Пляжный клуб - Страница 6

Павильон оказался крытой террасой с синими креслами в стиле адирондак, откуда открывался прекрасный вид на океан.

– Похоже на крылечко, – заметил Джем, усаживаясь поудобнее.

– Ну и как тебе, нравится здесь? – поинтересовался Мак. Он сидел спиной к воде, облокотившись о перила, и смотрел на Джема. Тот не сводил взгляда с лодыжки Мака, что покачивалась взад-вперед, будто маятник гипнотизера. На нем были простые парусиновые туфли без носков.

– Да тут охренительная роскошь! – ляпнул Джем сгоряча. Да что ж такое? И что еще за словечки на собеседовании? – Простите за мой французский, – пробормотал он. – Вырвалось.

– Понимаю, – ответил Мак и что-то нацарапал в планшете. Наверное, он пишет: «Плебейские манеры, негоден к работе», подумал Джем и попробовал выпрямиться в кресле, но не удалось – уж слишком покатая была спинка.

– Извините, – произнес Джем.

Мак кинул взгляд на дорогие спортивные часы. Он будто сошел с рекламного проспекта модной одежды: темно-синий хлопковый свитер, брюки хаки и жилет от Хелли Хансена на флисовой подкладке. Джем тем временем безуспешно пытался отвести взгляд от покачивающейся лодыжки Мака.

– Итак, ты хочешь работать коридорным, – резюмировал Мак. – У меня к тебе два вопроса. Сколько ты намерен здесь пробыть и решен ли вопрос с жильем?

Джем собрался с мыслями. На факультативе по карьерному росту в колледже Уильяма и Мэри их учили, что главное на собеседовании – говорить правду, а не то, что, на твой взгляд, хочет услышать интервьюер.

– Могу пробыть здесь до конца сезона, – ответил Джем. – Я окончил колледж с неделю назад.

– А где учился? – спросил Мак.

– В колледже Уильяма и Мэри.

– Хорошо, так значит, выпускник. У тебя нет на осень контрактов?

– Нет, пока я ничего никому не обещал.

– Чем планируешь заняться?

Джем безуспешно попробовал распрямиться в кресле.

– Поеду в Калифорнию. Хочу стать агентом.

Агентом. Впервые он произнес эти слова вслух. Получилось недурно. «Хочу стать агентом». Джем боялся рассказывать о своих планах родным, потому они впали бы в ступор уже при слове «Лос-Анджелес». Стали бы возражать, что это слишком далеко от дома. Родители жили в Фоллз-Черч, и склад ума у них был вполне себе провинциальный. Чтобы понять, где находится Нантакет, им пришлось бы вытаскивать карту.

– Агентом? – переспросил Мак.

– Да, – ответил Джем. У него саднило ноги, и он подозревал, что в носки забился песок. Он посмотрел на голую лодыжку Мака и усилием воли отвел глаза. – Актерским агентом.

– Ты играешь в театре?

– Актер из меня посредственный. Правда, довелось в колледже побыть фотомоделью. И еще мой портрет напечатали в ежемесячнике – Мистер Ноябрь.

Мистер Ноябрь. Красивая была фотография. Джем сидел в джинсах на деревянной ограде в Уильямсберге. Правда, сейчас это прозвучало как-то дико. То, что казалось нормальным в колледже, не всегда адекватно переносится в другую, взрослую жизнь. Кто его за язык тянул? Лучше все же держать рот на замке и говорить только когда спрашивают.

Мак плотно сжал губы, словно пряча улыбку.

– А что с жильем?

– Мне есть, где жить, – ответил Джем. Он снял комнату через тетушку одного университетского приятеля. У нее был дом на Норт-Либерти-стрит. Неплохая комната, только кухней пользоваться запретили. Джем спросил хозяйку, как ему питаться, и та ответила, что обычно у нее живут те, кто приехал работать в ресторане. Отец Джема имел собственное заведение в Фоллз-Черч, бар в английском стиле под названием «Тюремная башня». И если бы он хотел таскать подносы, так можно было вообще никуда не уезжать. – Комната неплохая, – добавил он, – но с кухней проблема, а мне еще надо скопить денег на билет до Калифорнии. – Он вновь выпрямился. – Было бы здорово, если б удалось где-то питаться бесплатно. Я вообще-то мечтаю завести подружку, которая любит готовить.

– Да ну! Моя обалденно готовит, – сообщил Мак. – И смотри, в кого я превратился. – Он похлопал себя по животу.

Джем вежливо улыбнулся.

– А ты рукастый? – поинтересовался Мак. – Сможешь сменить лампочку, справиться с будильником? Знаешь, что такое распределительный щиток? Если вдруг позвонит гость и скажет, что у него свет погас, с пробками справишься?

– Наверное. Лампочку сменю и будильник на нужное время поставлю. И с предохранителями приходилось заниматься.

– Ты удивишься, но очень многие не способны даже просто установить будильник, – поделился Мак.

– Ну, это не про меня, – поспешил заверить Джем. – В колледже-то я как-то выжил. – И засмеялся.

Мак что-то записал в блокнот.

– Надеюсь, не проспишь, – пробормотал он. – Коридорный должен быть на работе ровно в восемь.

– То есть я принят?

– Мне нужен человек на три дневные смены и три ночные. Один день будет выходной. Рассиживаться без дела не удастся. Будешь убирать номера вместе с горничными после очередного гостя, подносить багаж. А когда у тебя выпадет свободная минутка, я буду давать тебе другие задания. Все по мелочи, бытовое. Полить цветы, отдраить тренажерный зал, подмести битые ракушки на парковке. И еще твоя помощь понадобится при подготовке к открытию. Начинаем сегодня и будем работать вплоть до Дня памяти павших, с восьми до четырех все дни, кроме воскресенья. Десять баксов в час плюс чаевые. Ну, устраивает работенка?

Чаевые. Отель мирового уровня на пляже, сулящий кучу полезных знакомств. Джем готов был расцеловать этого парня.

– Конечно!

Мак протянул руку, и Джем крепко пожал ее, как человек, который слов на ветер не бросает.

– Ты принят, – подытожил Мак. – Добро пожаловать в «Нантакетский пляжный клуб и отель». Твой напарник – Ванс Роббинс. Он здесь уже двенадцать лет. Столько же, сколько я. Ванс покажет тебе, что да как. Приходи завтра в восемь.

Джем вскочил с места.

– Приду! – Наверное, в его голосе прозвучала излишняя готовность, но он был очень взволнован. Получил работу и предстоящее лето проведет на острове. Скорее бы поделиться радостью с родителями. Только сначала надо отыскать продуктовую лавку и купить хлеба, баночку арахисового масла и уповать, что на трапезу не сбегутся муравьи.

Мак проводил его до выхода.

– Тогда до завтра.

– А это все ваше? – спросил Джем. Пролетавшая мимо чайка уронила на асфальт ракушку и, спланировав на землю, принялась клевать ее содержимое.

– Нет, – ответил Мак, зябко оправляя жилет.

– А-а, – протянул Джем, – просто здесь очень роскошно.

– Охренительно роскошно, – уточнил Мак. – В самую точку.

Вансу Роббинсу, здоровяку ростом в шесть футов с лишком, двадцать второго марта исполнилось тридцать, как, собственно, и Маку. Они не отличались ни по росту, ни по возрасту.

– Прямо близнецы, – как-то раз опрометчиво сказала Марибель.

Прежде всего Ванс был черным, а Мак – белым. К тому же Ванс был коридорным, а Мак – менеджером.

Вот уже двенадцать лет Ванс люто ненавидел Мака. Двенадцать лет назад Ванс окончил школу и перед поступлением в университет нашел летнюю подработку – хозяин «Пляжного клуба» предложил ему должность менеджера. По телефону они обо всем договорились, и Билл должен был встретить Ванса на пристани. Но тут влез Мак. По стечению обстоятельств этот проныра оказался на берегу чуть раньше, он был того же возраста и роста, и Билл отвез его в отель вместо Ванса. Лишь час спустя Билл вернулся на пристань и подобрал Ванса, но Мак уже втерся в доверие. Билл утверждал, что у Мака больше опыта, поскольку он работал на ферме. На ферме! Каждый раз, возвращаясь по весне в «Пляжный клуб», Ванс при виде Мака понимал, какая пропасть лежит между ними. Ванс – черная овца, второсортный недотепа, который сошел с парома на тридцать секунд позже. Мальчик на побегушках.

– Эй, Ванс! Рад тебя видеть, старик! Как провел зиму? – Вот он, Мак, тут как тут, хлопает Ванса по спине, трясет ему руку. Мак провел ладонью по гладкому черепу Ванса. – Обрился наголо? Слушай, круто! Тебе идет. У тебя такой вид, ну не знаю, устрашающий.