Пленники Пограничья - Страница 18
— Анка не пойдет с вами, — сказал я. — И нечего здесь командовать! Отправляйтесь в Бразилию и командуйте своими черепахами!
— Кого вы слушаете, Соседи? — Мария чуть не плакала. — Ведь они еще дети!
— Вот как, значит, Бернар глупее нас? — задумчиво проговорил дядюшка. — В таком случае мы немедленно проведем Ритуал Имени.
Внутри меня что-то перевернулось. Сегодняшний вечер принес немало проблем, но такого поворота я не ожидал. До официальной даты Ритуала оставалось чуть больше полутора месяцев. Хотя папа во мне не сомневался, от одного вида календаря, неумолимо приближавшего страшный день, у меня тряслись поджилки. Одно дело — подчинять волков и оленей, и совсем другое — подчинить себя…
Это все, что известно про Ритуал, до того как он наступит в твоей жизни. Взрослым мужчиной может считаться лишь тот, кто подчинит свои страсти и усмирит страх…
— Черт с вами! — Наездница досадливо сплюнула. — Допустим, вы их усыпите, а дальше что?
— Дальше мы отправимся в Ирландию.
— Зачем?! Вам туда все равно не добраться!
— Камилла ждет нас, — уверила тетя Берта. — Мы обещали помочь, и мы поможем. Будем надеяться, что дальше кордонов нет. Пройдем по Изнанке…
— О, дьявол… — простонала Мария. — Ну хорошо, допустим, я верю, что ваше колдовское подземелье существует! Но вас всего трое, никак не шестеро!
— Еще троих искать некогда, — согласился дядюшка Эвальд. — Поэтому мы просим уважаемую советницу пойти с нами. Мы стараемся не пользоваться оружием, а ваши… ты… способности могут очень пригодиться.
— Пожалуйста, Мария, — тихо добавила тетя Берта. — У нас нет другого пути. Вы уже убедились, что ваши телефоны прослушиваются. Лучше вообще выкиньте телефоны. Есть только один путь спасти детей и вашего пастуха — довериться ведьме.
Наездница помедлила, во мраке я слышал ее нервное дыхание. По трассе прошуршали одна за другой несколько машин, ни одна не остановилась. В свете фар мелькнули тонкие иглы дождя и блестящее зеркало асфальта. Донеслась веселая музыка, смех, и снова все стихло за трепещущей пеленой. Веселая компания пронеслась, люди даже не подозревали, что происходит рядом с дорогой. В десятке миль от нас гудела жизнь, сверкали огни кинотеатров, ребята гоняли на мотоциклах и дергались на дискотеке, а взрослые битком наполняли ресторанчики и пабы.
Я не завидовал обычным и не хотел бы родиться одним из них, но в эту минуту мне хотелось завыть от тоски.
Я вытер лицо рукавом. Мне стало наплевать на Валентина, на Лукаса, и даже на всех наших саянских кровников. Я думал о том, успели ли мама и сестры добраться до дяди Самюэля, и что станет с папой. Ведь он собирался вернуться домой, а дорога наверняка перекрыта. А потом Питер Лотт отпустит спецагентов, они ничего не вспомнят, но рано или поздно вернутся.
И где нам жить тогда…
— Ладно, — подвела итог Мария. — Но учтите, малейшая угроза по адресу девочки — и я стреляю.
После ее слов до меня дошло, что я теряю собственный дом. Теряю не так, как раньше, когда нашей семье пришлось сбежать в Россию от домогательств полиции. Сегодня вечером я ослушался отца, а теперь вернуться просто невозможно. В комнате на втором этаже остались все мои сбережения, большая часть одежды и документы. А во дворе остался прирученный лис, птицы и множество лесных друзей, которые будут скучать по мне. Но самое печальное заключалось в другом.
Я влез туда, куда меня совсем не звали, и неприятности только начинались.
Но понимал я и еще кое-что. Дядя Эвальд прекрасно сознавал, что даже сейчас меня можно отпустить, а точнее — прогнать. Противостоять воле знахарей невозможно, тетя Берта попросту могла бы меня усыпить.
Но в планы стариков не входило меня отпускать. Мы отправились к шоссе вдвоем с Анкой, взявшись за руки, а наши старики и дядя Саня двигались следом. Саня между ними. Он удивительно быстро научился контактировать с кровниками без слов, а ткать Покрывало умел не хуже наших. Хотя, если честно, у русских Фэйри все Обряды проходят иначе, я еще в тайге заметил. На первый взгляд — очень похоже, а потом, чем дольше живешь среди них, тем острее ощущаешь различия. Я слышал, как папа с мамой это много раз обсуждали. Папа удивлялся, что ни в одном фине мира, где ему довелось гостить, Добрые Соседи настолько не отдалились от родины. Он даже не мог толком объяснить, что ему не нравится.
Много месяцев спустя, когда мы подружились с русскими и начали понимать их язык, папа отважился серьезно поговорить с Григорием и Саней. Поводом к сборищу фина, помнится, послужила установка спутниковой антенны. И тогда дядя Саня надолго всех нас озадачил. Он заявил, что чем быстрее мы уедем назад в Англию, тем лучше для нас. Потому что Россия затягивает. На это мама засмеялась и заметила, что ее-то точно никогда не затянут морозы и ватаги пьяных уголовников. Мама, наверное, полагала, что кровники начнут спорить, однако все отмолчались, и мужчины, и их жены, а сидели мы большой компанией. Дядя Саня согласился, что морозы пережить нелегко, но если их пережить несколько лет, то возникает странное чувство…
Это чувство возникает практически в любой точке земного шара, куда бы ты ни уехал, и лучше нам его не знать. Россия начинает затягивать. Как затянула когда-то предков саянского фина…
Мы с Анкой вышли к автостраде, а кровники и Мария крались за нами следом в темноте. Еще до того как пересечь обочину, я уже засек второй автомобиль. Он стоял в полумиле, за поворотом, как раз там, где под полотном проходит дренажная труба. Эти парни пугали меня все сильнее, они устроили облаву по всем правилам и слишком хорошо знали местность.
Дядя Эвальд подтолкнул меня в плечо, и мы выбежали на обочину. Правда, Анка несколько раз чуть не грохнулась — это оттого, что я забывал про ее обычное зрение. Когда мы выскочили на открытое место, в микроавтобусе разом открылась передняя пассажирская дверца и отъехала задняя дверь на роликах.
— Эй, парень, не двигаться, полиция! — рявкнули в громкоговоритель, и тут же зажглись фары.
— Не оглядывайся, — шепнул я своей спутнице, спиной чувствуя пристальные взгляды и дуло пистолета. — Идем тихонько, как шли…
В ботинках хлюпала вода, мелкая морось постепенно превращалась в проливной дождь. По канаве топать было не очень-то удобно, но на асфальт вылезать не хотелось. Там, наверху, мы оказались бы совсем беззащитными. Навстречу, ослепительно светя галогенами, пролетел джип, нас обдало выхлопом и рокотом «раммштайна», позади джипа по мокрой гальке запрыгал искрящий окурок. Анкина рука дрожала в моей.
— Я повторяю — немедленно остановитесь!
В эту секунду произошло самое неприятное, что могло произойти. Второй микроавтобус, стоящий впереди, за поворотом, зажег фары. Пока еще он не развернулся. Оставалось молить духа дождя, чтобы гроза нарушила радиосвязь, и те, кто сидит в первой машине, не успели позвать на помощь.
Не оборачиваясь, я увлекал Анку за собой. Позади из машины выпрыгнули трое. В тот же миг я услышал мягкие шаги кровников.
— Бобби, слева! — кричал, видимо, тот, кто остался за рулем. Наверное, он уже успел передать сигнал тревоги в соседний автомобиль. Мне довелось родиться Фэйри, но я всего лишь человек, а не супермен. Поэтому пулю я услышал уже, когда она вжикнула высоко над головой.
— Бежим! — Я потянул Анку в сторону, в кусты, и только там позволил себе оглянуться.
Тетя Берта держала за руку первого из агентов. Он послушно передал дяде Сане пистолет и опустился на колени, прямо в лужу. Когда мы вернулись на проселок, уже трое мужчин стояли на коленях вдоль обочины, держа руки за головой. Перед ними, обнявшись, расположились кровники. Мария выпрыгнула из микроавтобуса, волоча за собой обмякшее тело четвертого. Видимо, она подобралась к нему с другой стороны и оглушила как раз тогда когда он выстрелил. Фары «Фольксвагена» вовсю светили, у него еще на крыше оказалось целых четыре штуки. В пронзительном белом свете стал виден быстро приближающийся кабриолет «БМВ», Его водитель гнал с такой скоростью, что машину постоянно заносило, задние покрышки буквально дымились. Мария отодвинулась за кузов, положила глушитель на сгиб локтя, но «БМВ» даже не притормозил.