Плохие соседи - Страница 13

Подошла к холодильнику за бутылкой с молоком — ох, да ведь у нее в доме побывал мистер Джонс: от молока не осталось и следа. Вполне очевидно, электрик решил, что приглашение подкреплять слабые силы чаем и кофе относится и к молоку. А ей самой сейчас так необходима хоть чашка чая. За стеной какие-то негромкие звуки — сосед... Нет, не тот случай, чтобы запросто одолжить молока... а, да ладно, в конце концов, в шесть утра появится молочник, не умрет же она за ночь.

Остаток вечера она посвятила окончательной отделке спальни. Теперь можно, наконец, здесь улечься спать, что она и сделала с великой охотой: трудный выдался денек. Проснувшись на следующее утро очень рано, она первым делом подошла к окну: все в порядке, бутылки стоят на дорожке перед домом — молочник приходил.

Дождик моросит, влажно, душно... Пожалуй, надо оставить окно приоткрытым. Пернел спустилась на кухню, поставила чайник и, не потрудившись даже набросить халатик на прилипшую к телу ночную сорочку — так отчаянно хочется чаю! — высунулась за дверь взять бутылку с молоком.

Беды ее начались с того, что молочник почему-то поставил бутылку не рядом с дверью, как обычно, а в нескольких метрах от нее. А, все равно никого сейчас поблизости нет. Пернел выскользнула наружу, подцепила бутылку вместе с запиской молочника, пробежала глазами сообщение — со следующей недели новые цены на апельсиновый сок, — повернулась к двери — и ахнула! Не успела она протянуть руки к двери, как та захлопнулась...

Пернел осталась, в полной растерянности, не веря глазам, перед плотно закрытой дверью, с бутылкой в руках. Вот так история! Что же теперь делать? Проклинать свою аккуратность: и зачем она вчера, едва приехав, забрала ключ от задней двери, оставленный электриком?.. Надо срочно что-то придумать, она попала в переплет, это ясно. Не стоять же здесь целый день, с бутылкой молока в руке... Машинально поставив бутылку на дорожку, вместе с запиской, она судорожно соображала: как проникнуть в собственный дом? Все окна на первом этаже плотно закрыты, пробовать открыть их — дело безнадежное. Окно спальни? Но, чтобы до него добраться, нужна лестница. Кажется, она как-то видела лестницу возле гаража Тримейна...

Стараясь ступать бесшумно, благо она в мягких тапочках, Пернел миновала проход в кустарнике, разделявший участки, и устремилась к гаражу. Черт бы побрал и педантичность соседа: гараж заперт! Так и хочется взломать дверь, как заправскому угонщику! Пришлось несолоно хлебавши вернуться к своему владению. А что она, собственно, кипит? Кто тут виноват, кроме нее самой? Уж во всяком случае, не бедный Тримейн... Правда, бедная-то, скорее, она. И почему она начинает кипеть при одной мысли о нем? А тут еще неприятное ощущение: мокрая рубашка липнет к телу...

Проблему, однако, придется решать. Сосед ее, видимо, еще возлежит на своем ложе! Вот окно его спальни... Хоть бы какая-то польза от этого соседства: ну, спустился бы, что ли, помог ей... О чем это она думает? Опять несправедлива к этому человеку: Хантер Тримейн наверняка всю жизнь усиленно трудился, чтобы достичь такого положения в обществе, — имеет полное право отдохнуть хотя бы в воскресенье! Все время у нее эти переходы — то ненависть к соседу, то неистовое желание быть к нему справедливой. Ох, а она еще в таком виде! Спальни у него две, наверняка он спит в большой...

Беспокоить его ужасно не хочется, но ведь у него есть стремянка, она была уверена, видела! Что еще? Протопать в мокрой, липкой ночной сорочке полмили до деревни и сдаться на милость местного полицейского?..

Дождь припустил еще сильнее. Она открыла было рот, чтобы позвать Тримейна, как вдруг внезапное воспоминание молнией пронзило мозг: его субботняя гостья! О Господи! Очень возможно, и теперь он в доме не один и как раз... Волосы ее промокли насквозь, она в ночной рубашке... А, черт его побери! Что ей остается делать...

— Триимейн! Мистер Тримейн! — воззвала Пернел в полном отчаянии.

Безмолвие было ей ответом.

— Мистер Триимейн! — снова заорала она, подождала немного и опять: — Мистер Тримейн! Ха-антер!

Как же она его ненавидит: спит, спит мертвым сном... Обессиленная, девушка тупо уставилась на свои размокшие шлепанцы: сквозь них игриво проглядывала галька гравийной дорожки.

Первый камешек, брошенный в окно его спальни, не возымел никакого действия. За ним последовал второй, третий, четвертый, пятый... Никакого ответа! Будь он неладен, этот соня! Выбрав камень побольше, она изо всех сил швырнула его в окно. Тр-рах — стекло разлетелось вдребезги... В ужасе глядела Пернел на плоды своих трудов, когда в окне внезапно показался Тримейн с обнаженной грудью и мокрыми волосами — явно выскочил только из-под душа. Зашел, наверно, в спальню из ванной, а тут осколки стекла сыплются, извольте радоваться!

Не без усилия Пернел оторвала взгляд от широкой, поросшей волосами груди — и встретила холодный взор.

— Ну что же, добивайте! Чего вы ждете? — буркнул он.

— Я... у меня... дверь захлопнулась... — попыталась она оправдать нападение.

Тримейн оглядел ее всю, с плотно прилегавшей к телу тонкой, мокрой тканью сорочки и застенчиво прикрывающими грудь руками, заметил ехидно:

— Здорово! — и с шумом захлопнул окно — последние осколки вылетели на землю.

Так ему и надо! Пернел вдруг страшно обрадовалась. Пусть дождь льет целый день, пусть зальет постель в его спальне через это окно, без стекла, пусть ему будет так же мокро, как ей! Вот негодяй, не желает помочь! Кто в целом свете ей теперь поможет?!

Внезапно, будто небеса смилостивились над ней, дождь прекратился, и перед девушкой предстал мистер Хантер Тримейн — в строгом костюме, с кейсом в руке. Пернел готовилась взмолиться о помощи, забыв всю гордость, а он, бросив на нее быстрый взгляд, направился к гаражу.

— Я... заплачу за стекло, — с трудом выдавила она из себя.

— Верится с трудом. — Он спокойно отпер гараж.

Пернел прислушалась: звука работающего двигателя не слышно... Вместо автомобиля из двери гаража появился конец лестницы... О, как она виновата, она берет обратно обидные слова, в гневе адресованные ее спасителю!

Тримейн между тем снял пиджак, не говоря ни слова, прошел мимо нее, установил лестницу к окну ее спальни и сделал в сторону Пернел жест: мол, прошу — поднимайтесь наверх.

— О, быть может, вы...

Она чувствовала, как липнет к телу полупрозрачная ткань доходившей лишь до колен ночной рубашки. Он должен понять: не может она в таком виде подниматься при нем по лестнице.

И вдруг девушка заметила игривый блеск в его глазах. Да он ее просто разыгрывает! Раздался гудок машины — Пернел совершенно инстинктивно спряталась за спину Тримейна, чтобы укрыться от удивленного взгляда подъехавшего почтальона.

— Ох, скромница несчастная! — тихо проговорил сосед и, к великому ее облегчению, поднялся вверх по лестнице и скрылся в окне ее спальни.

Однако надежды ее на то, что он отнесется к ситуации хотя бы с юмором, ничуть не оправдались. Он отпер дверь, впустил ее в дом, и они встали рядом в ее только что отделанной гостиной. Не давая ей возможности произнести слова благодарности и пройти мимо него на кухню, он лишь лаконично, строго велел:

— Вам лучше побыть здесь, пока не приедет мисс Мур!

— А разве она должна сегодня приехать? — холодно осведомилась Пернел: уж больно у него начальственный тон.

— Я позвоню ей и одновременно стекольщику. Если она приехать не сможет, вам придется его дождаться.

— Что-нибудь еще прикажете?

Тримейн немедленно отреагировал на эту реплику:

— Вы ведь разбили это чертово окно, а не я, так слушайтесь.

— Ну а что нужно сделать, чтобы стать послушной? — с неожиданным смирением, затаив обиду, задала вопрос промокшая Пернел.

— Вы этого никогда не поймете! — отрезал он в ответ на ее внезапную покорность.

Почему-то его резкость заставила ее улыбнуться. Не желая, чтобы он заметил эту улыбку, она попробовала проскользнуть мимо, столкнулась с его сильным телом и невольно подняла голову. Его темные глаза потеплели, он пробормотал что-то непонятное, похожее на «Вы просто неисправимы, мисс Ричардс», и вдруг обнял ее.