По грехам нашим. В лето 6731... (СИ) - Страница 65

— Усих уложить на лавки, укрыть шкурами, оставить квасу, — дал я распоряжение и поехал домой. За князя я не волновался — Лада знает, куда отвести князя, его спальня шикарная. Насколько могли, оборудовали.

Дома меня встретили с удивлением, даже показалось, что Божана и не ждала меня. А когда жена стала спрашивать, почему я не остался с какой девкой, мы в первый раз поругались. И это не было в одну колитку, в женщине проснулась страсть и она отвечала, пока мы так не увлеклись руганью, что оказались почти раздетые в обнимку.

— Любы, прости, — прошептала любимая женщина, и мы пошли в спальню, где жена еще раз попросила прощения…

Но то было вчера, а сегодня я боец ММА.

Да что это за медведь то такой? Огромная рука размахнулась и понеслась в направлении моей головы. Приседаю и бью в пах, но громила даже не показывает эмоций.

Идея поучаствовать в боях без правил пришла не столько в голову, сколько в часть тела пониже спины, когда все вокруг стали бохвалиться о силе и ловкости. Во мне проснулся мальчишка, который хотел кому-то что-то доказать. Вот и доказывал уже в седьмой схватке. Рука болит, костяшки на кулаках разбиты, левый глаз затек — это все результаты предыдущих боев, которые удалось выиграть, некоторые красиво и качественно, но два противника были наудивление ловкие и умелые.

И вот сейчас, в финале, я пытался пробить хоть как-то этого снежного человека. Откуда он? Я и не знал. Уже три минуты кружили ни один мой удар не находил отклика у соперника. А я был порой значительно выше и больше людей этого времени и сам считал себя большим.

Великан ускорился и опять сделал попытку обнять меня в свои тески. Уход перекатом. Все тело взвыло от боли, и я взмыл над землей. Громила достал меня и незамысловато пнул пыром мне в бок. Раз, два, встать и сражаться, на меня смотрят все люди и болеют именно за меня, а князь и вовсе поставил на меня гривну.

Замечаю ступню и в последний момент переворачиваюсь, чтобы этот пресс просто меня не раздавил. Бью по второй ноге соперника и удача! Ноги громилы подкашиваются, и он теряет равновесие. Кидаюсь ему в ноги, и только сейчас получается его повалить. Падаю сверху и со всей силы бью великану головой в нос. Кровь хлещет из носа соперника и его дезориентация продолжается. Удар, еще, рука хрустит, после подумаю об этом. Еще удар, удар. Громила лежит бездыханно. Еле поднимаюсь, и сразу же подкашиваются ноги, а голова кружится. Приходится стоять на одном колене.

Зрители ликуют, а Шинора торжественно что-то объявляет. Ничего не разбирая иду к князю, который сидит в первых рядах, пьет ликер, а его обслуживает со счастливой улыбкой Лада.

— Князь то в твою славу! — проговариваю я и пытаюсь изобразить поклон.

Ко мне уже бежит перепуганая Божана. Зря я ей разрешил присутствовать. Беременной переживать нельзя. Юрка же восхищенно смотрит на меня.

— Не, боярин, то слава твоя. Того исполина не смог одолеть никто, — князь усмехается и дарит улыбку рядом стоящей с бутылкой Ладе.

— Воля твоя, князь, — говорю я и начинаю успокаивать жену.

Это был уже предпоследний финал. И я, если бы не травмы мог бы гордится своей смекалкой и умом. Получилось чуть ли не до нитки раздеть всех присутствующих. Ставки делались чуть ли не на последние штаны, Шинора и его помощники даже приостанавливали соревнования для подсчета всех ставок. Мои же уже сыграли две — Дарен смог всех одолеть в армресленге, даже этого великана, который бился со мной. Большинство своих соперников он взял техникой и тактикой. Громила, к примеру, не успел даже сориентироваться, как проиграл в полуфинале кузнецу. Филипп не без труда победил в соревнованиях мечников, при этом у него сломана левая рука. А вот лучник, на которого я ставил, так как все утверждали, что он лучший в школе, не прошел и в полуфинал. Один из ратников князя порадовал своего сюзерена победой. Оставался только забег верхом, и я очень надеялся на булгарина.

— Ужо три сотни и два десятка, — шепнул мне Шимора, как только нашел подходящий момент.

Это прибыль только от тотализатора, а мой личный выигрыш был 56 гривен. Уже только соревнования окупали треть затрат на ярмарку. Подсчитать же прибыль от продажи еды и выпивки еще предстояло.

Я смотрел вслед удаляющимся короблям. Все закончилось. Наконец закончилось, и можно отдохнуть. Глаз мой уже на следующий день открылся — все же регенирация потрясающая, только побаливали еще ребра. Гиганта того звали Бером и был он скотником в моих новых землях, недавно купленных, поэтому и не знал его. Это был наивный ребенок, которого просто уговорили участвовать в соревнованиях и то после того, как туда заявился я. Ну недоброжелателя нужно будет еще выявить, чем и занимается Шинора.

Товары разлетелись все. Даже зерна продали так много, что я начал было опасаться, что не хватит до лета. Новгородцы загрузили зерном все трюмы. Венецианцы в этот раз были менее расторопны, чем Атанас, который скупил половину зеркал по цене, которую я просто в шутку сказал, чтобы начать торг. Одно зеркало — три сотни гривен серебра. Итого только на зеркалах две тысячи гривен. Серебро просто таскали тачками. Это очень много! Не настолько, как одна дама-француженка в другой уже истории половину бюджета своей страны потратила на одно зеркало, но всеже колоссально!

Продали и шерсть, и большую часть льняной ткани. Сталь ушла с аукциона, когда начался спор между купцами, а пять мечей оценили в стоимость зеркал. В итоге, вычитая затраты на подготовку и проведение и выдачу всех премий и зарплат, я стал богаче на почти семь тысяч гривен, что было сродни алигарху в XXI веке.

Удалась ярмарка.

Оргомное количество же серебра, только кажется огромным. Начни тратить, и в миг останешься ни с чем. Задумай я строительство крепостицы — и все деньги можно сразу туда и вкладывать, или, к примеру, одеть пять сотен воинов за свой счет и кормить их год, платить наставникам в школе. Да много куда нужно вкладывать, не забывая о том, что еще больше половины проектов, что задумывал, были не реализованы. Да и сельское хозяйство не вышло на полную потенциальную мощность и в него вкладываться нужно в первую очередь. Так что алигархом пока мне не быть, как бы не стать банкротом и прожектером. Поэтому я взял блокнот, ручку и стал прикидывать новые бизнес планы по разным проектам, решая, что именно запускать в первую очередь.

Эпилог 1. Интриги князя

Великий князь Владимирский Юрий Всеволодович смотрел в окно. Ему привезли остекленную раму из Унжи. Опять этот странный и непонятный Корней. О нем и размышлял хозяин Северо-Восточной Руси. Князь потребовал собрать все данные об этом молодом муже, и все что он узнал, его восхищало, пугало и настораживало.

Прежде всего, боярин Корней врет, или не договаривает. Княжьи люди досконально распросили венецианцев, что торгуют во Владимире. И европейцы о Корнее ничего не знают, более того, они и сами у княжьих людей пытались выяснить многое. Корней говорил Василию Шварновичу, что долго жил у венецианцев, но эти торговцы не только не видели его, но и утверждали, что никакого стекла, тем более зеркал в их фактории не производят, как не производят и в метрополии. В Европе вообше нет зеркал, и они очень дорого их перепродали. Венецианцы же и описали события, происходящие на святой земле, и что никаких славян не могло быть в тех походах, а Корней утверждал, что его отец православный и погиб в походе толи в Египте, толи на святой земле.

С другой стороны, этот парень знает узор, который очень похож на дамасскую сталь. А этот секрет и венецианцам не ведом. От туда могли быть и знания о стекле. Тогда зачем говорить о европейцах? Еще в разговорах Корней упоминает китайцев, которых, оказывается, сейчас воюют татары. Может он бежит от татар? Тогда как он оказался на Руси, ведь на вид ему от силы лет восемнадцать, а многие говорят и того менее. Чтобы преодолеть такое расстояние нужно год быть в пути, или более — княжьи люди не знали расстояния до сказочной страны. Одному пройти почти весь мир, а еще узнавать все науки и ремесла? Загадка, но предположить можно. Вероятно, поэтому он и хорошо организовал атаку на татарский отряд, что знает о них много? Это подтверждается и тем, что Корней неустанно твердит об опасности именно от татар. На взгляд же князя они ничем не отличались от половцев. Да мало ли каких там татар, половцев, башкир и прочих печенегов в степи? Будут еще и татары — сами передушаться на просторах кочевий. Города же им брать не под силу.