфляжный охотничий костюм, с пристегнутой под курткой подмышечной кобурой, и удобные для хождения по лесу черные ботинки. Кроме одежды и обуви у Крыса я еще разжился тремя коробками патронов к своему беззвучному стечкину, по сто штук в каждой, и, по совету Груза, приобрел простенькую винтовку – обычную трехлинейку, и полусотни патронов к ней. Еще по мелочи набрал: пять банок тушенки, кило сухарей, двухлитровую бутыль воды, литровую фляжку спирта, аптечку с йодом, бинтами и катушкой толстых ниток с иглой, и поллитровку живца – последнюю сразу спрятал в ячейку инвентаря. Все покупки встали мне в кругленькую сумму в семь сотен споранов, но я мог себе позволить такие траты, выписал Крысу чек, и тут же переоделся в обновки.