По дуге большого круга - Страница 5
Так просидел он не менее часа, охватив голову руками, и не расслышал шуршащих в траве шагов за спиной.
— Капитан!
Человек вздрогнул. Он хотел вскочить и обернуться, только не поверил, что его позвали на самом деле, боялся поверить и втянул голову в плечи, будто ожидая удара со спины.
— Капитан! — сказали рядом, и тогда он поднялся.
В двух шагах от камня стоял человек со спутанными волосами, упавшими на лоб, кровоподтеком на левой скуле, в полосатой тельняшке, разорванных на коленях брюках и грубых ботинках. Он протянул руки вперед, сжимая и разжимая пальцы.
— Денисов, — тихо сказал капитан, — ты один?
Не ожидая ответа, капитан бросился к Денисову и принялся ощупывать его, будто не веря, что тот на самом деле из плоти и крови.
Потом отстранился и, не отпуская из своих рук Денисова, спросил, заглядывая ему в глаза:
— Видел кого?
Денисов покачал головой.
— Вы первый, — глухо проговорил он. — Что это было, капитан?
Капитан не ответил. Он отвернулся и, опустив голову, смотрел под ноги.
— Не знаю, — сказал он наконец, — не знаю, Денисов…
— Куда мы попали? Какая это земля, капитан?
— Наверное, остров. Тут одни острова…
— А люди? Они есть?
— Должны быть. Будем искать жилье. Только обойдем берег сначала. Может, кто…
Капитан не договорил, повернулся и пошел прочь от ручья. Денисов двинулся за ним.
Вдвоем они тщательно обследовали берег, заглядывали в расщелины, всматривались в лобастые камни, торчащие из воды, пробегали глазами по узким полоскам пляжей и изредка, только изредка, отводили от моря и берега взгляд, чтобы посмотреть налево, на приютивший их остров зеленых холмов.
Они пересекли еще один ручей, капитан подумал, что от жажды им умереть не придется, и ощутил на плече руку спутника.
— Вижу, — сказал Денисов, — вон там…
Капитан глянул вниз. На ровном месте у самой воды высился камень. Из-за камня торчали сапоги.
Денисов едва удержал капитана, когда тот собрался прыгнуть с пятиметровой высоты. Они отыскали спуск и медленно, боясь того, что найдут, приближались к торчащим из-за камня сапогам.
За камнем был человек. Не молодой и не старый, казалось, он спал, и голова лежала чуть ниже ног, обутых в сапоги. Верхней части черепа у человека не было.
Капитан отпрянул назад, едва не сбив с ног не успевшего посторониться спутника.
— Первый, — сказал, опомнившись, капитан, и из горла его вырвался клокочущий звук.
— Петрович это, — сказал Денисов. — Колючин. Хороший был поварила…
Они стояли и молчали, стараясь не смотреть, как волны замывали разбитую голову бывшего судового кока Степана Петровича Колючина.
Когда капитан и Денисов покинули пляж, под самым обрывом осталась каменная горка.
— Люди живут здесь? — спросил Денисов.
— Должны.
— Поищем?
— Нет. Обойдем берег. Может быть…
Прошло еще часа три. Солнце достигло меридиональной высоты и покатилось к линии горизонта. На берегу ничего они не увидели больше, а голод напомнил о себе снова.
— Надо подняться на сопку, — сказал Денисов. — Может, увидим людей…
— Хорошо, — согласился капитан, — еще немного по берегу — и полезем вверх…
Потом они нашли две новенькие бочки. Бочки лежали рядом на галечном берегу.
— Наши, — сказал капитан и подтолкнул ногой деревянную бочку — из тех, что были на корме… — Пошли, Денисов, на сопку.
Но сверху они увидели лишь грядку таких же холмов на юге и блестящую полоску моря за ними.
— И верно, — сказал Денисов, — море кругом, остров…
— Подожди, — сказал капитан, — глянь вот туда. Видишь, чернеет…
Они спустились в небольшую долину, и темное пятно пропало.
Через несколько сотен шагов капитан услышал вдруг блеянье овец.
— Слыхал? — Он схватил Денисова за руку.
— Чего? — спросил Денисов.
«Опять мерещится», — подумал капитан.
— Овцы…
Они прошли вперед, снова заблеяли овцы.
— Слышу! — крикнул Денисов.
Они прибавили шагу и, поднявшись на пригорок, увидели пестрое овечье стадо.
Овцы паслись одни. Ни людей, ни собак не было.
До наступления темноты капитану и Денисову стало ясно, что остров необитаем. Здесь жили только овцы. Их оставляли жители более крупных островов и лишь изредка наведывались на пастбище в центральной части необитаемого острова, где были добрые зеленые корма и вода, а вокруг надежная изгородь — море.
В одном из холмов образовался провал — пещера. Рядом стояло строение с навесом, его-то они и приняли за сарай. Здесь овцы укрывались на ночь. Пещера была сухой и просторной. Овцы потеснились, желтыми глазами разглядывая пришельцев. Измученные люди быстро уснули, а ночью разбудил их шторм.
— Не спите, капитан? — шепнул Денисов, и рука его ощупала капитана. — Тепло здесь…
— Овцы надышали, — откликнулся капитан.
— Снилось, будто в машине на вахте стою…
— На вахте, — отозвался капитан, — стоишь на вахте…
— Стою и думаю, когда придет Вася Мухачев, а я кемарить отвалю. Только на самом-то деле ведь я его шел сменять…
Денисов замолчал. Снаружи доносились штормовые голоса, а здесь, в пещере, слышались шорохи заполнивших пещеру, невидимых в темноте овец.
— Торчу себе в машинном отделении и думаю, что́ Петрович к ужину приготовит. Хорошо он поварил, Колючин… Где еду найдем, капитан?
— Утром поищем, может, запасы кто оставил, и люди на острове бывают, кто подъедет, может. Ты спи, Денисов, отдыхай пока…
Шторм не затихал четверо суток. По утрам овцы гуськом покидали убежище и спускались в долину, закрытую от ветра. Люди потянулись было за ними, но овечья пища для них — увы — не годилась.
Покрытое длинными прядями пены море ударяло грязными волнами в берег, и брызги раз и навсегда, казалось, повисли на границе хляби и тверди.
Капитан думал о своем корабле, об исчезнувшем экипаже, думал о многом другом и прислушивался к неясному бормотанию моториста Денисова, составлявшего теперь всю его «команду».
Их мучил голод. На пятые сутки во время очередных поисков капитан вдруг с ужасом почувствовал, как вздыбилась земля, зашатались и рухнули скалы. Он очнулся и увидел, что сидит в траве. Денисов ушел вперед, часто наклоняясь: разыскивал в земле коренья.
После шторма на берегу осталась малая живность, и это поддержало людей. Денисов нашел двух крабов, клочки водорослей, капитан поймал в камнях с пяток колючих рыбешек и бурую камбалу с ладонь.
— Огня бы, — сказал Денисов. — От штуки вон той нельзя прикурить?
Он показал рукой в сторону мыса, где на камне треножилась мигалка.
— Можно, если стекло фонаря разобьем, — сказал капитан, — тогда и огонь погаснет… Понимаешь?
— Хоть бы кто-нибудь мимо прошел… Посудина какая… Что ж сюда не являются? На остров? Ведь долго нам не продержаться…
— Не надо, Денисов, скоро уже…
— Сдохнем скоро, да?
Моторист отвернулся, постоял, подняв руки к лицу, и побежал в глубь острова.
Жалкие дары моря лишь усилили голод. Ночью, пытаясь уснуть, капитан потуже затягивался ремнем.
Затихали в пещере овцы. Постепенно сторожкий сон пригасил сознание капитана. Рваные тени образов сплетались в неясную картину, и капитан силился постигнуть смысл того, что проплывало перед ним. Роились знакомые лица, бесстрастные портреты, он узнавал их — оставались в памяти легкие зарубки, двигалась цепочка увиденных в разное время людей, вот и пришла очередь за теми, кто был с капитаном на корабле, он отсчитывал их, странный конвейер остановился, капитан вдруг увидел Денисова и чье-то лицо за ним, неразличимое еще, и с ужасом подумал, что сейчас узнает в нем себя самого.
Он почувствовал удушье, поднял руки к горлу, сон отлетел, и капитан ощутил на горле чужие руки.
— Хр-р-р, ч-черт! — прохрипел капитан, окончательно просыпаясь и сбрасывая навалившегося на него моториста. — Сдурел, Денисов?