По правилам Акулы - Страница 2

– О, месье! – Она обняла меня руками за шею. – Ваша победа над этим гнусным шутом сделает меня самой счастливой девушкой на свете!

Что еще могли означать эти слова, как не обещание выйти за меня замуж?

– Договорились, малютка! Укладывай вещички в чемодан и считай, что с Акулой уже покончено!

Девушка вскочила и пролетела в танце по кабинету.

– Как вы добры ко мне, месье! Я бегу за вещами, потом буду ждать вас на пристани.

– Не беспокойся, если я немного задержусь, – предупредил я, вспоминая “послужной список” Акулы Муркена. – И не удивляйся, если не сразу узнаешь меня, – чуть подумав, добавил я.

Простившись с девушкой, я зашагал по грязной улице, упиваясь сумбурными мечтами о любви, медовом месяце и здоровенных головорезах, которых ради этого придется нокаутировать. На удалении от дианиных чар мозги мои чуток остыли, и я решил, что Акула блефует насчет согласия отдать Диану любому, кто сможет ее взять.

Я знал, что он гордится своими кулачищами, но не мог поверить, что такой отпетый мошенник позволит столь шикарной мадемуазели ускользнуть из его лап только потому, что кто-то ухитрится садануть ему по челюсти. Впрочем, тропики черт-те что делают с белыми людьми; возможно, он и впрямь верит в то, что говорит. Остается лишь выяснить, чего на деле стоят его обещания. Я не сомневался, что увезти Диану тайком невозможно. Не зря ведь она предупредила, что за ней постоянно следят.

Разнюхав, что Акула сшивается в гостинице Тая Йонга, я направил туда стопы. В это время дня стояла свирепая жара, я ее проклинал и запоздало думал о том, что не мешало бы выбрать более подходящий час для поединка с таким мордоворотом, как Акула Муркен. Я не ел с вечера, да и спирт еще не выветрился; вдобавок с похмелья меня мучила сильнейшая головная боль. И все же я не сомневался в том, что способен уложить любого костолома на Баррикуде, и решил взять Акулу за жабры в его логове.

Поднявшись по шатким ступеням гостиницы, я отмахнулся от пытавшегося выяснить цель моего визита китайчонка и плечом проложил путь в комнату с вывеской: “Муркен и К°”. Морские перевозки и экспорт”. Итак, я предстал пред очами знаменитого Акулы Муркена, которого узнал в ту же секунду. Он сидел за грубым подобием стола и, завидев меня, выхватил из ящика огромный револьвер. В комнате торчало еще несколько обладателей устрашающей наружности, но я не сводил глаз с потного, измученного жарой Муркена. Это был верзила с густыми черными бровями и глазами рассерженного тигра.

– Ты всегда вламываешься в частную компанию без стука? – раздраженно осведомился он, возвращая револьвер на прежнее место. – Когда-нибудь тебя подстрелят. Чего надо?

– Я Стив Костиган, матрос с торгового судна “Морячка”, – представился я, решив применить дипломатию. – Пришел поговорить с тобой о девушке, которой ты в последнее время не даешь проходу. Я имею в виду мисс Диану.

– Что?! – заревел он, и свиные глазки налились кровью. – Какая наглость! В моей же конторе обвинять меня в...

– Сам ты наглец, да еще пират и торговец черномазыми! – огрызнулся я, вмиг потеряв терпение. – Может, ты и хозяйничаешь на этом острове, но меня не купил. А ну, не суй лапу в ящик, если не хочешь получить в морду! С каких это пор шайка торговцев оружием и контрабандистов опия называет себя “компанией”? А? Короче, перехожу к делу и задаю вежливый вопрос: ты отвечаешь за свои слова, или кишка тонка?

– Что за слова? – пророкотал он с убийственным блеском в сощуренных глазах.

– Ты обещал отдать тому, кто тебя взгреет, любое твое имущество. Мне нужна малютка француженка, и честь требует отнять ее у тебя на боксерском поединке. Ну что, продырявишь меня из пушки, как последний слюнтяй, или готов лишний разок убедить шайку, что не бросаешь слов на ветер?

Муркен убрал клешню с револьвера и сжал на столе огромные узловатые кулачищи. По его свирепой физиономии расплылась людоедская ухмылка.

– С удовольствием сражусь с безмозглым маньяком, который возомнил, что способен свалить Акулу Муркена с копыт. Превратить в котлету ближнего своего – что может быть приятнее? Эх, если бы кулачные бои давали столько же прибыли, сколько контра... честная торговля, я бы ничем другим не промышлял.

– Значит, ты держишь слово?! – воскликнул я, подумав, что ослышался.

– Еще бы, жалкое ты отродье! – проревел он, расшибая стол ударом правой. – Глянь на мои кулаки! Я поселился на этом архипелаге еще в те времена, когда белые предпочитали держаться от него подальше, и сколотил внушительное состояние вот этими руками! Я беру, что хочу и могу удержать, и признаю это право за другими. Если когда-нибудь не сумею отстоять в кулачном бою свое имущество, можешь списать меня в утиль! Да, я подтверждаю свое обещание и готов встретиться с тобой на ринге. Я тебя отучу совать нос в мои дела, ирландская горилла!

Я оказался прав: эта безжалостная скотина, отдубасившая на своем веку уйму крепышей, была одержима боксом. В предвкушении драки и победы Муркен забыл обо всем на свете, включая женщин.

– Мы сразимся прямо сейчас, на моем ринге, – бушевал он. – Когда я с тобой разделаюсь, ты сгодишься на корм акулам. Я тебя до смерти изобью! Знай, что еще никто и нигде не отдубасил меня!

– А меня где только не дубасили, – ухмыльнулся я. – Но справедливости ради замечу, что в нокауте не побывал ни разу, а спортивные писаки считают меня одним из сильнейших бойцов ринга. Для меня главное – честный бокс.

– Будет тебе честный бокс, – пообещал он с гадкой усмешкой. – А заодно и первый нокаут. Если каким-то чудом победишь меня, никто тебе не помешает забрать французскую юбку. Но если я тебя отделаю, а это обязательно случится, – то, скорее всего, брошу акулам!

В моей голове долго звучал этот посул, пока я шагал за Акулой Муркеном и его бандой по петляющим улочкам с залежами пыли и отбросов, с голыми детишками-аборигенами. Место, где должен был состояться поединок, находилось сразу за чертой города. Ринг был грунтовый, как в добрые старые времена, когда дрались без перчаток. То есть в грунт были загнаны колья, а между ними натянуты канаты; брезент, разумеется, отсутствовал. Меня это не слишком обрадовало, поскольку такая “подстилка” затрудняет работу ног. Но я промолчал. На ринг падали тени огромных баобабов, но жара все равно была способна расплавить медную обезьяну. Почему-то мне казалось, что бой будет недолгим, кто бы его ни выиграл.

Прослышав о поединке, собралась внушительная толпа – ну и зрелище, скажу я вам! Полукровки всех оттенков кожи, аборигены в набедренных повязках, бродяги в грязных лохмотьях и с нечесаными бородами, богатые купцы в белых костюмах и тропических шлемах, бармены, карточные игроки и матросы – короче говоря, случалось мне драться в сомнительных сборищах, но они в подметки не годились этой шайке!

– Эй, кто-нибудь, займитесь Костиганом! – заорал Муркен, и вынырнувший из толпы шулер с бегающими глазками предложил мне свои услуги. Не очень-то мне понравился этот субъект, но худший на свете секундант лучше никакого, а лучший всегда чем-то плох.

Мы с Муркеном обнажились до трусов и ботинок, после чего нам одели перчатки, и мы пролезли между канатами на ринг. Рефери – тощий и голодный с виду кочегар с британского парохода – вызвал нас в центр ринга, и мы осмотрели друг у друга перчатки. Меня слегка удивило, что Муркен не припрятал в своей ни подковы, ни наковальни.

Мы обменялись рукопожатием, причем он едва не раздавил мне кисть.

– Надеюсь, твои земные дела в порядке, – пророкотал он, уставясь на меня сверху вниз горящими свиными глазками.

Я лишь осклабился, выдернул руку и пошел в свой угол. Должен признать, что обнаженный Муркен выглядел довольно внушительно. Росту в нем было добрых шесть футов два дюйма, а весу не меньше двухсот пятнадцати фунтов – сравните с моими шестью футами и ста девяноста фунтами. Такой бочкообразной груди я не видел ни у одного белого, а плечи Муркена казались базальтовыми глыбами. Могучие руки, плечи и ноги были густо покрыты волосом, густые черные брови хмурились над устрашающими глазами – короче, самый звероподобный боксер из всех, кого мне довелось повидать. Тем не менее я приободрился, заметив на его пузе складку жира. Он тренируется нечасто, а значит, разгульный образ жизни обязательно возьмет свое. Но я не знал, что он редко пускается в загулы и обладает поистине сверхчеловеческой стойкостью и жизненной энергией. Я не ждал легкой победы, но верил, что он сломается через несколько раундов.