По правилам и без (СИ) - Страница 37

Дима словно почувствовал мою перемену в настроении и сжал ладонь чуть сильнее. Я благодарно улыбнулась, жалея, что не могу сейчас его обнять. И совершенно не заметила, что парень остановился — вернее, заметила только тогда, когда он потянул меня назад.

— Черт, совсем из головы вылетело, — воскликнул он, доставая мобильник — глядя на время, вероятно. — Так, отлично, он еще на работе, — и, заметив мое недоумение, объяснил: — Кирилл настойчиво просил, — «требовал» — так и читалось во взгляде и тоне, — нас зайти сегодня к нему. Тебя заодно врачу показать, да и вообще, на чай звал. Есть возражения?

— Никаких, — я, признаться, тут же просияла. Теперь не придется придумывать, что же делать, пока мама не уйдет на свидание — а в том, что это будет свидание, я ни капли не сомневаюсь — а можно будет выпить чаю (или даже кофе) в приятной компании, да и просто провести побольше времени с Димой — а это дорогого стоит.

Через пять минут мы уже сидели в кабинете Кирилла.

— Неужели мой дорогой племянник наконец-то перестал забывать, о чем его просят? — с безобидной, даже доброй иронией поинтересовался мужчина вместо приветствия, тут же доставая из шкафчика три чашки, включая чайник и параллельно с этим успевая насыпать чай. — Как дела?

— Замечательно, — огрызнулся Дима совсем беззлобно. Я уже успела заметить, что они с дядей всегда так общались: неизменно подкалывая друг друга, иронизируя, но при этом не доходя до злого сарказма.

— Я не у тебя спрашивал, эгоцентрик, — тоном, каким взрослые разговаривают с нашкодившими подростками, ответил Кирилл и посмотрел на меня. Мне почему-то стало неловко, и сказать дежурное «все хорошо», добавив такую же дежурную улыбку, почему-то не получилось.

— Нормально все, в принципе, — неопределенно ответила я, а под двумя вопросительно-недоверчивыми взглядами поспешила добавить: — Голова болит, давление, наверно, опять скачет…

— Или температура поднялась, — перебил меня Дима, беспардонно дотрагиваясь до лба. — Кирилл, я знаю, у тебя есть термометр…

Термометр был. Была и температура — 37,5 по Цельсию, самая отвратная из всех возможных, а еще был врач — друг и коллега Кирилла, выписавший целый список из лекарств и витаминов (чем-то ему мои горло и легкие не понравились) и давший строгое указание как минимум до конца недели сидеть дома. Отбиться под напором двух врачей и чересчур упрямого и заботливого, когда не требуется, парня оказалось невозможным. Пришлось молча принять приговор, радуясь хотя бы тому, что Дима пообещал заходить каждый день после школы, а мама возвращается с работы только в шесть.

Мама. Точно, мама ведь на больничном. А слишком близко к ней первый в мире человек, которого я возненавидела. Хотя нет, не первый: первым стал его начальник, Степан Павлович Новиков. Вот только если депутат был угрозой более абстрактной, то мужчину по кличке Шекспир я боялась. Но больше всего я боялась за маму: и дураку ведь понятно, что через нее хотят выйти на отца или достать те злополучные документы, зачем только папа вообще за ними полез…

— Рит, все в порядке? — кажется, все мои мысли отразились на лице. Говорили же с детства, что меня можно читать, как раскрытую книгу, что нужно учиться держать лицо, а я не слушалась, отмахивалась — чего в этом, спрашивается, плохого? Вот и имеешь теперь, Рита, два подозрительно-обеспокоенных лица, похожих, но при этом разных.

— Просто вспомнила, что мама еще на больничном, — решила сказать хоть часть правды я. — А она…

— Ясно все, — Дима тоже не слишком-то хорошо скрывал эмоции, по крайней мере в этот раз. Все понял, вот только все равно неприятно, знает ведь, как мама однажды отреагировала на то, что мы с ним просто общаемся. Мне бы тоже было неприятно и даже обидно, вот только ничего не поделаешь — по крайней мере пока, когда проблем и так много.

— Если вы продолжите разговаривать, то будете пить холодный чай, — избавил меня от необходимости что-то отвечать Кирилл. Спорить с ним мы не стали, тем более что он тут же нашел тему для разговора: — Кстати, мелкий, надеюсь, ты еще помнишь, что у меня день рождения и от тебя требуется присутствие и подарок?

— Как я забуду, если ты все время напоминаешь? — вздохнул Дима. — Не надейся, я обязательно приду даже без приглашения.

— Это я знаю, — отмахнулся от него мужчина. — Так вот, от тебя требуется еще кое-что, а именно присутствие вместе с тобой и незабвенной Марго.

«Незабвенная» я, мягко говоря, прифигела — иначе (культурнее, то есть) просто не скажешь. Мало того, что двадцатипятилетний дядя моего всего второй-день-как-парня приглашает меня к себе на юбилей, причем после всех тех неприятностей, которые доставили я и мой отец, так еще и так завуалировано.

Дима нахмурился, хотел что-то сказать, но Кирилл перебил его, обращаясь уже ко мне:

— Возражения не принимаются, подарок от тебя не требуется, тем более что этот оболтус с совершенно отсутствующей фантазией проболтался, что ты помогла ему выбрать мне презент.

Надо ли повторять, что спорить с этим человеком себе дороже?

— Дим, это ведь он просто к слову сказал, да? — когда уютный кабинет Кирилла сменился неуютной и холодной дорогой домой, наконец решилась спросить я, искренне надеясь, что права. — И на самом деле меня все-таки не пригласили?

— Ага, мечтай, — ответил Дима как-то слишком резко, но тут же смягчился: — Теперь тебе придется вместе со мной терпеть это празднество, заодно познакомишься с нашей веселой семейкой. Кирилл обидится, если не придешь — но зачем ему это вообще нужно, я, честно, не слишком-то понимаю. Наверно, я все же был прав, когда говорил, что он тобой заинтересовался. А насчет подарка и правда не заморачивайся — кораблик сойдет и от двоих, тем более что идея, и правда, твоя.

Я скептически хмыкнула, но спорить или выказывать сомнения не стала. Тема сама собой сменилась, а когда мы с Димой дошли до поворота к нашим домам, я уже вовсю смеялась. Но, кажется, именно в этот момент жизнь решила напомнить, что не все так радужно, как может показаться, проблемы никуда не делись: навстречу нам, к счастью, еще за поворотом, шли двое, в которых я сразу же узнала маму и Шекспира.

Реакция, к счастью, в этот раз не подвела: я подтолкнула Диму к так удачно расположенной подворотне и тут же скрылась в тени зданий сама.

— Домогаешься, рыжая? — нахально усмехнувшись, прокомментировал он мои действия, но тут же замолчал — прислушался.

— Жаль все-таки, что Рита сегодня занята, — раздался чуть раздосадованный голос мамы. — Я так хочу, чтобы вы поскорее подружились…

— Подружимся, — заверил ее мужской голос, слишком запоминающийся и редкий.

— Это… — Дима даже не стал договаривать — я и так все поняла. И опять солгала:

— Это мамин новый «друг». Ты тоже заметил, что голос очень похож?.. Но это не он. Его зовут Антон, он бизнесмен, они с мамой познакомились в оздоровительном центре…

— И ты его боишься?

Все-таки, люди, которые умеют виртуозно лгать, по-своему талантливы. Это чертовски сложно: отрицать очевидное, придумывать другое, убеждать в придуманном других и при этом не замечать, как скептически относятся к твоим заявлениям.

Трудно на вопрос: «Все в порядке?», — ответить: «В полном», — и улыбнуться так, чтобы никто ничего не заметил.

Но еще труднее поверить в ложь, придуманную ради тебя, если солгавшему от этого будет легче. Трудно, но иногда необходимо.

Так что, Дима, прошу тебя, давай просто сделаем вид, что поверили друг другу: ты в то, что у меня нет проблем, а я в то, что тебя мои неумело скрываемые тайны не задевают.

Глава 18. Не лишняя

Я никогда не думала, что больничный при едва заметно протекающей болезни может стать адом. Что бы там ни говорили об отличниках в общем или обо мне лично, я редко была против возможности прогулять школу по официальным причинам — но в середине последнего года обучения я впервые захотела в школу настолько, что заплакала.