Плотина - Страница 7

– Вы звонили Джефферсу? И сказали, что вы из нашей фирмы?

– Да, сэр. Я спросил, нет ли чрезмерной протечки в галерее. Он ответил, что инспектор ни о чем таком не упоминал. Я спросил о показаниях приборов, которые не были зарегистрированы, и...

– Уповаю на Господа, что вы не сказали, будто плотина, мол, ненадежна.

– Нет, сэр. Но я с удивлением узнал, что во время землетрясения, которое было пять лет назад...

– Так, с меня достаточно. – Болен, слегка повысил голос и поднял руку, призывая Крамера замолчать. Он умел быть, когда надо, жестким и решительным. – Дело это серьезное. Что-то следует предпринять, но я пока не уверен, что именно.

– Ну, можно открыть ворота водослива, чтобы начать понижение уровня водохранилища, а также провести специальную инспекцию в...

– Я имею в виду не плотину. – Болен уже почти кричал. – Я имею в виду вас! Я не знаю, что следует сделать с вами. – Удивленный своей горячностью, Болен понизил голос до шепота. Он вовсе не хотел, чтобы Шарлей снова сунула голову в кабинет. – Я вас нанимал и потому несу за вас особую ответственность. Ненадежность относится к вам, а не к плотине.

– Но я всего лишь пытался...

– Ведете себя так, будто вы компаньон в этой фирме, куда еще не вложили необходимых двадцати лет тяжелого труда. Единственная неприятность, о которой мы должны беспокоиться, связана с утратой перспективы. Да вы когда-нибудь хотя бы видели плотину в ущелье Сьерра? Вы хоть когда-нибудь работали над проектом или сооружением плотины любого типа, хотя бы в каникулы? Полагаю, что нет. – Болен внимательно посмотрел на сидящего напротив молодого человека, глаза которого округлились от страха, а щеки налились краской. И все же Болен не мог избавиться от чувства симпатии. В простодушии Крамера было нечто привлекательное. Он искренний, открытый. По всей вероятности, ожидал похвалы за свои старания, а не сердитого выговора. Крамер талантлив и может стать выгодным приобретением, если им должным образом заняться. Болен вернулся к проверенной утешительной манере и сказал: – Я хочу, чтобы вы занимались тем, для чего вас наняли. Не пользуйтесь компьютерами для чего бы то ни было без разрешения мистера Филиппи или моего. И никому даже не упоминайте о том, что вы проделали. Иначе, могу вас заверить, станете мишенью для шуток на многие годы вперед. На все годы с данного момента, когда мы с вами можем посмеяться над этим наедине. А самое главное – не звоните больше туда. Предоставьте заниматься плотиной тем из нас, кто делает это со дня ее проектной заявки. Вам многому предстоит научиться, мистер Крамер, прежде чем сможете подумать о том, чтобы советовать нам, как надо управлять фирмой. Хорошо? Согласны?

Крамер всплеснул руками, а потом беспомощно уронил их на свои колени.

– Эти данные пугают меня, – сказал он мягко, не решаясь посмотреть Болену в глаза. – И все-таки думаю, что надо направить инспектора в галерею. Эти показания чрезмерны по любым стандартам.

– Что ж, вы имеете мужество отстаивать свои убеждения, даже если они ошибочны, и я отдаю вам должное.

Болен как бы в рассеянности помахал рукой в направлении двери, давая понять, что прием окончен. Он понаблюдал, как Крамер с усилием поднимается на ноги, словно человек, которого только что выпороли. Бедный ребенок, явно из тех, кто не умеет скрывать эмоций. Но этому ему придется научиться, если собирается продвинуться достаточно далеко в профессии инженера-строителя. Болен остановил его у дверей последним замечанием, чтобы подбодрить:

– Я не стану говорить об этом мистеру Рошеку. Он весьма скептически посмотрел бы на одного из своих служащих, в особенности на служащего без должного опыта, у которого возникают сомнения по поводу плотины, кстати, одной из его особенно любимых. Пусть уж это останется между нами.

Крамер кивнул и закрыл за собой дверь.

Спустя полчаса, внимательно проверив отчет из ущелья Сьерра, Болен коснулся кнопки на своем щите управления. И в пятистах милях от него на подземной электростанции зазвонил телефон.

– Джефферс слушает.

– Это Герман Болен. Я боялся, что ты уже ушел домой.

– Привет, Герман! Ну, мы же здесь, в горах, вкалываем днем и ночью: Не то что вы, городские хлыщи.

– Я готов поменяться с тобой местами в любое время. И ты тогда подышишь нашим воздухом.

– Неплохая сделка. Тебе стоило бы по меньшей мере нанести нам визит, чтобы посмотреть, как вода переливается через гребень. Вот это зрелище! Ниагара в сравнении с этим просто подтекающий водопроводный кран. Я сегодня тут отснял ролик и пошлю тебе несколько кадров, если хорошо получится.

– Обязательно пришли. Ларри, тебе сегодня днем звонил от нас мистер Крамер?

– Да, но что это такое было, а? Он, похоже, был очень взволнован, в особенности когда выяснил, что многие из измерительных приборов так и не работают со времени землетрясения.

– Ты что же, так-таки и выложил ему это?

– Ну, я упомянул об этом как бы мимоходом. Я полагал, что человек из нашей фирмы и без того должен уже это знать. А потом позвонил Рошеку, чтобы выяснить, что происходит, и черт меня подрал, но эта девица перевела мой звонок ему в Вашингтон! Я вовсе не имел в виду беспокоить его там. Он не знал ни Крамера, ни того, что ему нужно, и, кажется, был немного раздражен всей этой историей.

Болен машинально что-то чертил в своем блокноте. Когда услышал о звонке к Рошеку, грифель карандаша сломался. Теперь придется самому попытаться встретиться со стариком, дабы тот не подумал, что от него что-то скрывают.

– Спасибо, что сумел его рассердить, – сказал Болен. – Когда он счастлив, с ним довольно трудно иметь дело.

– Ну, извини меня за это, – засмеялся Джефферс. – А он тебе не звонил?

– Нет, но уверен, еще позвонит. А Крамер – это молодой инженер, которого мы только что наняли... Зеленый еще, прямо из колледжа. Сам-то я предпочитаю людей с небольшим опытом. Мы ему поручили одну исследовательскую работенку, проверить кое-какую гидротехническую чепуху в наших архивах. Вовсе не предполагали, что он примется названивать по всей стране. Бог знает на какие суммы назвонил! – Болен похихикал, создавая впечатление, что это дело выеденного яйца не стоит... – Но, просматривая кое-какие цифры, которые он подсобрал, я заметил, что уровень дренажа в галерее несколько завышен. Тебе самому-то этого не кажется?

– Ну, может быть. С прошлого года. Но он не так уж высок. Мы же собираемся весь этот год получать много воды, чтобы пропускать через турбины, если это то, что тебя беспокоит. Сама насыпь не просачивается.

– Думаю, плотина испытывает максимальное напряжение впервые за долгие годы. И можно узнать многое, что помогло бы нам в некоторых других проектах, над которыми работаем. Ларри, я хотел бы, чтобы ты оказал мне одну услугу: проведи визуальную проверку галереи. Лично.

– Господи, Герман, – застонал Джефферс, – да ты хоть знаешь, какая тягомотина спускаться туда, вниз? Двести ступенек! Это вроде того, как отшагать по лестнице с пятнадцатого этажа. И в любом случае Дункан ведь был там внизу в прошлую пятницу и...

– Я не сомневаюсь, что Дункан замечательный инспектор, но он не обладает твоим богатым опытом. Сходи туда сам, Ларри, и доложи мне. Я не имею в виду письменный доклад. Просто позвони и опиши, что там увидел. Можешь также записать показания измерительной аппаратуры, пока ты там будешь, чтобы удостовериться, что Дункан добросовестен.

– Имеешь в виду сегодня вечером? Да меня сегодня вымотали три китайских инженера с каким-то парнем из Госдепартамента. Им, видите ли, надо было забираться на все эти проклятые штуки. Я совсем выдохся.

– Да, боюсь, что имею в виду сегодняшний вечер. Если внизу конструкции произошли изменения, выяснением причин этого следует заняться немедленно. Если наш юный Крамер каким-то чудесным образом наткнулся на нечто особенное, мы вовсе не хотим, чтобы он потом ходил повсюду и говорил: «А я ведь об этом предупреждал».

Джефферс вздохнул.