По правилам и без (СИ) - Страница 39
Правда, сомнения эти развеялись еще до того, как я переступила порог дома отца Кирилла, с которым он часто жил, за что спасибо Алине, которая ехала, как оказалось, вместе с нами. Прежде всего, благодаря ей я поняла, что не одна не стала наряжаться во что-то праздничное или хотя бы официальное: на ней вообще красовались синие джинсы и светло-лиловый кардиган, под которым виднелась черная американка с цветочным узором (ей, обладательнице роскошных черных волос, эта одежда невероятно шла). Дима, правда, сегодня надел рубашку — и как же она ему шла!
— Кирилл заставил, — хихикнув, прокомментировала Алина, а потом добавила объяснение, которое немного меня успокоило: оказывается, из приглашенных одиннадцати человек только пятеро были членами их семьи, а троих из оставшихся вообще знал только сам именинник. Я, к слову, к этим троим не относилась — Димина сестра сразу же вспомнила меня, и мы разговорились так, словно были хорошими знакомыми, почти подругами.
— Кстати, этот праздник — еще и повод познакомить дедушку с тобой, — когда мы уже подъехали и шли по расчищенной от снега аллее, «обрадовала» меня Алина. — Кирилл говорил ему, что ты на нашего оболтуса хорошо влияешь — вон, даже со школы не звонят, не жалуются.
Я застыла на месте, понимая, что боюсь идти дальше: тут же вспомнилось то, что любимый внук главы семейства совсем недавно оказался в беде по вине моего отца — и моей заодно.
— Рыжая, не спи, замерзнешь, — мягко дотронулся до моего плеча Дима и тише добавил: — Старик, и правда, хотел с тобой познакомиться, но его совершенно не волнует то, о чем ты сейчас подумала — он просто знает твоего отца. Да и, к тому же, — уже громче продолжил он, чтобы слышала и Алина, — Кирилл тоже сегодня обещал всех познакомить со своей избранницей.
— Ах, да, я и забыла, — резко растеряв всю веселость, ответила брюнетка, как мне показалось, силясь не скривиться. Только в глазах ее на миг промелькнуло что-то странное — что мне, как я решила, скорее показалось.
Как выяснилось, один человек, более чем заморачивающийся над своим внешним видом, все же на празднике присутствовал — та самая девушка Кирилла, Ника. Она надела коктейльное платье темно-бордового цвета, сделала прическу, да и вообще выглядела впечатляюще. Она оказалась красавицей где-то одного со мной роста, обладательницей коротких черных (правда, в отличие от Алины, крашеных) волос, карих глаз, почти голливудской улыбки и какого-то странного шлейфа, оставляющего после себя не самое лицеприятное впечатление. Будто я ожидала от Кирилла кого-то другого: мне он не казался человеком, клюющим на внешний лоск, за которым почти нет искренности.
А вот остальные гости — и даже Виктор Иванович, тот самый Князь — мне понравились, а одну из гостей я знала не понаслышке — это оказалась медсестра с моей школы; и, хоть из всех гостей я была самой младшей и самой далекой имениннику, это как-то забылось. Подарок Кирилл оценил по достоинству, пообещал поставить у себя в кабинете и как-то ненавязчиво пригласил меня к себе после осмотра у врача. Все в тот же многострадальный кабинет было обещано повесить и картину какого-то современного художника с громким названием «Любовь на пепелище» и совершенно непонятными пятнами вместо собственно картины — подарок Ники, которым она жутко гордилась. А вот Алина подарила небольшой сверток, стребовав с дяди обещание, что он откроет его исключительно в одиночестве.
А когда праздничное застолье перешло в стадию затишья, все разбрелись на две группы: старшие (Виктор Иванович, Константин Викторович, Леся Викторовна и Николай Семенович) поднялись в кабинет, прихватив подаренные Виктору Ивановичу бутылки коньяка, а остальные, и я в том числе, отправились играть в бильярд. Ну, играть — громко сказано, выяснилось, что ни Ника, ни Алена — и уж тем более я — играть в бильярд не умеют. И если сначала виновник праздника и его племянник предпринимали попытки нас научить играть, то вскоре оставили эти бесполезные потуги, сконцентрировавшись на игре. И игра, скажу я вам, того стоила: в бильярде я не разбираюсь, но с 99%-ой уверенностью могу сказать, что играли все мастерски. Особенно Алина и Кирилл — в итоге они остались играть один на один, причем племянница явно не уступала дяде.
— Такими темпами Кириллу придется дарить Алине свой портрет с надписью «Победителю-ученику от побежденного учителя», — хихикнула Алена (вот уж судьба пошутила с именами — не хватает еще Лены для полного счастья, ей-богу), опустошая бокал с шампанским. Мне она попыталась предложить аналогичный бокал лишь однажды — но тут же получила нагоняй от двух Воронцовых сразу. А вообще, наша школьная медсестра оказалась на удивление веселой, интересной и притягательной особой.
— Это ведь он учил ее играть, — тем временем продолжила Алена, убирая назад свои золотистые кудри. — Хвастался еще, что смог научить чертовски нетерпеливую и вздорную девчонку, а потом сокрушался, что меня научить не смог, — она улыбнулась, а в глазах ее заиграла ностальгия.
— Вы с Кириллом вместе учились? — уточнила я, ловя себя на мысли, что мне это, и правда, интересно. Вдруг подумалось: а не похожа ли Алена на ту самую статуэтку, секрет которой до сих пор не разгадан — ведь свою девушку Кирилл если и любил, то не так сильно, как первоначальную владелицу фарфорового секрета.
— Ага, и в школе, и в универе, чтоб его, — поморщилась девушка, оставляя мне только гадать, что именно она проклинает — универ или своего одноклассника-одногруппника. — Мне за девятнадцать лет, что мы знакомы, эта хитрая рожа так опротивела, ты бы только знала!
Я улыбнулась — что-то подобное я уже как-то слышала, только от Димы.
— Если он тебя услышит — обидится, — вспомни солнце — вот и лучик, как говорится. Ну, или зараза — судя по нехорошим огонькам в любимых серых глазах. — Надеюсь, ты мне тут Белку мою не спаивала? — и, паршивец, потрепал меня по уложенным с огромным трудом волосам — при этом игнорируя словами.
— Еще чего не хватало — ученицу спаивать, — фыркнула Алена, — и вообще, надо хотя бы с возлюбленной друга познакомиться как следует — что в ней этот идиот, вообще, нашел? — и, не дождавшись ответа, отправилась «знакомиться как следует» — Дима тут же присел на ее место.
— А ты еще удивлялась моим знакомствам, — улыбнулся он, притягивая меня к себе и легко целуя. — Тебя дед хотел видеть.
Я тут же отодвинулась от парня, разом растеряв все то замечательное расположение духа, в котором находилась до сих пор. Наверно, даже побледнела немного.
— Да не бойся ты так, он не кусается по праздникам, — «успокоил» меня Дима, совершенно бесцеремонно поднимая и уводя к ступенькам. — Серьезно, Рита, он не скажет тебе ничего плохого — просто хочет познакомиться, цитирую, «со столь примечательной юной леди». И не спрашивай, что именно он имел в виду — сам не знаю, — он остановился у двери, за которой, судя по всему, и был Князь Виктор Воронцов, чмокнул меня в щеку и буквально втолкнул в комнату — но на удивление мягко и ненавязчиво.
Мужчина — стариком Виктора Ивановича назвать у меня язык не поворачивался — стоял спиной к двери и вглядывался в темноту за окном, в лучших традициях американского кино. Ему еще не хватало накинутого на плечи пиджака и сигары в зубах — и вот он, вылитый мафиозный босс.
Я сглотнула, когда Виктор Иванович наконец-то повернулся к нам и заговорил: не со мной — с Димой:
— С тобой хотел поговорить отец, и лучше бы тебе хотя бы сегодня не заставлять его ждать.
Внук, как по мановению волшебной палочки, тут же испарился, напоследок успев сжать мою руку.
— Ты не стой, садись, — наконец-то обратился ко мне мужчина. — Так вот значит, какая ты, Рита Беликова, — и улыбнулся. Той самой улыбкой, в которую я была влюблена.
Глава 19. Разговоры по душам
— Я… я постою, спасибо, — я никогда не умела как следует общаться с людьми, но никогда раньше так не дрожал голос. Наверно, так и должно быть: ведь, все-таки, передо мной человек, внук которого по моей вине попал в неприятности. А перед ним — дочь того, кто эти самые неприятности навлек не только на свою семью, но и на чужую, родную для этого мужчины, совсем не старого, несмотря на свой почтительный возраст.