Пляска богов - Страница 13

– Теперь я должна называть тебя дядюшкой Кианом?

Он заставил себя улыбнуться, но улыбка получилась горькой.

– Пожалуй, не стоит.

Постояв минуту, они разошлись. Киан спустился вниз, на кухню. Там Гленна ставила чашки с чаем на поднос. Киан отметил, что она выглядит какой-то опустошенной. И круги под глазами.

– А ты не думала о том, чтобы делегировать кому-нибудь роль матери семейства?

Девушка вздрогнула, услышав его голос, и чашка громко стукнулась о поднос.

– Нервы. – Гленна аккуратно поставила чашку на блюдце. – Что ты сказал?

– Я удивляюсь, почему ты все время на кухне? Хотя бы иногда стряпней мог бы заниматься кто-нибудь другой.

– Они и так занимаются. Только Ларкин увиливает, а остальные дежурят по очереди. И потом, нужно же мне что-то делать.

– Насколько я знаю, сегодня твои занятия не имели отношения к домашнему хозяйству.

– Хойт с тобой уже говорил?

– Он просто обожает будить меня посреди дня. Поэтому я хочу кофе, – добавил Киан и подошел к кофеварке. Он заметил, что Гленна, нахмурившись, смотрит на дротик, который он положил на стол, и пожал плечами. – Нечто вроде искупительной жертвы. От Блэр.

– О, это здорово, правда?

Киан шагнул к ней и взял за подбородок.

– Прилегла бы ты, рыжая, а то свалишься.

– Для этого и нужен чай. Он восстанавливает силы. Батарейки совсем разрядились. – Она выдавила из себя улыбку, но затем снова стала серьезной. – Лилит вызвала бурю, Киан. С ней был кто-то очень сильный, способный изменять погоду и скрывать солнце. Так что нам нужно подзарядиться. Мы с Хойтом должны работать. Еще нужно подучить Мойру, раскрыть ее способности, помочь ей усовершенствовать свой дар.

Она отвернулась и принялась раскладывать пирожные по красивым маленьким тарелкам – лишь бы занять руки.

– Сегодня мы разделились: трое находились на вершине утеса, а Блэр и Ларкин – внизу. Им грозила смертельная опасность, а мы ничем не могли помочь, не могли остановить врага. Мы не видели, что происходит с ними, полностью сосредоточившись на перемещении людей. А когда это произошло, когда энергия высвободилась и сбила нас с ног, сил уже не осталось.

«А теперь она мучается, – подумал Киан. – Люди всегда переживают – из-за того, что сделали или не смогли сделать».

– Теперь вы лучше знаете границы своих возможностей.

– Нам непозволительно иметь границы.

– Ерунда, Гленна. – Он схватил пирожное. – Разумеется, ваши возможности ограничены. Вы раздвинули эти границы, возможно, чуть шире, чем прежде. Но не забывайте: это относится и к Лилит. У нее есть слабости, и ее не назовешь неуязвимой или всемогущей. Что вы сегодня и доказали, уведя пятерых пленников прямо у нее из-под носа.

Киан поставил кружку с кофе и откусил пирожное.

– Я понимаю, что должна думать о пятерых спасенных. Блэр говорила, чтобы я восприняла это как победу.

– Она права.

– Я знаю. Знаю. Но, боже, как я хотела бы не видеть тех, кто остался. Забыть их лица, их крики. Мы не можем спасти всех – об этом я предупреждала Хойта еще в Нью-Йорке. Но тогда об этом легко было говорить. – Она покачала головой. – Ты прав: мне нужно отдохнуть. Только отнесу поднос наверх и прослежу, чтобы остальные выпили хотя бы немного. Кстати, помоги мне, если хочешь.

– Попробую.

– Отнеси чашку в библиотеку. Там Мойра.

– Она подумает, что я подсыпал в чай яд.

– Перестань.

– Ладно, ладно. Только не обвиняй меня, если она выльет все в раковину. – Киан подхватил поднос и удалился из кухни, негромко ворча. – Я же вампир, черт возьми. Порождение ночи, пьющее кровь. А приходится играть роль дворецкого у какой-то королевы Гилла. Это унизительно.

Но ему хотелось посидеть в библиотеке с книгой в руках.

Киан открыл дверь и вошел; он был раздражен, и едкое замечание уже было готово сорваться у него с языка.

И пропало бы втуне – Мойра спала, свернувшись калачиком на одном из диванов.

Интересно, что ему теперь делать? Оставить девушку в покое или разбудить и влить в нее этот чертов чай?

Киан в нерешительности замер на пороге, разглядывая ее.

Хорошенькая, пришел он к выводу. А может стать настоящей красавицей, если немного постарается. По крайней мере, когда Мойра спит, эти огромные серые глаза не стремятся поглотить все лицо, а также того, на кого направлен их взгляд.

В былые времена ему доставляло удовольствие развращать подобных девушек. Срывать с них невинность, слой за слоем, пока от нее ничего не останется.

Теперь Киан предпочитал простоту отношений с более опытными женщинами, испытывавшими не больше чувств, чем он, – просто несколько страстных часов в темноте. Такие, как Мойра, требуют огромных усилий. Киан уже не помнил, когда в последний раз так увлекался, что тратил на них время.

В конце концов Киан решил оставить поднос на столе. Если девушка проснется, то выпьет чай. Если не проснется, то ее силы восстановит сон.

В любом случае поручение он выполнил.

Киан подошел к столу и осторожно опустил поднос. Фарфор негромко – почти неслышно – зазвенел, но Мойра все равно пошевелилась. С ее губ слетел тихий стон, по телу пробежала дрожь. Киан попятился, не отрывая взгляда от лица девушки, и нечаянно подставил плечо под тонкий луч света.

Поморщившись от острой боли, он выругался вполголоса и поспешно отступил в тень. Потом повернулся, чтобы уйти, сердясь на себя и на Мойру, эту спящую королеву.

Вдруг Мойра дернулась во сне и негромко вскрикнула, словно от страха. Она сжалась в комок и задрожала. И заговорила, по-прежнему не просыпаясь.

– Нет, нет, нет, – несколько раз повторила девушка и что-то забормотала на гэльском. Потом снова дернулась, перевернулась на спину, выгнулась дугой и замерла в напряжении, словно подставив шею.

Киан шагнул вперед, оказавшись между диваном и столом, наклонился и сильно встряхнул Мойру.

– Просыпайся, – приказал он. – Очнись немедленно. Некогда мне с тобой возиться!

Ее движение было стремительным, но Киан оказался проворнее и выбил дротик из ее руки. Оружие со стуком упало на пол.

– Не смей. – Он сжал запястье Мойры, чувствуя пальцами толчки ее пульса. – В следующий раз я сломаю тебе руку – как ветку. Можешь не сомневаться.

– Я… я… я…

– Все очень просто. Ты меня понимаешь?

Взгляд ее огромных, наполненных страхом глаз скользил по комнате.

– Она была здесь, она была здесь. Нет, не здесь. – Мойра встала на колени, ухватившись свободной рукой за Киана. – Где она? Где? Я чувствую ее запах. Сладкий, тяжелый.

– Прекрати. – Киан отпустил запястье девушки, схватил ее за плечи и снова встряхнул, так что у нее клацнули зубы. – Ты спала, и тебе снился сон.

– Нет. Я… Да? Не знаю. Еще не стемнело. Светло. Но там… – Она уперлась ладонями ему в грудь, но не оттолкнула, а просто опустила на них голову. – Прости. Прости, мне нужно прийти в себя.

Киан поймал себя на том, что ему хочется погладить Мойру по волосам – по длинной толстой косе цвета дубовой коры, – и поспешно опустил руку.

– Ты заснула прямо здесь, на диване, – сказал он ровным, почти деловым тоном. – Тебе снился сон. А теперь ты проснулась.

– Я думала, Лилит… – Она отстранилась. – Я чуть не проткнула тебя.

– Нет. У тебя ничего бы не вышло.

– Я не хотела… не думала… – Мойра закрыла глаза, явно пытаясь собраться с мыслями. Потом глаза открылись, чистые и наивные. – Прости, мне очень жаль. Но что ты тут делаешь?

Киан отступил в сторону и взмахнул рукой. Теперь на лице девушки не осталось ничего, кроме удивления.

– Ты… Ты приготовил для меня чай с пирожными?

– Гленна, – поправил он, неожиданно смутившись. – Я только разносчик.

– Ага. Но все равно спасибо. Я не собиралась спать. Думала, почитаю немного, когда Ларкин ушел наверх. Но потом…

– Тогда пей чай. Поможет. – Мойра кивнула, но не двинулась с места, и Киан страдальчески завел глаза к потолку. Потом налил чашку чаю. – Лимон или сливки, Ваше величество?