Плутовка - Страница 2

— Он был моим кузеном, точнее, восьмиюродным кузеном.

— Как? И не нашлось родственника ближе тебя? — удивленно спросила она. — Только не подумай, что я завидую твоему наследству, но, согласись, это странно.

— Похоже, мужчины в моем роду — убежденные холостяки.

— Это уж точно, — съязвила она.

— Как бы то ни было, — сказал он, не обращая внимания на ее реплику, теперь у меня есть титул и небольшое поместье в Корнуолле.

Значит, она не ослышалась.

— Ты бывал в Корнуолле?

— Нет. А ты?

Она отрицательно покачала головой.

— Я слышала, там очень дико и пустынно. Скалы, разбивающиеся о них волны, и тому подобное. Никакой цивилизации.

— Не может быть, Белл. В конце концов это тоже Англия.

Она пожала плечами.

— Собираешься съездить туда?

— Наверное, придется. Он хлопнул себя по ноге. Никакой цивилизации, говоришь? Надеюсь, мне там понравится.

— Надеюсь, ему здесь не понравится. — Генриетта Баррет со злостью надкусила яблоко. — Надеюсь, что ему здесь очень не понравится.

— Ну-ну, Генри, — закудахтала миссис Симпсон, которая служила экономкой в Стэннедж-Парке. — Не очень-то это любезно с твоей стороны.

— А я вовсе и не хочу казаться любезной. Я столько труда вложила в Стэннедж-Парк.

Она жила в Корнуолле с тех пор, как ее родителей задавила карета в Манчестере и она осталась сиротой без средств к существованию. Виола, жена недавно почившего барона, которой Генри приходилась внучатой племянницей, любезно согласилась взять девочку на попечение. Генри влюбилась в Стэннедж-Парк с первого взгляда: в светлые камни, из которых был сложен дом, в сверкающие окна и в каждого, кто жил в этом поместье. Как-то раз слуги застали ее за чисткой серебра.

— Я хочу, чтобы все блестело, — заявила она. — Все должно быть безупречно в этом чудесном месте.

Так Корнуолл стал для нее родным домом, роднее, чем прежде был Манчестер. Виола души в ней не чаяла, а Карлайл стал для нее со временем вместо отца. Он не часто с ней разговаривал, но при встречах всегда ласково гладил по голове. Когда же ей исполнилось четырнадцать и Виола умерла, Карлайл замкнулся в себе, пустив дела в поместье на самотек. Генри тут же взяла все в свои руки. Она очень любила Стэннедж-Парк, у нее было собственное мнение, как следует управлять им. Последующие шесть лет она неплохо справлялась с делами, и все безоговорочно ей подчинялись. Девушке очень нравилась такая жизнь.

Но Карлайл умер, а титул и поместье перешли какому-то дальнему родственнику, проживающему в Лондоне, без сомнения, столичному снобу и франту. Генри слышала, что он никогда не бывал в Стэннедж-Парке, как-то позабыв, что и сама не бывала здесь до тех пор, пока не поселилась двенадцать лет назад.

— Напомни, как его имя? — спросила миссис Симпсон, замешивая тесто для хлеба.

— Данфорд. Какой-то там Данфорд, — с отвращением произнесла Генри. — Они не потрудились сообщить его полное имя, хотя теперь это не важно. Отныне он — лорд Стэннедж. Наверняка потребует, чтобы к нему обращались именно так. Новоиспеченные аристократы всегда так поступают.

— Ты говоришь так, будто сама принадлежишь к ним, Генри. Не задирай-ка свой нос!

Генри вздохнула и снова откусила яблоко.

— Не хватало еще, чтобы он звал меня Генриетта.

— И к лучшему. Ты становишься слишком взрослой для Генри.

— Но ты все равно продолжаешь меня так звать.

— Я слишком стара для перемен. А ты — нет. Пора тебе перестать быть девчонкой и подыскать себе мужа.

— И что дальше? Перебраться в Англию? Я не хочу уезжать из Корнуолла.

Миссис Симпсон улыбнулась, терпеливо заметив, что Корнуолл — тоже Англия. Генри была очень предана этому месту, не допуская, что оно — всего лишь часть чего-то большего.

— Здесь, в Корнуолле, тоже есть мужчины, — сказала миссис Симпсон. — В соседних поместьях их достаточно. Можешь выйти за любого.

Генри усмехнулась:

— Нет ни одного стоящего, и тебе это известно, Симпи. И потом, никто не захочет жениться на мне теперь, когда я осталась без шиллинга в кармане, а Стэннедж-Парк достался этому чужаку. К тому же все считают меня дурнушкой.

— Это не так, — поспешила заметить миссис Симпсон. — Все уважают тебя.

— Я знаю, — Генри закатила свои светло-серые глаза. — Они относятся ко мне как к мужчине, и я не обижаюсь. Но мужчины не женятся на подобных себе. — Вот если бы ты носила платья… Генри посмотрела на свои поношенные бриджи.

— Я надеваю платья, когда для этого есть повод.

— Даже и представить себе не могу, какой для этого нужен повод, — фыркнула миссис Симпсон. — Поскольку никогда не видела тебя в них. Даже в церкви.

— Мне просто повезло, что наш викарий — человек без предрассудков.

Экономка внимательно посмотрела на девушку:

— Тебе просто повезло, что викарий в восторге от французского бренди, которое ты посылаешь ему раз в месяц.

Генри сделала вид, что не услышала это замечание.

— Я надевала платье на похороны Карлайла. И на прошлогодний бал. Я делаю это каждый раз, когда к нам приезжают гости. У меня их по крайней мере пять штук в гардеробе. И еще я надеваю платья, когда езжу в город.

— Это неправда.

— Ну, я не говорю о нашей маленькой деревушке. Но всякий согласится, что в бриджах удобнее скакать верхом, объезжая поместье.

«Не говоря уже о том, — подумала Генри, — что платья ужасно сидят на мне».

— И все же надень какое-нибудь платье к приезду мистера Данфорда.

— Нет, этого ты от меня не дождешься, Симпи. — Генри швырнула огрызок в ведро с объедками. Попав точно в цель, Генри издала победный клич: — За последнее время ни разу не промахнулась!

Миссис Симпсон только головой покачала:

— Если бы кто-нибудь научил тебя вести себя так, как подобает девушке.

— Виола пыталась, — возразила Генри. — Возможно, ей удалось бы это, проживи она подольше. Но себе я нравлюсь такой, какая я есть. Время от времени ей грезились прекрасные дамы в роскошных нарядах. «У таких женщин, словно колесики вместо ног, — думала Генри, — так плавно они скользят. И где бы они ни появились, за ними следует вереница влюбленных мужчин». Генри мечтательно представила себя красавицей, окруженной целой свитой одурманенных ею мужчин. Генри улыбнулась. Этого никогда не будет. Да и не надо ей ничего такого.

— Генри? — Миссис Симпсон подалась вперед. — Генри, я с тобой разговариваю.

— Да? — Генри вернулась на землю. — Извини, но я думала, как нам поступить со свиньями, — солгала она. — Боюсь, у нас не хватит места для всех.

— Ты бы лучше подумала, как вести себя, когда приедет мистер Данфорд. Он написал, что приедет сегодня?

— Чтоб он лопнул!

— Генри! — Миссис Симпсон неодобрительно смерила ее взглядом.

Девушка покачала головой и вздохнула.

— Сейчас самое подходящее время для брани, Симпи. А что, если ему понравится Стэннедж-Парк? Или хуже того: что, если он сам захочет управлять им?

— Если это и случится, все будет законно. Поместье теперь принадлежит ему.

— Знаю, знаю. В этом-то вся беда. Миссис Симпсон выложила тесто в форме батона и оставила его подойти. Вытирая руки, она рассуждала:

— Быть может, он захочет продать поместье. Ах, если бы он продал его кому-нибудь из местных помещиков, тебе не пришлось бы волноваться! Всем известно, что нет управляющего лучше тебя.

Генри соскочила со своего места и начала мерить кухню шагами.

— Он не сможет сделать этого. Поместье передается вместе с титулом. Иначе Карлайл оставил бы его мне.

— Вот оно что. Тогда тебе придется поладить с мистером Данфордом.

— Лордом Стэннеджем. — Генри тяжело вздохнула. — Лордом Стэннеджем —хозяином моего дома и моей судьбы.

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что теперь он — мой опекун.

— Что? — Миссис Симпсон выронила скалку из рук.

— Теперь я нахожусь под его опекой.

— Но… но это невозможно. Ты даже не знаешь его.