Плененное сердце - Страница 14

В его глазах горела страсть. Аликс невольно покраснела.

— Милорд, неизвестно, даст ли вам церковь разрешение на такой брак, — напомнила она.

Барон широко улыбнулся:

— Отец Питер повез богатые дары тем, кто поможет мне добиться такого снисхождения. Он знает, к кому подойти. Здесь, в Вулфборне, вам ничто не грозит. Этот дом всегда будет вашим, и, если Господь поможет, в следующем году вы станете носить мое дитя. — Он бросил на нее нескрываемо-сладострастный взгляд. — Впрочем, нам вовсе не обязательно ждать, — пробормотал он почти про себя и снова сжал ее маленькую ручку.

— Но разве мы не должны целый год носить траур по Хейлу? — встревожилась Аликс, отнимая руку.

— Нет. Когда нам дадут разрешение, мы немедленно поженимся. Я не зеленый юнец, конечно, но обещаю стать страстным любовником, — прошептал сэр Удолф и, подавшись вперед, попытался поцеловать ее в губы.

— Пожалуйста, милорд! — воскликнула Аликс, отстраняясь. — Ваш сын еще не остыл в могиле! Ваш тон слишком интимен, не говоря уже о ваших манерах.

Она сурово нахмурилась. Барон немедленно раскаялся в своем поведении.

— Простите меня, Аликс, — проговорил он.

Аликс великодушно кивнула и поднялась из-за стола.

— Теперь я пойду к себе, — объявила она.

— Но наедине вы будете звать меня Удолфом? — взмолился он.

— Если вам так угодно, господин Удолф, — ответила Аликс. — Но вы не сказали, когда поедете охотиться.

— Послезавтра, дорогая. Погода становится все холоднее, но на горизонте не видно никаких признаков бури. Увидите, какой я хороший добытчик!

— Ах, Удолф, я ни в чем не нуждалась с того момента, как вошла в этот дом, — заверила Аликс, после чего покинула его.

Этот вечер помог ей принять решение. Она должна как можно скорее оставить Вулфборн. Стоит барону отправиться на охоту, как она исчезнет. Вряд ли он сумеет держать в узде свое растущее желание до того времени, как церковь даст разрешение на брак. Что, если он наградит ее ребенком? Тогда ей придется остаться. Аликс знала, многие сочли бы ее поступок глупостью, но она должна уйти. Барон годился ей в отцы. Не случайно он стал другом ее отца.

При мысли о том, что она станет его женой, будет спать с ним, ее затошнило.

На следующий день она приготовила спальню для поста и молитвы, сказала Бэб о своих планах и предупредила, чтобы ее не беспокоили в отсутствие господина.

— Не беспокойте меня, пока господин охотится. Он послал священника в Йорк за разрешением жениться на мне. Но прежде чем это произойдет, я должна исполнить последний долг перед мужем. Буду поститься и молиться за его душу.

— Ах он, старый греховодник! — ухмыльнулась Бэб. — Мы все, конечно, знали, что ему нужна новая жена. Ведь даже любовницы постоянной не имеет. Хотя иногда удовлетворяет свои мужские потребности с деревенскими вдовушками. Но они не могут дать ему наследника. Другое дело — вы, молодая и крепкая, вы можете дать ему все, что нужно. Да и вам, одинокой сироте, полагаю, неплохо заполучить такого мужа. Вы достаточно умны, чтобы вертеть им, госпожа. Старики всегда трясутся над молодыми женами. Особенно теми, кто рожает им детей.

— Конечно, я поступлю так, как нужно, — кивнула Аликс. — Но ты поняла, что сегодня, когда я войду в спальню, меня нельзя беспокоить?

— Разумеется, госпожа. Молитесь, чтобы очистить совесть. Я вас за это не осуждаю.

— Еще бы ты осуждала! — резко бросила Аликс.

Бэб гнусно закудахтала:

— Вы кажетесь такой мягкой и послушной. Но это не так! Я скажу всем, чтобы держались от вас подальше. Прийти к вам, когда хозяин вернется?

Аликс кивнула. Не стоит возбуждать подозрений. Но куда она пойдет? В Англии у нее нет родственников. Королева не сможет взять ее к себе, и, кроме того, будучи женщиной практичной, она во всем согласится с сэром Удолфом. Возможно, она сумеет добраться до побережья, отплыть во Францию, а оттуда добраться до Анжу и найти семью отца. Путешествие легким не назовешь, а для молодой женщины, путешествующей без сопровождения, оно может оказаться опасным.

Незадолго до смерти отец удивил ее, отдав мешочек с деньгами. Их было даже больше ее приданого.

«Одинокая женщина должна иметь собственные деньги, на всякий случай, — сказал Александр Гивет единственной дочери. — Зашей монеты в подолы платьев и плаща и никому об этом не говори, дочь моя».

Аликс зашивала монеты в подол по ночам, когда оставалась в одиночестве. В мешочке оказалось восемь золотых монет и около двадцати серебряных. Она зашила в шерстяные платья по две золотых и пять серебряных монет. Оставшиеся четыре золотых и десять серебряных монет она спрятала в тяжелый плащ: часть зашила в подол, остальные положила в потайной, спрятанный в складках карман.

В фиолетовое платье она не зашила ничего: шелк был слишком тонким.

Этим вечером она ужинала с сэром Удолфом, который теперь не скрывал своих намерений. Ей удалось держать его на расстоянии, изображая застенчивость и приверженность приличиям. Это, казалось, приводило его в восторг, и он превозносил ее, то и дело пытаясь поцеловать и ухмыляясь, когда она упрекала его за опрометчивость. Наконец она решила, что пора уходить, и встала, но он последовал ее примеру.

— Завтра я не выйду к столу, ибо на рассвете начну свои молитвы и пост, — сообщила Аликс, пытаясь отодвинуться, но барон положил ей руку на талию и привлек к себе.

— Подари мне поцелуй на удачу, о, сладостная дева, — попросил он, потянувшись другой рукой к ее груди.

— Удолф! — вскричала Аликс. — Какое непристойное поведение! Немедленно отпустите меня! О, как вы можете меня позорить?!

— Прости, сладостная дева, — прошептал он, сжал ее маленькую округлую грудь и только после этого отпустил. — С того момента как я понял, что ты будешь моей, я влюбился как мальчишка! Я снова ожил и стал молодым! Мой сын был дураком, Аликс. Ты так красива! Ты так мила! Я, уже немолодой человек, не могу устоять перед тобой! Не знаю, как проживу эту зиму, потому что страстно желаю обладать тобой!

И он поцеловал ее в губы. Ощущение вовсе не было неприятным. В его поцелуе было что-то мальчишеское и милое. Совсем не то, что первый жестокий поцелуй, полученный от Хейла. Но Аликс охнула и отстранилась.

— Постыдитесь, милорд!

— Не стану извиняться, — бросил он почти вызывающе, но не попытался снова коснуться ее. — Я буду тебе хорошим мужем. И намерен целовать тебя и ухаживать за тобой всю зиму. Ты должна это знать.

Аликс слегка улыбнулась, но тут же вновь стала серьезной.

— Вы должны уважать меня, господин, как я уважаю вас, — строго сказала она, приседая перед ним. — Доброй охоты, Удолф.

— Спасибо, моя любимая леди, — ответил он так же вежливо. — Увидимся после моего возвращения, и заранее готовьтесь к поцелуям.

Аликс поспешила к себе. Да, пора бежать, пока страстная натура барона не довела до беды. Проснувшуюся похоть можно унять, только дав мужчине желаемое. Она не раз видела нечто подобное при дворе. Он хороший человек, но она не может выйти за него. И вообще не хочет второй раз выходить замуж. Но что ей делать? Оставаться в Англии нельзя. Барон может разыскивать ее, а слово мужчины всегда весомее слова женского. Кроме того, всю свою жизнь она оставалась верна королевской чете, и за это одно ее могут осудить как изменницу. Она сама слышала, как те, кто почти до самого конца оставался с королем Генрихом, говорили только о том, как бы спасти себя и свои семьи. Нет, она должна бежать, как бежала королева. На север. В Шотландию.

«И что ты будешь делать в Шотландии?» — спросил ее внутренний голос.

Что же, справедливый вопрос. Есть над чем поломать голову. Возможно, стоит отыскать вдовствующую королеву шотландскую, Марию Гелдернскую, и попросить места при дворе? Она расскажет королеве свою историю и объяснит, что у Маргариты Анжуйской больше нет места для нее. Королева Шотландии непременно ее пожалеет, тем более что Аликс многому обучена. Она может заботиться о детях, разбирается в травах и снадобьях… Да! Именно это она и сделает. Обязательно отыщет дорогу к шотландскому двору!