По программе ПОЛИМОДЕ в Бермудском треугольнике - Страница 1

1977–1978 годы войдут в историю океанографии как годы советско — американского сотрудничества. Возможно, они будут известны как годы проведения крупнейшего океанографического эксперимента, а может быть, их назовут годами эпохальных открытий. Я говорю возможно, ибо для обработки и объяснения данных, непрерывно поступавших в течение двух лет, при нынешних научно — технических возможностях понадобится приблизительно столько же времени. После окончания работ по программе ПОЛИМОДЕ прошло всего несколько месяцев, и сейчас трудно оценить его значение. Одно несомненно: он займет особое место среди наиболее значительных океанографических исследований, таких как эксперимент, осуществленный на британском корвете «Челлинджер» в 1872–1876 гг.; эксперименты по программе Международного геофизического года 1957–1958 и 1959–1962 гг.; «Полигон—70»; МОДЕ (Срединно — океанический динамический эксперимент) — 1973 г.; ПИГАП (Программа исследования глобальных атмосферных процессов) — 1974 и 1979 гг. и др. Интересно отметить, что обработка данных, полученных первой крупной экспедицией Челлинджера, продолжалась около двадцати лет, причем их объем был в тысячи раз меньше, нежели объем данных, по лученных советскими и американскими учеными во время работы по программе ПОЛИМОДЕ.

И все‑таки, значение таких научных атак, как эксперимент ПОЛИМОДЕ, может быть оценено уже сегодня. Это объясняется актуальностью его задач и серьезным научным планированием. Разумеется, было бы неразумно ожидать, что после обработки полученных данных все вопросы, стоящие перед океанографией, будут решены, но можно смело утверждать, что в ближайшие годы развитие этой науки будет осуществляться на качественно новой основе. Множество существующих теорий получит практическое подтверждение, другие будут пересмотрены или вообще отвергнуты. И самое важное — появятся новые объяснения интереснейших явлений, протекающих в труднодоступных глубинах океана.

Мировой океан — единое целое, и его изучение — долг всего человечества. Показателен тот факт, что Чехословакия, которая, к примеру, не является морской державой, тоже проводит морские исследования. Ныне все страны — большие и малые — должны внести свой посильный вклад в изучение океана, дабы получить законное право участвовать в распределении его неисчерпаемых богатств. Именно это и определяет расширение сотрудничества ученых разных стран в деле мирного исследования и использования Мирового океана.

Наша страна участвует в решении проблемы исследования моря вместе с учеными СССР, ГДР, Польши и Румынии, которые осуществляют совместные разработки в соответствии с программами, специально утвержденными по линии СЭВ. Для таких маленьких стран, как наша, это имеет не только сугубо практическое, но и большое политическое значение. Интеграция болгарской науки с советской способствует ее быстрому развитию до мирового уровня. Здесь необходимо отметить, что осуществление современных океанологических экспериментов порой не под силу даже многим хорошо развитым в экономическом и научном отношении странам. В этом плане наши ученые при использовании материальной базы советских научных институтов и научного флота имеют возможность плодотворно трудиться на переднем крае океанографической науки.

Для Болгарии, которая в настоящее время не располагает современным научно — исследовательским флотом, подобные контакты чрезвычайно полезны. На научных судах СССР нашим специалистам предоставляются отличные условия для работы. Они получают возможность работать с самыми современными измерительными приборами, которыми наша страна в данный момент не располагает, а также с экспериментальным материалом, который невозможно получить собственными силами. Дальнейшая обработка этого материала ведется с помощью наших ученых и нашей электронно — вычислительной техники, что служит еще одним доказательством возросших научных возможностей Болгарии, высоко оцениваемых советскими и другими зарубежными учеными.

В 1977 году Институт океанологии Академии наук СССР пригласил меня принять участие в осуществлении программы ПОЛИМОДЕ во время 27–го рейса научно — исследовательского судна «Академик Курчатов». Кроме СССР и США, в этом эксперименте участвовали также Франция, Англия, ФРГ и Канада. Таким образом я оказался единственным представителем остальных социалистических стран, что было для меня большой честью.

Внимание средств массовой информации к программе эксперимента стало своеобразным ответом на интерес широкого круга общественности к ПОЛИМОДЕ. Появилось немало материалов, познакомивших читателей с его задачами и проблематикой. У многих интерес к данной программе был вызван прежде всего тем фактом, что работы велись в так называемом Бермудском треугольнике. Многие считали, что речь идет об объединении усилий СССР и США с целью разгадать «загадки и мистерии» треугольника. Действительно, как по — другому могло бы быть объяснено столь внушительное научное сотрудничество, нежели «объединение перед лицом всеобщего неизвестного или общего врага — внеземной цивилизации»? Надо сказать, что после программы «Союз — Аполлон» это вторая обширная совместная программа двух стран.

Хочу сразу же оговориться, что не считаю себя специалистом по проблемам внеземных цивилизаций или «неземных явлений, наблюдаемых на Земле». Но после моего возвращения из экспедиции меня буквально засыпали различного рода вопросами, которые можно свести к следующим: «Какие загадки треугольника вы разгадали?» или «Происходило ли с вами что‑то странное во время плавания?» Я отвечал приблизительно следующее: «Для нас загадки были не ребусами, а научными гипотезами, и мы не отгадывали, а доказывали или отвергали их» или «Чем меньше человек знает, тем больше странного для него существует». Увы! Недоверия это не рассеивало, а мои собеседники еще раз «убеждались» в том, что ученые — «скучные сухари». Это заставило меня подробнее ознакомиться с материалами о «странных исчезновениях судов и самолетов», и надеюсь, что в этой книге мне удалось хотя бы частично удовлетворить интерес читателей к вопросу о таинственном Бермудском треугольнике.

Решение вопросов об использовании Мирового океана открывает перед человечеством заманчивые перспективы. И задача ученых — указать путь их решения. Пока это очень трудно, но сознание необходимости освоения и сохранения океана заставляет верить, что такое решение возможно.

Эта книга — рассказ всего лишь об одном шаге на пути к освоению океана — эксперимента ПОЛИМОДЕ.

Автор выражает благодарность своим коллегам, с которыми он работал во время 27–го рейса НИС «Академик Курчатов», особенно Ю. А. Иванову за ценные замечания по русскому переводу книги.

Для многих выражение «реки в океане» может показаться странным, даже абсурдным, ибо в океане нет речных русл в обычном понимании этого слова, нет и четких границ, которые бы направляли речной поток. И все‑таки природа сумела «канализировать» перенос водных масс в океане и без четких границ, что делает океанские течения еще более внушительными. «Реки в океане» с незапамятных времен протекают в одних и тех же местах, их расход лишь слегка меняется со временем. Они несут тепло холодным берегам и охлаждают теплые, представляя собой самый грандиозный процесс, протекающий в жидкой оболочке Земли. Так, например, течение Гольфстрим несет воды в сотни раз больше, нежели самая полноводная река Амазонка в нижнем течении, а Антарктическое циркумполярное течение — в десять раз больше, чем Гольфстрим.

Рассмотрим подробнее эти глобальные переносы, определяющие облик океанской циркуляции, или, иными словами, проследим путь «рек в океане». Основные и, возможно, наиболее характерные особенности распределения течений — это наличие субтропических циркуляционных колец, система течений в экваториальной области океана и течение в Южном полушарии, опоясывающее Землю. Каждая система течений разграничивается ярко выраженными океанскими фронтами, представляющими собой зоны, где температура и соленость очень быстро меняются в поперечном направлении.