По поводу национализма. Национальная экономия и Фридрих Лист - Страница 3

Вернувшись в Германию, он начал преимущественно заниматься «Национальной системой», которая и появилась в 1841 году. Появление этого сочинения произвело фурор. Имя Листа начало греметь во всей Германии, и, как обыкновенно бывает, одни расточали похвалы, а другие — ругательства. Наконец каторжник достигнул своей цели: вследствие аудиенции, которую ему предоставил король виртембергский, суд уничтожил свой приговор. Тогда он еще с большею силою возвращается к идее уничтожения внутренних таможен и образования германского таможенного союза. С 1843 года он начал издание «Газеты таможенного союза», которое имело сильное влияние на объединение экономической жизни Германии. Объединение это, конечно, было всего опаснее для Англии. Там следили за каждым словом, сказанным Листом в его газете.

Английский министр-резидент доносил в Лондон, что Лист является самым опасным человеком для интересов Англии. Лист должен был беспрерывно бороться со своими иностранными противниками и отечественными фритредерами. Между тем он оставался с весьма скудными средствами; потеряв состояние, он жил исключительно своим пером, которое в то время в особенности не могло давать достаточных средств. Бурная жизнь и постоянный умственный труд значительно ослабили его здоровье. Он ищет успокоения в путешествиях. Но путешествия его всегда носили деловой характер. Во всех своих путешествиях он пропагандирует словесно и посредством печати излюбленную им идею экономического объединения Германии. В это время он достиг апогея своего влияния; где бы он ни появлялся, всюду он возбуждал энтузиазм; он был центром, вокруг которого сосредоточивались все наиболее важные интересы страны, — он был, как его тогда называли, главный агент Германии (DerAllgemeine Deutsche Consilient). Во время одного из таких путешествий он умер в гостинице в Куфстене, в 1846 году.

Как только распространилась весть о его смерти, во всех концах Германии начали воздавать ему честь, которую далеко не так единодушно ему воздавали, когда он был живым. Тогда только его соотечественники поняли, какую они понесли потерю. Похвалы доходили до того, что его сравнивали с Лютером. С людьми, подобными Листу, обыкновенно оправдывается поговорка: divus dum ne sit vivus.

Сказанное о жизни Листа объясняет причины той силы жизненной правды, которою дышит его знаменитое сочинение. Лист был человек гениального ума со значительной научной эрудицией, приобретенной преимущественно посредством самообразования. Хотя во время жизни Листа некоторые его противники и находили, что его воззрения составляют плод недостаточной учености, но едва ли теперь найдется хотя один серьезный экономист, даже и вне пределов Германии, который позволит себе высказать подобное воззрение. Но Лист не принадлежал к разряду тех ученых экономистов, которые проводят всю свою жизнь в кабинете какого-либо университетского города, имея дело лишь со своими товарищами-профессорами и слушателями, а по части экономических сношений — только со своей прислугой. Он всю жизнь был в самых деятельных деловых сношениях с массой промышленников, торговых людей и коммерческими обществами. Он сам сделался промышленником, нажил большое состояние на промышленном предприятии и на нем же потерял это состояние. Лист непосредственно также занимался торговыми государственными делами.

Подобная деятельность дала ему возможность уразуметь и согласить абсолютность учения классической политической экономии с относительностью жизненных явлений. Но самое главное, что дало ему возможность создать свое знаменитое сочинение, это то, что он был в полном смысле истинным сыном своего отечества. Он родился немцем и оставался до гроба немцем в душе, несмотря на все буйные политические перипетии его жизни. Политические события его выбрасывали из отечества. Но это не только не поколебало его любви к нему, но, напротив, усилило ее. При первой возможности он бросил в Америке свое обеспеченное положение для того, чтобы вернуться на родину, трудиться там для объединения Германии и потом умереть в бедности. Только люди, одаренные сильным национальным чувством, способны создавать выдающиеся произведения в области наук политических и социальных.

Лист всю свою жизнь преследовал, а отчасти и осуществил, экономическое единение Германии. Идея национального единства составляет также основание его «Национальной системы». Эта задача, которая была только намечена Листом, получила осуществление благодаря тому, что Провидение дало Германии другого великого человека в лице князя Бисмарка.

Все желания, все проекты Листа по отношению своей родины, ныне отчасти осуществленные, а отчасти осуществляемые знаменитым канцлером, резюмированы в следующих строках конца предисловия автора «Национальной системы»:

«Известно, куда ведет раздробленная национальность, которая по отношению настоящей национальности то же, что куски разбитой вазы по отношению к целому; это еще всем памятно. Еще не прошло время жизни человека с тех пор, как морские берега Германии носили имена французских департаментов, с тех пор, как священная река Германии давала свое имя фатальной конфедерации чужеземного завоевателя, с тех пор, как сыны Германии проливали свою кровь в пылающих песках юга, точно так, как и в замерзших полях севера, для славы и амбиций чужестранца».

«Мы хотим говорить о национальном единстве, которое бы предостерегло нас, нашу промышленность, нашу династию и наше дворянство от возврата к подобному времени; мы не желаем ничего более».

«Но вы, столь решительные противники возвращения галльского владычества, находите ли вы терпимым и доблестным, чтобы ваши реки и ваши порты, ваши берега и ваши моря продолжали находиться под британским влиянием».

Книга знаменитого экономиста, за исключением предисловия и введения, состоит из четырех частей: история, теория, система и политика. Но во введении содержится смысл всего сочинения

С первых же строк введения Лист таким образом определяет всю важность для страны создания правильной национальной экономической системы: «Бедные, слабые и варварские страны обязаны преимущественно мудрости своей экономической системы, что они стали богатыми и сильными, а другие страны, достигшие значительного блеска, помрачились от недостатка хорошей системы; были даже нации, лишенные свободы и политической жизни в особенности потому, что их коммерческое управление не пришло на помощь укреплению и развитию их национальности».

Князь Бисмарк, по-видимому, держится того же взгляда. После военного Седана, когда Франция выказала столько экономической силы, он не почил на лаврах — и сейчас же пришел на помощь укреплению и развитию германской нации посредством национальной экономической системы. Сделавшись министром торговли и взяв в свои руки преобразование всей экономической германской жизни, он укрепил результаты военного Седана Седаном промышленным. Кстати сказать, у нас, к сожалению, делалось нечто противоположное. Париж, Севастополь, равно как и Сан-Стефано, как будто послужили к вящему растравлению хозяйственной жизни народа посредством применения экономических доктрин, недостаточно сообразованных с национальными потребностями.

Несмотря на указанную важность экономической политики для жизни народов, по поводу этой политики, говорит Лист, существует полное разногласие. Между тем такого разногласия в существе вещей нет. Политическая экономия, говорит Лист, основывается на философии, политике и истории. Далее он продолжает:

«В интересах будущего и человечества философия требует: наиболее тесного сближения между собою различных наций, отречения, насколько это возможно, от войн, укрепления и развития международного права, перехода, как говорится ныне, прав людей в право федерации, свободы в сношениях между собою народов как в области моральной, так и материальной, единения всех народов под верховенством права или универсальной ассоциации».

Это — мечта, и осуществление этой мечты представляется Листу весьма отдаленным; если она сбудется, то только «может быть, через несколько столетий», а потому он жестоко восстает против тех, которые считают, что эта мечта может ныне же осуществиться, без соображения с политикой, которая, наоборот, требует: