По пути Синдбада - Страница 2

До меня доносились звуки, постоянно сопровождавшие наш парусник, прокладывающий себе путь в океане: непрерывный скрип оснастки, кряхтение рангоута[1], шипение и плеск волн — все эти звуки улавливались гротом[2], который, как громадный звуковой отражатель, их тут же усиливал. Мой взгляд скользил по паутине снастей, по изгибу фальшборта и останавливался на обращенном к востоку бушприте, который мерно вздымался и опускался, повинуясь волнению моря.

Я знал каждый закуток этого корабля, каждый дюйм его такелажа, и тем не менее я не переставал им восхищаться. Это был типичный арабский торговый корабль, словно сошедший со страниц «Книги тысячи и одной ночи». Однако в настоящее время он был уникальным, единственным в своем роде, и этот корабль уверенно нес наш экипаж из двадцати человек в далекий Китай, лежащий за семь морей от нас[3]. Путешествие это казалось фантазией, миражом, слишком необычным, чтобы быть похожим на правду, и я мысленно перенесся в те дни, когда идея об этом морском походе только зарождалась в моей голове.

Эта мысль пришла мне на ум в июне 1977 года в конце моего предыдущего путешествия, проходившего в совершенно других условиях. Тогда я совершал с тремя своими товарищами переход через Северную Атлантику с ее холодными водами на лодке из бычьих кож и приближался к Ньюфаундленду. Цель нашего путешествия заключалась в том, чтобы проверить, могли ли ирландские монахи пересечь Атлантический океан за тысячелетие: до Христофора Колумба. Наше суденышко было точной копией лодок из бычьих кож, которыми пользовались ирландские мореходы. Оно называлось «Брендан»[4] в честь известного ирландского святого Брендана-мореплавателя, героя средневековых саг, повествующих о том, как он вместе с другими монахами ходил на другую сторону океана. Правда, мне и моим товарищам, по независящим от нас обстоятельствам, не удалось достичь американского континента, но мы явственно ощущали запах сосновых лесов Ньюфаундленда и пришли к заключению, что святому Брендану действительно удавалось в VI веке пересекать океан на лодке из бычьих кож. Тогда-то я и решил совершить новое путешествие, чтобы повторить путь других мореходов древности.

Подготовка к походу и плавание на «Брендане» послужили мне превосходной школой: я научился строить лодку из бычьих кож и управлять этим суденышком в океане. Я также на собственном опыте прочувствовал, каково ходить на беспалубном судне, открытом для непогоды и всех ветров, уподобившись мореходам прежних времен. Но если, как я убедился на практике, святому Брендану было по силам пересечь океан, то, вероятно, были и другие легендарные путешественники, не боявшиеся отправиться в опасное плавание. Ответ пришел сам собой: одной из таких легендарных личностей был Синдбад-мореход, один из героев «Книги тысячи и одной ночи», само имя которого связано с мореплаванием. Почему бы мне не проверить правдивость его увлекательных путешествий? Я был в определенной мере осведомлен о достижениях арабов в области мореплавания и потому счел возможным, что Синдбад мог вполне совершить свои путешествия.

После возникновения ислама в первой половине VII столетия образовался ряд центров арабизации в различных покоренных арабами странах Центральной Азии и Северной Африки, а арабские торговые корабли ходили на Занзибар и в Китай. Арабским купцам удалось наладить обширные торговые связи со многими странами, развернуть огромную торговую сеть, которая была вне конкуренции до тех пор, пока европейцам не удалось освоить пути на Восток, чему положили начало кругосветные плавания.

Арабы считаются жителями пустыни со своеобразным укладом жизни, обусловленным природными условиями. Но это верно только отчасти. Двенадцать веков назад арабские моряки отправлялись в дальние плавания, порой занимавшие три, а то и четыре года. Жителям пустыни к пустынному морю было не привыкать, и по стечению обстоятельств этому духу отшельничества, должно быть, следовали и ирландские мореходы, отправлявшиеся в дальние плавания на своих лодках из бычьих кож. Ирландские монахи, жившие в те далекие времена, писали, что они воспринимают океан как пустыню, имея в виду, что море, как и пустыня, весьма подходящее место для духовного совершенствования.

Похоже, что и арабам, отправлявшимся в дальние странствия, помогала их набожность. Пересекая с караваном пустыню или бороздя океан, они искренне верили, что их не оставит своими милостями Аллах и непременно поможет справиться с тяготами пути. И караванщикам, и мореходам помогали ориентироваться в пути навигационные звезды, которые, как считали арабы, именно с этой целью и вознесены Аллахом на небо.

Во время плавания на «Брендане» эти звезды помогали ориентироваться и нашему экипажу, и я нередко произносил их названия, большей частью арабские, ибо возникновению астронавигации мы обязаны арабским ученым.

Вернувшись из путешествия на «Брендане», я при первой же возможности взялся за изучение историй о Синдбаде-мореходе. Рассказы о его путешествиях вошли в «Книгу тысячи и одной ночи», собрание народных новелл и сказок, которое в Европе было впервые опубликовано в начале XVIII столетия, после того как французский ученый Антуан Галлан[5] нашел в Сирии рукопись с этими занимательными рассказами. Галлану также удалось записать и другие легенды и сказки, которые передавались из уст в уста на Ближнем Востоке. Очевидно, что все эти рассказы зародились задолго до того времени, когда их записали. Обычно считается, что «Сказка о Синдбаде-мореходе», повествующая о семи его путешествиях, сложилась в конце VIII — начале IX века, во времена правления в Багдаде халифа Гаруна аль-Рашида. Однако, на мой взгляд, более вероятно, что сказка эта возникла столетием позже. Похоже, что она не является плодом устного народного творчества. Я также склонен предположить, что у этой сказки был автор, вполне конкретный грамотный и любознательный человек, который при ее написании пользовался арабскими географическими трудами, книгами путешествий и рассказами моряков.

Мне не понадобилось много времени, чтобы понять, что Синдбад получил возможность совершить свои путешествия благодаря расцвету арабской морской торговли в VIII–XI веках и развитию географии. Изучая ранние арабские географические труды, я ясно определил, что большинство приключений, выпавших на долю Синдбада, происходили в землях и странах, описанных в этих книгах. Более того, часть текста «Сказки о Синдбаде-мореходе» почти полностью совпадает с соответствующим текстом из этих географических сочинений, в которые включена информация о дальних заморских странах, почерпнутая из рассказов возвратившихся из плавания моряков. Одним из таких трудов является написанное в X столетии сочинение «Чудеса Индии», в котором описаны ситуации, очень схожие с теми, в которые попадал Синдбад-мореход. В «Чудесах Индии» даже называются имена капитанов, совершивших дальние плавания. Но был ли одним из этих капитанов Синдбад? И существовал ли Синдбад вообще? Мои исследования не ответили на эти вопросы, но все же я попытался провести разграничительную черту между достоверностью и фантазией в повествовании о Синдбаде и установить, в какой степени его путешествия соотносятся с достижениями арабских моряков дальнего плавания.

Стало ясно, что мне следует расширить границы своих исследований и изучить все материалы, имеющие какое-либо отношение к истории то ли существовавшего на самом деле, то ли вымышленного Синдбада. Мне также было необходимо внимательно изучить пути морской торговли арабов, а также мореходные возможности кораблей того времени. И, наконец, мне предстояло установить связь между историями о путешествиях Синдбада и другими арабскими сказками. Синдбад несомненно символизировал феномен арабского мореплавания в давние времена, и автор повествования о его путешествиях использовал фигуру Синдбада как центральную, чтобы собрать описания приключений, почерпнутые из разных источников.