По программе ПОЛИМОДЕ в Бермудском треугольнике - Страница 35
Одна из форм сотрудничества между советскими и американскими учеными по программе ПОЛИМОДЕ распространялась и на спутниковую океанографию. Несколько раз мы получали информацию американских спутников о местонахождении колец Гольфстрима. Располагая подобными данными, 27 сентября мы направились в точку с координатами 34 30' с. ш. и 66 з. д. В экспедиционной практике советского научного флота это был первый случай, когда судно АН СССР направлялось к определенному гидрофизическому объекту в океане при помощи спутника. Наши «космические помощники» не подвели нас. Кольцо — высокоэнергетическое образование. Скорость морской воды, движущейся по круговой траектории, достигала здесь 2–3 узла, и судно сносило от места измерений. Погода была плохой, ветер — семь баллов, волнение мешало палубной работе. После двухдневного самоотверженного труда экспериментальная программа рейса была выполнена; 30 сентября корабль взял курс на Европу.
До окончания нашего маршрута по Атлантике оставалось еще две недели. «Академик Курчатов» уверенно сокращал расстояние, отделявшее нас от Европы. Далеко на юге остались жаркие тропики, и мы снова находились в привычных для европейца широтах. Несколько южнее острова Ньюфаундленд стояла обычная для этих мест погода. Над морем стелился густой туман, мелкие капли дождя барабанили по палубе и бортам корабля. Ветер и волнение усиливались, а температура воздуха упала до 12 С. Из метеорологической сводки мы узнали, что погода на пути нашего следования через Северную Атлантику с 3 по 8 октября определялась мощным циклоном, надвигавшимся с Северного полярного фронта. Семибалльный ветер громоздил огромные, пятиметровые, а может быть, и больше, волны. Они вздымались перед нами, как гигантские водные хребты, и при встрече с носом корабля десятки мощных водных фонтанов окатывали палубу. Так что проводить здесь свободное время особо не рекомендовалось.
Последний этап нашего плавания — возвращение
— был посвящен окончательному оформлению данных и научных материалов, а также проведению рекапитуляции важнейших научных результатов. С этой целью несколько дней проводилась научная конференция под председательством начальника экспедиции Федорова. Многочисленной аудитории были зачитаны десятки докладов. которые познакомили членов научного коллектива с результатами, полученными всеми отрядами, действовавшими в составе экспедиции.
На первый взгляд, самыми впечатляющими были цифры о масштабе работы, проделанной экспериментальными отрядами. За два месяца было установлено шесть и снято двадцать шесть АБС, было проведено 70 гидрографических и 324 ХВТ — зондирований. При помощи автоматического измерителя солености и тем пературы воды было проведено 73 зондирования на глубине до 1000 м и 39 зондирований до 30–метровой глубины. В 1674 точках полигона были определены температура и соленость морской воды и обработано 288 проб на соленость. Этот богатый экспериментальный материал буквально затопил членов отрядов по обработке данных. Необходимо было расшифровать его, «очистить» от паразитических шумов, отсортировать и записать на магнитные ленты и перфоленты. После этого следовали анализ и интерпретация данных.
Докладчики раскрывали перед участниками научно-технической конференции множество интересных особенностей «океанической погоды» в Саргассовом море. И, конечно, в центре иногда обострявшихся дискуссий стояли вихри — циклоны и антициклоны в районе нашего океанографического полигона. Сейчас мы располагали о них богатым экспериментальным материалом, который подтверждал многие теоретические постановки, но в то же время выдвигал перед нами множество новых вопросов. Иногда недоверие ученых заставляло сомневаться в истинности некоторых данных или правильности методики, по которой они обрабатывались, но в любом случае спокойное, деловое, вдумчивое и очень демократичное обсуждение помогало прийти к правильному пониманию физики циклонов и антициклонов. Во время нашего плавания работа некоторых вспомогательных отрядов оставалась на заднем плане. Однако результаты, полученные ими, вовсе не были второстепенными. Всем нам было очень интересно узнать об успехах наших коллег химиков. Их исследования растворенного в морской воде кислорода показали, что его концентрация в циклонах и антициклонах мало чем отличается от фоновой для Саргассового моря концентрации. Следовательно, эти вихри образованы в открытом океане, а не «пришельцы» извне, т. е. они не являются кольцами Гольфстрима.
Химики добились еще одного очень важного успеха. Впервые в практике гидрохимических исследований СССР они внедрили ускоренный ионометрический метод определения суммарной и ионной концентрации содержания фтора в морской воде. Для проведения одного анализа им было достаточно 2–3 минут, тогда как сегодняшние химические методы определения только суммарного содержания фтора требуют 24–36 часов! Конечно, новый метод был успешно применен во время химического исследования кольца Гольфстрима и помог составить несколько гипотез о «странном» поведении фтора.
Несколько дней, разумеется, не хватило для подробного ознакомления с работой всех отрядов. А интересного было много и во всех исследованиях было что-нибудь оригинальное. Интересной была работа метеорологов, которые впервые в открытом океане провели оригинальные исследования поля атмосферного давления. Заслуживали внимания данные отряда по ионосферным исследованиям о состоянии ионосферы на высотах до 100 км, результаты о загрязненности моря нефтепродуктами, о донных отложениях и т. д. Высокая оценка работы, данная руководством Института океанологии им. П. П.Ширшова Академии наук СССР, стала моральной наградой за самоотверженный труд всех участников экспедиции.
Наше плавание по программе ПОЛИМОДЕ быстро приближалось к концу. Означало ли это, что ПОЛИМОДЕ уже стала историей? Конечно, нет! Для многих этот эксперимент только начинался, а полигон из океана «переносился» в научные лаборатории и электронно — вычислительные центры. Весь материал, накопленный в продолжение четырнадцати месяцев, предстояло обобщить, объяснить и, что самое главное, пролить свет на процессы формирования «погоды в океане».
8 октября мы уже пересекли океан и оказались южнее Британских островов. Перед нами снова Старый Свет, и летящие около судна птицы напоминали нам о том. что вблизи земля, и о том. что пора закругляться с отчетом.
Мы работаем с Виктором Кузиным до поздней ночи, а потом выходим на палубу. Здесь чувствуем запах, невероятно приятный и близкий — запах земли. Может быть, лишь тем, кому ее не хватало долгое время, знаком этот запах. 10 октября «Академик Курчатов» — у Эймейденского рейда. Здесь нам дают лоцмана, и мы направляемся в Амстердам, самый крупный город страны, о жителях которой говорят: «Бог создал воду, а голландцы — землю!»
Последние дни нашего плавания летят быстро. В ночь с 12 на 13 октября мы снова плывем по Северному морю к Килльскому каналу. На этот раз выбираем более короткий маршрут: через сушу. На следующее утро находимся у маяка Эльба — I и под руководством лоцмана проходим фарватер Эльбы. Затем через систему шлюзов попадаем в Килльский канал, ширина которого достигает нескольких десятков метров. Здесь у человека пропадает ощущение, будто он находится на океанском лайнере. По обеим сторонам канала расстилаются поля и луга, на которых пасется скот, а по нависающим над каналом мостам проносятся поезда и автомобили.
Почти три месяца я был единственным иностранцем на этом «небольшом островке», называемом «Академик Курчатов», но мои коллеги ни на секунду не дали мне почувствовать это. Сейчас разлука, несмотря на предстоящее возвращение домой, огорчала меня, ибо, хотя и не навсегда, мне приходилось расставаться с настоящими друзьями. До новых морских встреч, друзья!