По черному следу - Страница 7

— мощный водоворот. Подмигнул — выстрел, поморгал — серия… Эффектным дополнением к забралам мускулопультов были розовые удлиненно-выпуклые крышки наушников — от висков к подбородкам. Ни дать ни взять огромный двусторонний флюс Чутко слышу, ясно вишу, с тобой, полигонщик, все, что угодно, сделать смогу… Нет, как бы там Вебер не возмущался, а потягаться с дыроглазами на равных — дело почтенное.

Вебер толкнул гостя в кресло, сам плюхнулся в соседнее, тихо спросил:

— Пива хочешь?

Фрэнк моргнуть не успел, как уже держал в руке высокий стакан с белой шапочкой пены.

— Будь здоров, Фрэнк. — Вебер налил себе и поднял стакан.

— Будь здоров, Мартин.

На большом экране возникли скелеты решетчатых ферм.

— Алло, Джимми! — позвал Вебер.

Джимми приблизился. При ходьбе его ноги почти не сгибались в коленях

— иллюзия, будто он на ходулях, была просто неотразимой.

— Главный режиссер полигона, — представил Вебер своего помощника.

Фрэнк пожал неудобно-плоскую ладонь главного режиссера.

— Рад вас приветствовать, — сказал Джимми. — Вас я знаю давно. Вы, как правило, плотно проходите полигон, с вами легко работать.

— Что значит «плотно»? — спросил Фрэнк.

— Этот не совсем удачный термин включает в себя перманентную множественность понятий… — Джимми сделал движение головой, словно ему давил воротник белоснежной рубашки. — В сущности, полигон мощно рассматривать как сложный комплекс методов тренировочного воздействия на психику реалигента. Однако практическая трансформация разработанных нами деталей сценария не всегда… — Джимми запнулся. — Вы меня хорошо понимаете?

— Да, — сказал Фрэнк. — На полигоне я действую довольно однообразно, и это вам на руку.

— Скажем иначе, — вмешался Вебер. — На полигоне ты действуешь рационально. — Он показал на экран. — Джимми, как случилось, что Эгул идет верхним путем?

— На взорванном участке набережной скопилось много металла, и, выбирая новую позицию, я неудачно поместил кибер-стрелка под противопожарным баком. Реалигент воспользовался этим — отстрелил крепления бака.

«Знай наших!» — весело подумал Фрэнк.

— Кибер, конечно, в лепешку? — спросил Вебер, отодвигая стакан.

— Да, комплекс его функциональных возможностей теперь ограничен. Действия реалигента были для операторов неожиданными, нейтрализовать его реакцию не удалось.

— Неплохо, — одобрил Вебер. — Эгул в равной степени умело пользуется бластером и обстоятельствами. Но мне необходимо окунуть его в водоворот. Пожалуй, сделаем так… — Вебер что-то там забубнил про «малый дождик», про «универсальную лягушку», про «качающийся тандем». Джимми, склонившись над креслом, внимательно слушал. Его нос, похожий на остро заточенный томагавк, навис над лысеющим черепом Вебера, и это казалось опасным.

Получив инструкции, Джимми ушел. Посыпались отрывистые слова команд, в молчаливой компании операторов произошло заметное оживление. «Трое на одного», — мысленно посочувствовал Эгулу Фрэнк.

— Не обращай внимания, — посоветовал Вебер. — Им не до нас.

Пили неторопливо, смакуя. Фрэнк признал вкусовые достоинства пива, но выразил опасение:

— Говорят, от пива брюхо растет.

— Ерунда, — проворчал Вебер. — Где у меня брюхо?

— Да, брюха у тебя нет. Брюшко. Спортивный животик.

— Ну, если сравнить с животиком нашего шефа… Кстати, напомни при случае Носорогу, что я давно не видел его на разминках. Подтянуть брюхо ему не мешало бы.

— Ладно, — пообещал Фрэнк, с наслаждением вытягиваясь в кресле. — Но вряд ли… Такого случая долго не будет. Шеф завален делами по горло.

— Я вижу, все вы там… по горло. Дисциплина ни к черту! Гейнц и Лангер пропустили два полигона, Кьюсак отметился в прошлый раз и сбежал, Хает вообще куда-то запропастился. Что ж мне, начальству рапорт на вас подавать?

— Разморило меня.. — томным голосом сообщил Фрэнк. — Мартин, все претензия — шефу. Плесни-ка еще… Говоришь, дисциплина? — Фрэнк дунул на пену, хлебнул. — Там у нас тоже своя дисциплина, зря рычишь на ребят… они-то при чем? Дел у нас выше бровей. Гейнц, к примеру, висит на хвосте; Кьюсак и Лангер сушат болото. Хает сушит где-то за горизонтом Видимо, скоро вернется… Позавчера шеф к мне выдал пере на болото.

Вебер спросил осторожно:

— Болото хоть с блеском? Впрочем, судя по твоему настроению…

— Хороший ты психолог, — похвалил Фрэнк. — Я ведь на Корк-Айленд летал — какой уж там блеск!

— Не был я на Корк-Айленде, — с сожалением сказал Вебер. — Я, признаться, ни в одной зоне СК еще не был.

«Нам, бедным реалигентам, неслыханно повезло», — подумал Фрэнк. Глядя на собеседника поверх стакана, сказал:

— И не мечтай. В зону СК тебя не пропустят… А если пропустят, то уже навсегда. Тебе ведь не хочется навсегда? — Фрэнк развлекался. — Ну зачем тебе в зону?

— Мне интересно.

— Н-да… Знал бы ты, как там интересно. В морге тебе интересно? Так вот, на Корк-Айленде еще интереснее.

— Неужели настолько… гм… неприятно?

— Неприятно — не то слово, Мартин. Ты что… действительно не знаешь?

— Откуда ж мне знать? Кое-что слышал, конечно. В самых общих чертах. Корк-Айленд, «Энорис». Зоны «полного отчуждения…». Ведь толком никто ничего не расскажет. Попрыгают, постреляют — и след простыл. Все новости мимо проходят. Будто я не в одной конторе работаем. Вот как-нибудь соберусь и выскажу все это шефу.

— Не советую.

— Чтоб Тайна великая?

— Нет, но все равно не советую. То, чего ты не знаешь, не сможет тебе повредить.

— Тебе повредило?

— Не сомневайся. Вояж на Корк-Айленд по меньшей мере на месяц вперед обеспечил меня кошмарными сновидениями.

— Да? Это уже любопытно.

— Кому как… В этом мире, знаешь ли, все относительно.

В глубине большого экрана что-то мелькнуло сверкающей полосой, грохнуло и разлетелось звонкими брызгами. На фоне светлого пятна остывающего металла появилось искаженное гримасой лицо. Фрэнк с трудом узнал Эгула и стал наблюдать.

Эгул тяжело дышал. Дико озираясь, он смахивал пот с лица рукой с зажатым в ней бластером. Чаще всего он оглядывался назад, палил из бластера и спешил дальше Во время бластерных вспышек Фрэнк видел его спину. Воротник куртки полуоторван, на спине зияла прореха. Эгул остановился, неожиданно выстрелил вверх, бросил оружие в кобуру, подхватил конец перебитого троса. Фрэнк понял, зачем ему это нужно, когда заметил, что по вантовым переходам и перекладинам ферм растекаются языки зеленого пламени. Металл горел. Подергав трос, Эгул откачнулся и прыгнул в темный пролет между решетками ферм. Пылающий трос плавно вычертил огненную дугу и, освобожденный от груза, вернулся на середину пролета, закачался в воздухе, роняя огневые капли. Далеко внизу едва виднелась плохо освещенная фигурка Эгула.