По-настоящему - Страница 3
Как известно, школа не может позволить ученикам пожить спокойно даже несколько дней. Уже через неделю начинается Декада литературы.
Значит, надо делать стенгазету. И, более того, ответственной назначили меня. Представляешь, дневничок, как я «рада»! Хотела было возмутиться, но решила не лезть в бутылку. Так и быть, сделаю. К счастью, это последняя стенгазета по литературе, над которой нам предстоит работать. Правда, мне жутко не нравится тема. Дело в том, что Татьяна Мироновна (наша классная дама и учитель литературы в одном лице) заболела, и заменяет её теперь Лариса Ивановна (если честно, грымза, каких поискать), которая чуть ли не приказным тоном заявила: «Газета будет о Пушкине!» Я разозлилась. Да сколько можно?! Ну конечно, я понимаю и признаю, что Пушкин – гениальнейший поэт, что второго такого не будет никогда и т. д. и т. п., но я не хочу опять писать о нём. Каждый год – одно и тоже. И не надоело им? В итоге мы (то есть Марьяна, Оля и Юлька – те, на кого возложена столь почётная обязанность) составили маленький заговор. И стенгазету посвятим Цветаевой. В конце концов, она же не запрещена! Я уже начала писать эссе и отобрала несколько стихотворений, которые мы поместим в газету.
Ах да! Оля приехала! Сегодня она даже в школе была. Я так рада, что она наконец-то вернулась! Здорово сидеть за одной партой, играть в крестики-нолики на скучных уроках (типа физики) и просто болтать, бегать к Наташке на переменах и втроём обедать в школьной столовой… Правда, сразу после уроков за Олей зашёл её парень – Эдуард.
Ольга зовёт его Дик. Они дружат ещё с весны. Он очень симпатичный: светлые волосы, серые глаза… Высокий. И учится в институте – на первом курсе. Когда Ольга гостила у сестры в Москве, он чуть ли не каждый день звонил туда.
А вообще, я восхищаюсь Олей. Она всё успевает: и учится хорошо, почти без четвёрок, и танцами занимается, и на Дика ей времени хватает… Молодец! У меня так не получается… Я целыми днями учусь: делаю уроки, пишу рефераты, готовлюсь к занятиям с репетитором. Ложусь поздно, встаю рано. Так было всегда, сколько я себя помню. Я привыкла. Но это вовсе не означает, что я какая-нибудь там заучка-ботанка! Жизнь не ограничивается школой и уроками. Просто они занимают 99 % моего времени. А когда у меня появляется свободный час или два, я пишу сказки и рассказы. Конечно, в моём возрасте невозможно писать хорошо, но мне это жутко нравится! Я бы очень хотела поступить на факультет журналистики, но… надо смотреть на вещи реально – вот закончу его, и что? Куда пойти работать? Профессии «писатель» не существует. Можно писать книги, но при этом надо заниматься чем-то ещё, потому что одним «писанием» не заработаешь. И потом, даже если я и смогу написать что-то стоящее, вряд ли получится издать книгу, потому что начинающего автора не напечатают бесплатно. Вообще, глупо, что я рассуждаю об этом. Я ведь всегда хотела стать юристом.
И сейчас хочу. Только не адвокатом, не нотариусом, а кем-то вроде детектива. Не хочу сидеть на одном месте. Жизнь всего одна, и надо её прожить так, чтобы не стыдно было за бесцельно прожитые годы…
В очередной раз порадовалась, что ушла из математического класса. Наташка сегодня рассказывала, что у них по расписанию в неделю получается двенадцать уроков математики: пять геометрии и семь алгебры. И ещё четыре физики. Это для меня полный кошмар. Выдержать бы те две сорокаминутен, что положены моему гуманитарному классу.
Не понимаю только одного: зачем? Для чего нам дают знания в таких объёмах? Я пролистала наш обычный «общеобразовательный» учебник, и мне как-то «поплохело» от этих трёхэтажных формул. А показала Димке – он вообще руками замахал, мол, «это мы не проходили». Хотя у него, между прочим, пятёрка по физике. Может быть, несколько лет назад он даже всё это знал. Но, когда я в прошлом году попросила его посмотреть мои задачки к контрольной, он честно сказал, что ничего не помнит и выбросил физику и химию из головы, как только закончил школу.
Да, есть ребята, которым эти предметы нужны. Они любят формулы, векторы, с удовольствием решают все эти задачи, поступают после школы на физико-математические факультеты. Но при чём тут остальные?
А с другой стороны, я прекрасно понимаю, что есть и те, кому литература, история, психология, иностранные языки так же малоинтересны, как мне – физика и химия. И что делать с ними? Ведь невозможно точно определить в пятом или в восьмом классе, куда пойдёт после школы конкретный ученик (если только у него нет явных способностей к какому-то предмету, но ведь это случай редкий). Поэтому нас мудро набивают знаниями на все случаи жизни. Хотя мне кажется, что физики и химии в школе слишком много. А вот история, и особенно зарубежная, даётся очень схематично. И если бы я сама не читала так много в свободное от учёбы время, то не знала бы ровным счётом ничего о Жанне Д’Арк, Фрэнсисе Дрейке и Жозефине Богарне, разве что сам факт: были такие люди и в мировой истории что-то значили.
Но вернёмся к Наташке. Она просто стонет от такого количества математики. Хорошо, что ей могут помочь папа и старшая сестра. Они все ждут, что Наташа будет поступать в Инженерностроительный институт, на факультет то ли мостостроения, то ли чего-то подобного. Хочет ли туда Ната? У неё явный талант – она играет на трёх музыкальных инструментах (гитаре, скрипке и фортепиано), прекрасно поёт. Наташин голос просто завораживает – он такой нежный, мелодичный, глубокий… Мне кажется, что она только губит свой талант этими бесконечными формулами.
Ведь я сама училась в математическом классе. Только в 10-м перешла в гуманитарный. Смешно вспомнить: сначала (а разделение на профильные классы началось у нас после пятого класса) меня не хотели брать в математический, а потом – не хотели оттуда отпускать. Ещё в шестом Нелли Петровна, наша математичка, поставила на мне клеймо «типичного гуманитария», и, стоило мне выйти к доске, всячески напоминала об этом: «Да, Марина, это пятёрка, но склад ума у тебя всё-таки не математический, тебе всегда не хватает какой-то изюминки». Было очень обидно, но я терпела: ведь этот класс считался лучшим, и меня туда с большим трудом записали родители. В восьмом я решила какую-то суперсложную задачу на школьной математической олимпиаде, меня отправили на районную, потом на городскую, и на городской я неожиданно для всех и, прежде всего, для себя заняла второе место. Нелли Петровна была в шоке, но уже не имела морального права отпускать шпильки в мой адрес. Между тем количество математических уроков увеличивалось с каждым годом, и к концу девятого класса я с ужасом поняла, что занимаюсь только алгеброй и геометрией, а нужные мне для поступления на юрфак история и литература проходят мимо. А гуманитарный класс учил ещё и латынь, риторику, стилистику… В итоге на семейном совете было решено, что я перейду туда. Классный руководитель и, по совместительству, учительница литературы с радостью согласилась меня принять, но Нелли Петровна не желала отпускать свою «олимпиадницу» (после той победы она называла меня только так). Решив, что я ухожу из-за старых обид, она даже устроила показательный классный час, на котором извинилась передо мной за свои насмешки. И, естественно, удивилась, что я извинения приняла, но решения своего не изменила. В итоге я просто пошла к директору и попросила меня перевести. Так я получила долгожданную свободу от математики.
…А Наташка, похоже, этой свободы не получит никогда. Она уже сейчас плачет от бесконечной алгебры, а что будет потом? Я не понимаю, почему она не пытается ничего изменить, но ещё больше не понимаю её родителей – ведь они губят её своими же собственными руками. У Наташки ещё в прошлом году был невроз из-за переутомления, когда она билась в истерике и плакала, что не хочет больше ходить в школу и ненавидит математику. С ужасом думаю, что её ждёт в этом году – ведь маткласс уже начали пугать выпускным экзаменом по алгебре, где будет особая контрольная, с элементами бинома Ньютона. Как хорошо, что я никогда не узнаю, что это такое. Бедная, бедная моя Наташка…