По праву сильнейшего. Вернуть пару (СИ) - Страница 4

С губ сорвался нервный смешок.

Всё повторялось, как в первый раз.

За одним исключением: мы не успели дойти до трапа, как Кайл вдруг сбавил шаг, после чего, споткнувшись на ровном месте, буквально рухнул на колени, утянув за собой и меня. Едва успела выставить руку и ногу, чтобы не приложиться животом об асфальт. И не сразу поняла, что именно произошло. Только когда посмотрела на оборотня, на лбу которого проступила испарина.

— Кайл? Ты чего? — выдохнула, потянувшись к нему, чтобы поддержать.

Уж слишком прерывисто он начал дышать, словно задыхался. Так резко и неожиданно, что я несколько растерялась. Впрочем, как и после, заслышав тихое и едва разборчивое:

— Кто-нибудь, уберите её… — завалился на бок.

Вот же чёрт!

Сознание потерял. Я же только теперь, когда он оказался ко мне левым боком, заметила у него несколько пулевых ранений. Плотная ткань пиджака прежде скрывала то, насколько всё плохо, но, судя по пропитавшим рубашку кровавым разводам — очень и очень плохо.

А то, что он сказал напоследок…

Никто не отозвался.

И что мне теперь делать?

На самом деле, я знала, что должна сделать: встать и бежать. Ведь это шанс. Кроме нас здесь пока больше никого нет, Кайл помешать не в состоянии, мне только и нужно, что забрать у него иммобилайзер, и всё. Я свободна. Мы свободны. Я даже почти решилась…

И не смогла. Я не знала, что с ним не так, но испарина на коже и учащённое хриплое дыхание — всё это прямо кричало о том, что, бросив оборотня одного, я приговорю его к смерти. Могла ли я так поступить с ним? С тем, кто вряд ли бы пожалел меня саму. С тем, кто убил мою маму и ещё кучу ни в чём неповинных людей, у которых тоже были семьи, дети. Кто может быть точно так же убьёт меня, когда я рожу. Могла ли лишить своих дочерей их отца? Который вполне возможно сам избавится от них, если вдруг окажется, что они не могут оборачиваться…

Все эти мысли и сомнения бились о мою черепную коробку, пока руки отдельно от разума уже делали своё дело.

Да к чёрту! Не буду опускаться до его уровня. Если он способен на жестокость, это не значит, что я должна платить ему тем же.

У меня не было с собой ножниц, как и сил разорвать ткань пиджака, а потому пришлось стаскивать его ручками. Судя по стону и резкой бледности лица оборотня, получилось у меня не очень аккуратно, но я, сцепив зубы, продолжила его раздевать. Мне нужен был полный доступ к его ранам.

— Предательница…

Тихий шёпот, полный неприятия, с попыткой пресечь мои действия вынудил замереть на мгновение.

Вот значит как. Предательница. Я — не он. Тот, кто использовал меня ради достижения своей цели. Потому что ушла от него? Смешно. Но спорить не стала. Просто продолжила раздевать.

Плевать. На всё плевать. На боль в собственной груди — тем более. Оно того не стоит. Он не стоит ни моих переживаний, ни слёз. Это просто помощь. Я будущий врач и должна относиться ко всем пациентам одинаково. Даже если они серийные убийцы, маньяки и психопаты, или вовсе нелюди.

Раны от огнестрела на первый взгляд выглядели ужасно. Потемневшие края прямо намекали на присутствие яда в организме. Только какого? И что я могу сделать при таком раскладе? У меня ведь даже банального антибиотика нет под рукой. Вот надо было ему прийти за мной! Не могли, что ли, со своей Алисой дальше жить, без меня?

— Эй, есть кто-нибудь? Мне нужна помощь! — закричала.

Да, на зов Кайла никто ранее не откликнулся, но он и прозвучал слишком тихо, могли просто не услышать. Надеюсь…

Надежда оправдалась. Правда я как увидела девушку на вершине трапа, так чуть язык себе и не прикусила. Уж слишком знакомым оказалось её лицо. Вместе с глубоким вырезом, куда в прошлый раз нагло пялился Кайл.

Кобелина треклятая!

И зачем я его только спасаю? Нет бы просто отвернуться и сделать вид, что ничего такого страшного не происходит. Но нет, мне же идиотке вечно больше всех всегда надо.

— Аптечку принеси, — велела, оставив при себе всё своё недовольство.

Девушка на удивление никаких лишних вопросов задавать не стала, как и спорить, тут же унеслась исполнять моё веление. Что ж, хоть что-то хорошее.

— И ведь наверняка потом даже простого “спасибо” не скажет, — пробурчала себе под нос, окончательно избавляясь от пиджака и принимаясь за рубашку.

Тут и девушка вернулась с тем, что я запрашивала. Ещё некоторое время ушло на обработку собственных рук и подготовку всего нужного, а вот приступить к непосредственному извлечению пуль я не успела. Кайл очнулся.

— Не. Смей, — перехватил меня за запястье, как только коснулась раны.

Сжал так сильно, что стало больно. Едва сдержала стон. И на саму себя разозлилась. Ведь задело. И слова, и тон, и реакция. До настоящих слёз, которые я поспешила быстро сморгнуть, чтобы никто не заметил.

— Так не терпится умереть? — поинтересовалась ядовито вопреки всему испытываемому.

Оборотень на это брезгливо усмехнулся.

— И не надейся.

— Тогда заткнись и не мешай мне тебя спасать. Я, между прочим, и так нервничаю. Никогда раньше не работала с огнестрельными ранениями. Так что лежи и не шевелись. А ещё лучше потеряй снова сознание. Очень удобно, когда ты такой, — не удержалась от повторного сарказма.

Нервничала, да, тут я не соврала. Я действительно никогда прежде ничего такого не вытворяла, несмотря на богатый опыт извлечения из ран посторонних предметов и их обработку, иногда и зашивание. Александр тот ещё любитель рисковать жизнью. Но то были всякие осколки стекла и прочая ерунда, которую не составляло проблем достать. Тут же… Мамочка, спаси и помоги!

А ответом мне стал резкий выдох сквозь крепко сжатые зубы. И презрительное:

— Тогда тем более не лезь. И без тебя… — оттолкнул меня и сам тоже дёрнулся вперёд, чтобы подняться, но ему это не удалось. — …обойдусь.

Толкнул, к слову, не слабо, едва на спину не опрокинулась. Так и захотелось реально послать всё это дело куда подальше и оставить. Чего я правда тут выпендриваюсь? Силы и возможности трачу, когда могла быть уже достаточно далеко от всего происходящего. Но нет… как дура продолжила пребывать на месте и дальше. Только перчатки пришлось сменить из-за того, что запачкала их о далёкий от дезинфекции асфальт.

А этот, который за секунду умудрился меня снова оскорбить и взбесить, опять вырубился, я едва успела подложить ему ладонь под голову, чтобы не ударился при падении. Впрочем, желание его тоже исполнилось, так как к самолёту подъехали остальные из его сопровождения, тут же оттеснив меня от их альфы. Вот и отличненько. Пусть сами разбираются с этим упрямцем. А я… пойду на борт самолёта. Раз уж по собственной глупости проморгала своё возможное спасение.

Что сказать, идиотка — это диагноз!

Кристал

И снова частный рейс, облака в иллюминаторе и прожигающий меня взгляд изумрудных глаз напротив. Кайл всю дорогу молчал, но смотреть на меня не переставал, пока я стойко делала вид, что ничего не вижу, не слышу, не знаю, неспешно поглаживая животик по часовой стрелке.

Оборотня, кстати, подлатали. Он очнулся сразу после того, как из него вытащили пули и вкололи какую-то инъекцию прямо в сердце, и больше не отключался, хотя до сих пор выглядел слишком бледным и заметно слабым. Но я не позволила себе проникнуться к нему сочувствием, пусть меня и подмывало поинтересоваться о его самочувствии и осмотреть раны. Заодно расспросить, как он их заработал. Мысль о том, что ему могли навредить в месте, которым заведовала моя мама, пусть оно и государственного формата… В голове не укладывалось. Только и иного объяснения не находилось. Но почему сразу яд? Тем более, если всё равно толком не действовал. Или это что-то другое? Не от пуль? Тогда от чего?

Впрочем, не моё это дело, пусть о нём его Алиса заботится на правах пары. А я… я просто буду дальше смотреть в иллюминатор и думать о своих девочках. Заодно так проще не впадать в панику. И без того достаточно нанервничалась, даже живот заболел по итогу. Теперь я старательно отсекала от себя весь негатив. Ещё бы избавиться от чувства ненависти, что волнами исходила от сидящего передо мной.