Плотина - Страница 47
Могла ли рухнуть плотина в ущелье Сьерра? Уж не повернулось ли в обратную сторону тайное презрение, которое он испытывал к проектировщикам несоразмерных сооружений, обратившись на него самого? Возможно, степень протечки у нижнего бьефа преувеличена. Бурный поток оценить трудно. Возможно, он был порядка трех, а не тридцати кубометров в секунду, а в таком случае можно остановить размывание насыпи. А если этого не сделать, то никакая сила на земле не остановит неизбежное, и имя Теодора Рошека будет всегда вызывать не грезы, а кошмары.
Если плотина разрушится, Элеонора станет ему еще дороже, чем теперь. Ее красота, ее способность творить красоту, сладость ее привязанности к нему – вот это, и только это, сможет сделать его жизнь стоящей того, чтобы жить. Он поедет к ней и предупредит об опасности. Когда она увидит, что он приехал к ней раньше, чем на плотину, ставит ее выше технического достижения, которое во многих отношениях определило его жизнь, ее привязанность, безусловно, превратится в любовь.
Он набрал номер Карлоса Хэллона, летчика фирмы. Чтобы добраться до «Лесного ручья», достанет времени даже в самом худшем из возможных случаев. Большая часть пятнадцати километров ущелья, отделявших плотину от дачи, была неровной и изломанной. Вода, влекущая тяжелый груз ила и обломков, будет приближаться со скоростью не более пятнадцати – двадцати километров в час. А если плотина продержится хотя бы часа полтора – довольно скромная оценка с учетом плотности насыпи и массивного защитного бетонного блока, – тогда он сможет добраться до Элеоноры задолго до...
– Карлос? Это Теодор. Возникла экстренная ситуация в северной Калифорнии, и тебе придется доставить меня туда как можно скорее. Наш «Лиэр» готов к полету? Я немедленно выезжаю в аэропорт. У меня это займет больше времени, чем у тебя, поэтому хочу, чтобы ты организовал какой-нибудь вертолет, который встретил бы нас в городском аэропорту Юбы...
Рошек соскользнул из кресла на пол и на руках поспешил через комнату в туалет. Брюки натянул, лежа на спине.
– Мэрилин, – крикнул он жене Болена, – одевайся. Тебе придется отвезти меня в аэропорт...
Глава 26
Полная, седовласая, с приятным лицом, предпочитающая старушечьи очки и пристойную обувь Элизабет Лехман походила больше на дикторшу, рекламирующую замороженные пирожки, чем на офицера управления контроля над катастрофами округа Каспар, но она была именно такой и гордилась этим. Сбросив халат, который был на ней, когда позвонил шериф, торопливо натянула черные брюки, синюю блузку с бантом и черную куртку с широкими лацканами. Темное никогда не выглядит грязным. Половина одежды из синтетики, чтобы не мялась. Если плотина в самом деле рухнет, она, возможно, несколько дней не попадет домой, а ей не хотелось выглядеть старомодной старушенцией. Добиться того, чтобы мужчины подчинялись приказам женщины, – было вопросом как внешнего вида, так и реальной деловитости и профессионализма в равной мере.
В ванной она набросилась на свои волосы и лицо с искусным умением, выработанным сорокалетним опытом, а потом смела все полки столика в сумку на случай ночевки вне дома. Ее мысли заметались, когда она вбежала на кухню, чтобы в последний момент подкрепиться чем-нибудь из холодильника. Теперь уж она выяснит, чего стоят все эти практические учебные занятия. Раз в месяц она заставляла ворчащих местных официальных лиц проводить вторую половину дня в операторской комнате управления контроля над катастрофами, учась реагировать на гипотетические ядерные взрывы, химические атаки, землетрясения, ураганы, бунты в тюрьмах, крушения поездов, мятежи, а также нападения террористов. Прежде всего она хотела удостовериться, знает ли каждый, что следует предпринять и кто именно это должен предпринять. Разумеется, немыслимо заранее заготовить детальный план на случай любого бедствия, но можно по меньшей мере определить общий порядок действий, необходимые материальные средства и приоритеты.
Допивая чашку кофе, она старалась представить себе проблемы, которые могут возникнуть, если всю долину ниже плотины придется эвакуировать, в частности проблемы связи и транспорта, на которые, чтобы полностью отработать, никогда не находилось времени. А времени не хватало потому, что Элизабет Лехман была офицером управления контроля над катастрофами округа Каспар только по утрам, а днем работала старшей стенографисткой в торговом управлении. В администрации некоторых калифорнийских округов делами, связанными с катастрофами, пять-шесть человек занимались полный рабочий день. В других же, как и в округе Каспар, где самодовольная администрация экономит каждую монетку, полагались на совместителей из стенографического бюро. По мнению тамошних властей, прогнозирование катастроф – напрасная трата денег из бюджета округа, поскольку Господь в своей мудрости никогда не объявляет, какая именно катастрофа из сотен, имеющихся в его распоряжении, будет низвергнута с небес и на какой клочок или клочки земли и когда он ее обрушит. Не говоря уже о чуме и прочих мировых эпидемиях.
Авария на плотине в ущелье Сьерра была, конечно, чем-то таким, о чем Господь, по мнению Элизабет Лехман, возможно, и размышлял, так что она потратила много времени, готовясь к этому. Одна серьезная неприятность мигом вышибает из колеи. Окружное управление контроля над катастрофами было расположено в цокольном этаже здания, где издавна размещалось хозяйство шерифа, в шести кварталах от центра Саттертона. Когда совету инспекторов напоминали об этом, поступало распоряжение: поскольку перемещение этой конторы куда-нибудь повыше обойдется в неизвестно сколько долларов, давайте не делать этого сейчас. Таким образом катастрофа, которая, вероятнее всего, должна была приключиться с городом, поставила бы перед людьми, пытающимися связаться с этой службой, этакое препятствие в виде ста пятидесяти метров воды.
Пока вопрос о перемещении ее конторы на ежемесячных заседаниях проваливался, Элизабет за два года отчаянной борьбы сумела добиться достаточных ассигнований, чтобы смонтировать радиооборудование округа в автофургоне. Теперь штаб, куда сходились все нити, можно было оперативно перемещать в любое место, где он мог бы действовать наиболее эффективно. Элизабет гордилась своим штабным автомобилем, оснащенным мощным двусторонним радиопередатчиком, медикаментами, дорожными сигналами и, что самое важное, «картотекой резервов», где указано местонахождение всего, что может понадобиться, начиная от врача и кончая мешками с песком, включая перечень развертываемых полевых кухонь, госпиталей и лагерей беженцев. Это был своего рода Пентагон на колесах, откуда она могла откликаться почти на каждое происшествие в округе. «Слава Богу, что это произошло в конце недели, – сказала она себе, сбегая по ступенькам крыльца и заталкивая в рот ломтик поджаренного хлеба. – Во всяком случае, не придется возиться со школьниками».
В темноте гаража она потянулась к двери своего штабного автомобиля, но его там не оказалось. Гараж был пуст, равно как и подъездная дорожка. И у мостовой ничего не припарковано. Она схватилась за голову, но тут вспомнила, что машина стоит у конторы. На предыдущей неделе совет инспекторов, столкнувшийся с ежегодным падением доходов, принял решение запретить служащим забирать к себе домой транспортные средства, принадлежащие округу. Это касалось и офицеров управления контроля над катастрофами. Иными словами, с того момента катастрофам надлежало происходить в течение обычного рабочего дня.
Проклиная Говарда Джарвиса, Элизабет выбежала на улицу и посмотрела в обе стороны, не поможет ли кто. За два дома от нее на заросшем сорняками дворе, возле выброшенной кухонной плиты, юный бездельник Норман Кингвелл, стоя на коленях, наводил лоск на свой мотоцикл. Это занятие было смыслом его жизни. С ним и с его отвратительными родителями она не разговаривала целых два года, с того дня, как Норман в день своего пятнадцатилетия снял с мотоцикла глушитель. Но теперь она побежала к нему, размахивая руками, и закричала: