По следам неведомого - Страница 16

— Он говорит — там Черная Смерть… — почти шептал Анг. — Он говорит — нельзя туда, говорит — нельзя рядом стоять. Скажи сагибу, чтоб он не шел, скажи!

Я кинулся к Милфорду и схватил его за рукав.

— Монти, не ходите туда! Ну, послушайте меня, Монти! Мы уже знаем, где этот храм, добьемся, чтоб сюда снарядили экспедицию! Монти, ведь вы же знаете, что Черная Смерть существует! Вы видели!

Милфорд посмотрел мимо меня.

— Нет, я пойду, — сказал он без выражения. — Я уже не могу отступить.

— Тогда я пойду с вами! — в отчаянии вскрикнул я.

— Не надо! — твердо и сухо приказал он. — Вы должны мне помочь потом… когда я выйду.

Он оттолкнул монаха и с силой дернул к себе дверь храма. Каменная дверь тяжело заскрипела на ржавых петлях и медленно открылась. Внутри была тьма. Потом острый белый луч фонарика выхватил из тьмы полосу неровного каменного пола и что-то круглое, тускло блеснувшее на полу. Больше я ничего не увидел. Милфорд шагнул внутрь, и дверь за ним закрылась с тем же зловещим скрежетом.

Я растерянно отошел от храма. Монах тоже отошел и принялся бормотать молитвы. Я стоял и напряженно думал — может быть, я напрасно не пошел туда? Словно угадав мои мысли, Анг с тоской прошептал:

— Хорошо, что ты здесь, сагиб… Мне так страшно… так страшно…

Очевидно, нервное напряжение достигло предела: Анг не мог больше держаться с тем хмурым стоицизмом, который так поражал меня в эти дни, и пожаловался, как измученный ребенок. Ведь он и был ребенком… Я положил ему руку на плечо, и мы оба стояли так некоторое время, неотрывно глядя на дверь храма.

Я не знаю, сколько мы простояли. Вероятней всего — не больше пяти минут. Но время словно застыло, и минуты казались часами.

Потом началось то, чего я не забуду до самой смерти… Дверь храма заскрипела и стала открываться — толчками, порывисто. Я кинулся, чтоб помочь Милфорду, и в ту же секунду дверь с отвратительным визгом распахнулась настежь. На пороге, на фоне тьмы стояло фантастическое существо в голубом светящемся ореоле. Я даже не сразу понял, что это Милфорд. Волосы его поднялись дыбом и тоже светились голубым огнем. Он шатался.

За моей спиной раздался не то крик, не то протяжный стон. Я резко повернулся — лишь для того, чтобы увидеть, как Анг, в страхе пятясь от сверкающей фигуры, закачался на миг на краю пропасти и вдруг соскользнул вниз, хватая воздух скрюченными пальцами. По ту сторону обрыва тоже раздался крик я краем сознания понял, что это кричат шерпы.

Когда пишешь, получается дольше, — все случилось в какие-то секунды. Я подбежал к обрыву, смутно разглядел тело Анга, повисшее на остром выступе глубоко внизу, и кинулся обратно, к Милфорду. Он уже отошел от порога, дверь захлопнулась, и при дневном свете фантастическое сияние угасло. Милфорд пошатнулся и сел на камни, безразлично глядя на шерпов, переползавших через мост.

— Вот я и побывал там… — сказал он угасшим голосом. — Все-таки я был там…

Потом он сразу и надолго потерял сознание. Я сначала подумал, что он умер, и растерянно оглядывался кругом, стоя перед ним на коленях. Надо мной наклонился монах и забормотал что-то, указывая на Милфорда. Мне показалось, что он считает моего друга уже мертвым. Но я уже заметил, что Милфорд дышит — слабо, прерывисто.

Тут появились шерпы. Прежде всего Лакпа Чеди спустился на канате вниз, и мы вытащили его вместе с Ангом. Анг был уже мертв.

Сейчас я не могу даже приблизительно вспомнить и описать, что я тогда чувствовал. Скорее всего, чувства мои были приглушены страшным ударом, и я действовал почти механически.

Я хорошо помню искаженное ужасом мертвое лицо Анга с кровавой пеной на губах, помню застывшие, неподвижные лица шерпов и рядом с ними — высохшую, пергаментную маску монаха. Но тогда не было боли, смертельной тоски, чувства невозвратимой утраты — всего, что с такой силой терзало меня потом… да и сейчас…

Шерпы сказали, чтобы я пока побыл с Милфордом, а они пойдут поищут веток, чтобы соорудить для него носилки.

— Что же делать с Ангом? — спросил я.

— Анг умер, — отводя взгляд, сказал Лакпа Чеди. — Мы его спрячем где-нибудь здесь. Потом вернемся за ним.

Шерпы ушли. Монах что-то сказал и уполз, как уж, в свою пещеру. Я остался наедине с мертвым Ангом и умирающим Милфордом. Мрачное ревущее ущелье походило на ворота смерти да так оно и было! Монах снова появился. В руках у него была маленькая чаша из нефрита и клочок белой шерсти. Он сел на корточки перед Милфордом и начал осторожно протирать ему лицо этой шерстью, смачивая ее в какой-то пахучей жидкости из чаши. Я почти равнодушно следил за ним; однако через минуту Милфорд пошевелил губами. Монах протер ему уши и ноздри, провел клочком шерсти под подбородком. Милфорд открыл глаза. Монах встал и, что-то сказав, ушел в пещеру.

— Я умираю? — шепотом спросил Милфорд.

— С чего вы взяли, Монти! — запротестовал я.

— Он сказал, что я сегодня умру. — Я понял, что он говорит про монаха. — Да я и сам знаю! — Лицо его мучительно искривилось, не то от боли, не то от ужаса: он, должно быть, вспомнил все. — Помогите мне подняться.

— Не надо, Монти, — поспешно сказал я: мне не хотелось, чтоб он видел Анга. — Сейчас придут шерпы с носилками.

— Откуда шерпы? — вяло удивился Милфорд. — Я долго был без сознания? — Он с видимым усилием поднес к глазам руку с часами. — Нет, недолго. Не больше получаса. Я сам вышел оттуда?

— Сами. И вокруг вас было голубое сияние. Что там произошло, Монти?

— Черная Смерть… — неожиданно ответил Милфорд. — Теперь я знаю, что это. Очень хорошо, Алек, что вам не пришлось входить туда. — Он задохнулся и помолчал. — Это вроде нашей ядерной радиации. Сначала очень ярко засветился циферблат на часах. Я споткнулся, упал. И тогда я увидел голубой ореол вокруг большого колпака, в середине храма. Я об него и споткнулся. Может быть, сдвинул его. Наверное, под ним и есть запасы этой чертовщины. Я много фотографировал там. Возьмите. пленку, не забудьте. И пластинки возьмите. Они там на стенах развешаны… я взял две… их трудно снять. Только будьте осторожны, Алек, — может, и они стали опасными. Возьмите у меня в кармане. И еще эту голубую штучку — я взял наудачу, не знаю, что это такое. Вы должны довести дело до конца… слышите, Алек, это ваш долг… Он закрыл глаза и долго молчал.

— Да, мне не выжить, — заговорил он наконец слабым, но ясным голосом. — Алек, вы все еще не понимаете, что это за храм и откуда там радиация?

— Монти, я главного не понимаю! — в отчаянии сказал я. Ведь вы же знали, что там очень опасно, — зачем же вы пошли туда?

— Это как раз не главное, — тихо ответил Милфорд и болезненно поморщился. — Впрочем, окажу вам, — я не знал, что так опасно, что это — неизбежная и быстрая смерть. Я думал, что все это гораздо слабее. А идти надо было! Алек, у вас-то еще все впереди, а я… если говорить честно, я разменял свою жизнь на мелочи. Интересного было много, жилось неплохо, но я знал, что вот умру — и никакого следа, некому вспомнить ни семьи, ни прочной дружбы, ни настоящей любви… И… вам этого не понять, Алек, вы еще слишком молоды… но никаких настоящих дел. Так нельзя жить человеку, если он считает себя человеком. Может, это сентиментальная чепуха, но перед смертью… Обвиняемый, ваше последнее слово! Вы приговорены к Черной Смерти за нарушение тайны Сынов Неба!

Мне показалось, что Милфорд бредит. Я отвинтил крышку фляги и влил ему в рот коньяку. Милфорд поморщился, но глотнул несколько раз и тихо рассмеялся.

— Неплохо придумано, браво, бэби! Это вы у меня научились, сознайтесь. Будете меня вспоминать, а? Ругать не будете за эту историю?

Я молчал, не в силах вымолвить ни слова. Глаза невыносимо жгло и щипало. Милфорд слабо пожал мою руку.

— Не надо, Алек. Я сделал то, что мог. Кто может больше, должен сделать больше. Вы должны, слышите? Хотя бы в память обо мне. Но и так… Слушайте, Алек, мы с вами невольно открыли великую тайну. Здесь были жители других планет — не знаю, откуда, может быть, с Марса или Венеры. Там, наверху, опустился корабль Сынов Неба. Это было давно — не знаю когда. Их уже нет в живых. Но они здесь были, они строили этот храм, хотя я думаю, что никакой это не храм, а оклад… ну да, оклад! Или что-то вроде. Там — остатки их корабля и, наверное, запас горючего. Какие-то радиоактивные вещества. Это и есть Черная Смерть, понимаете? Ну вот, я этой Черной Смерти успел наглотаться досыта. — Он опять закрыл глаза. — Никаких носилок уже не надо, Алек, разве вы не видите? Дайте еще коньяку, а то в глазах темнеет… Обязательно возьмите пластинки и прибор. И пленку. Уговорите Анга отдать талисман… где Анг?