По следам Жюля Верна - Страница 16

А герои другого жюльверновского романа, участники экспедиции Барсака, увидели бы в дебрях некогда девственного материка такие города, по сравнению с которыми благоустроенный Блекланд показался бы маленьким поселком, хотя он и был построен по последнему слову техники. Оттуда взлетали реактивные самолеты, на полях работали управляемые на расстоянии машины.

Многочисленные города, возникшие у берегов искусственных озер, утопают в тропической зелени. Вплотную к ним подходит девственный лес. Но живущие здесь люди не оторваны от мира. Автомагистрали связали лесные города. Каналы изрезали превращенную в поля и леса пустыню. Железнодорожные колеи протянулись по всему африканскому материку, ставшему плодороднейшей житницей. Линии высоковольтной передачи связали в единое кольцо гидростанции у великих озер и на полноводных африканских реках — Ниле, втором, искусственно созданном «Ниле», Конго, Замбези.

Ночью аэронавты наблюдали с небольшой высоты фантастическую игру света. Сливаются в одно сплошное сияние огни крупных городов. Дрожат и размываются, отражаясь в воде, зарева у гидростанций. В темноте не видимого сейчас леса то тут, то там блестят огоньки затерянных в чаще поселков. Повсюду множество разноцветных «блуждающих» огней: автомобилей и автобусов на дорогах, судов на реках и озерах, самолетов, на разных высотах пересекающих из конца в конец материк.

Опознавательные огни зажжены и на аэростате. Медленно движутся они в ночном небе Африки, направляясь на юг, к океану.

Океан еще за горизонтом. Еще проплывают внизу и зелень и вкрапленные в нее пятнышки озер, Еще видно, как бегут по дорогам игрушечные автомашины.

Но могучий океан, невидимый и грозный, уже дает знать о себе. Опять встретились две гигантские воздушные реки, текущие одна с суши, другая с моря. Шар внезапным порывом влечет вверх.

Воздушное течение, шедшее над материком, уступает ветру с Атлантики и снова уходит к земле. С одним из таких воздушных течений шар прошел от Русской равнины до южной оконечности Африки. А сейчас другое, более мощное течение подхватывает его и несет над просторами Атлантического океана — сначала на запад, потом на север.

Аэростат идет на большой высоте, близ нижней границы стратосферы. За окнами гондолы — мороз почти в шестьдесят градусов, в разреженном воздухе на этой высоте гибнет все живое. Но аэронавтам ничто не страшно в герметической кабине.

Здесь, далеко за облаками, вдали от теплого дыхания Земли, тоже дуют свои ветры и есть течения, даже более быстрые, чем внизу. Правда, напор разреженного воздуха не столь силен, и скорость шара уменьшилась.

Внизу — белая облачная равнина. Над ней неторопливо плывет какой-то исполин. Это дирижабль, но дирижабль необычный: он сделан целиком из металла — еще одна идея Циолковского воплощена в жизнь! Техника теперь смогла решить сложнейшую задачу постройки цельнометаллического воздушного корабля. Сейчас одна из первых опытных машин совершает пробный рейс. На ней — реактивные атомные двигатели. Быстро обогнав шар и послав аэронавтам приветствие по радио, дирижабль продолжает путь.

Скоро множество таких огромных кораблей с сотнями пассажиров на борту поплывет над землей. Им не понадобится балласт: подогревая или охлаждая газ в металлической оболочке, можно плыть на разной высоте, запасы же ядерного горючего позволят совершать самые длительные путешествия, находиться в воздухе сколь угодно долго.

Облака, облака без конца. Неожиданным и резким кажется переход к такой же бескрайней морской глади, открывшейся после сплошной белой пелены.

Еще поворот по воле ветра. Это дает знать о себе новое течение невидимой воздушной реки. Шар уносит в сторону суровой Арктики, в царство вечных льдов.

И здесь все изменилось. В пустынных северных местах, как и в далекой Антарктике, закипела работа. В районе Берингова пролива развернулась одна из грандиознейших строек нашего века. Создается гигантская плотина, которая соединит Евразию и Америку. Новое искусственное теплое течение устремится из Атлантического в холодный Ледовитый океан.

Уже угадываются контуры этой величайшей плотины. Будет открыт путь не только теплой воде, которая смягчит суровый арктический климат. По плотине двинутся автомобили и поезда — автострада и железная дорога свяжут материки. Появятся аэродромы для дальних рейсовых самолетов.

Аэронавты облетели более половины планеты. Но путешествие продолжалось, воздушный шар — неутомимый разведчик воздушных рек, помощник предсказателей погоды — пронесся над континентами и марями.

…Всему наступает конец, даже и путешествию по неизведанным течениям пятого океана. Дан обратный ход винтам, и корабль, борясь с налетевшим ветром, медленно, но неуклонно пошел к земле. Как же приятно снова почувствовать под ногами ее, твердь, а не пол маленькой каюты! Как приятно не только увидеть, но и коснуться травы, деревьев, взглянуть в голубое — не синее — небо, проводить взглядом плывущие вдалеке облака…

Не зря прошло плавание вместе с тучками — «вечными странниками». Не зря носились люди по воздушным волнам, попадали под град и туман, сменяли жару на холод, бурю на дождь или снег. В Институте прогнозов появилась новая карта, на которой изогнулись голубые стрелки. Теперь их стало гораздо больше: многие из мощных воздушных потоков, проходящих в заоблачных далях, впервые были обнаружены экспедицией, пролетевшей на воздушном шаре над преображенной трудом человека Землей. Сейчас стали думать всерьез о безмоторном даровом транспорте — планерных поездах в стратосфере, о ветроэлектростанциях в покоренной воздушной стихии. И тайн у погоды осталось куда меньше. Ради этого стоило облететь всю планету «вдоль» и «поперек».

Жюль Верн — великий писатель — предвидел блистательное будущее авиации. Шар в лучшем случае — разведчик, но не покоритель воздушной стихии. В романе «Робур-завоеватель» вспыхивает ожесточенный спор между «баллонистами» — сторонниками воздухоплавания — и их противниками. Инженер Робур, построивший огромный корабль тяжелее воздуха, доказал превосходство самолета довольно оригинальным образом. Он похитил секретаря клуба баллонистов, ярого приверженца шаров, и заставил его совершить путешествие на своем «Альбатросе».

Самолет, способный взлетать и садиться без разбега… Самолет, принимающий на борт десятки пассажиров…

Как же странно для нашего глаза выглядел гордый жюльверновский «Альбатрос», корпус морского судна, поднятый в воздух!.. Его создатель, инженер Робур, прохаживаясь по палубе, посматривает на землю с высоты птичьего полета… На палубе — множество вертикальных винтов: они-то и поднимают корабль без разбега. Другие винты толкают его вперед. «Альбатрос» то опускается низко-низко, то взмывает вверх, легко обгоняя птиц. Он проносится в небе, где не нужно прокладывать дорог, где ему открыты любые пути!

Все же не «Альбатросу» суждено было стать покорителем воздуха — иные, более совершенные воздушные корабли создала техника конца двадцатого века. Путешествия, подобные тем, какие совершал Робур, теперь никого не удивят. Как-то незаметно вошли в жизнь дальние и сверхдальние перелеты. Всем стало ясно, какая чудесная машина — вертикально взлетающий самолет. Необыкновенные возможности открыла перед авиацией энергия освобожденного атомного ядра.

Потому, быть может, и покажутся будничными эти путевые зарисовки рядового пассажира, который не был первооткрывателем новых маршрутов, участником первого дрейфа по воздушным рекам или первого беспосадочного кругосветного перелета. Но ведь и этот пассажир шел по следам героев Жюля Верна.

Один из героев Жюля Верна совершил кругосветное путешествие. Филеас Фогг не летал на воздушных кораблях, не ездил на вездеходах и не плавал на подводных лодках… потому что тогда их еще не было. Ему пришлось пользоваться тем, что имелось в его время — время старинных дилижансов и допотопных паровозов. Пригодились ему и сани с парусом и упряжка собак. Вокруг света всего за восемьдесят дней!