Плененная грешником (ЛП) - Страница 19

— Не надо.

Наши учащенные вздохи смешиваются. Каждый мускул в моем теле напрягается, умоляя меня оставить свою человечность и взять то, что я хочу.

— Пожалуйста, — умоляет она дрожащим голосом. — Я не переживу чувства вины.

Сильные эмоции, которые я испытываю к этой женщине, заставляют меня отпустить ее. Мне требуются все мои силы, чтобы уйти от нее.

Трещина начинает формироваться прямо в середине моего сердца, когда я выхожу из парадной двери.

— Оставайтесь здесь, — приказываю я Джозефу и другим моим людям.

Я забираюсь в один из внедорожников и, заводя двигатель, выезжаю с территории, подальше от женщины, которая так глубоко залезла мне под кожу, что я никогда не смогу ее вытащить.

Вслепую я доезжаю до дома Луки и Марии, и когда открывается лифт в их пентхаус, я вхожу внутрь.

Охранники Луки, должно быть, сообщили ему, что я здесь, потому что мой друг сбегает вниз по лестнице.

— Что случилось?

— Мне нужно переночевать здесь сегодня вечером. Ты не можешь позволить мне уйти.

Беспокойство искажает черты его лица, когда он подходит и встает передо мной.

— Почему? Кого ты хочешь убить?

Я качаю головой.

— Я не могу быть рядом с Розали, пока не успокоюсь.

Понимание мелькает на его лице.

— Что случилось? — Спрашивает Мария, спускаясь по лестнице.

Переглянувшись с младшей сестрой и лучшей подругой, я качаю головой.

Такое чувство, что я уже потерял Розали.

У тебя никогда не было ее.

Расстроенный, я запускаю руку в волосы и подхожу к шкафчику с алкоголем Луки. Я беру бутылку водки и, не утруждая себя стаканом, выливаю жидкость себе в горло.

Мария подходит, кладет руку мне на спину, бросая на меня обеспокоенный взгляд.

— Эй, поговори со мной.

Я снова качаю головой и направляюсь к лестнице.

— Продолжайте заниматься своими делами. Я буду в одной из комнат для гостей.

Я захожу в первую комнату и закрываю за собой дверь. Вливая в горло еще водки, я отчаянно нуждаюсь в спиртном, чтобы уменьшить боль, которая разрывает мое сердце.

Я думал, что смогу заставить ее влюбиться в меня.

Я думал, со временем Розали сможет простить меня.

Я был неправ.

Христос.

Каждое воспоминание о ней врезалось в мой разум. Ее редкие улыбки. Ее еще более редкий смех.

Как прекрасно она выглядит в платье.

Любовь, исходящая от нее всякий раз, когда она смотрит на Луну.

То, как учащается ее дыхание, когда я прикасаюсь к ней. Сначала это было от страха, но с течением месяцев это превратилось в желание.

Я отказываюсь признаться в своих чувствах к Розали. Я не могу придумать слов, не говоря уже о том, чтобы произнести их. Если я это сделаю, я откажусь от своего слова и сохраню ее навсегда.

И я не могу так поступить с Розали.

Я не могу быть эгоистом по отношению к ней.

Как и каждый день в течение последних трех лет, я должен ставить Розали на первое место. Я должен делать то, что лучше для нее.

А я этого не делаю.

Я всегда буду напоминанием о том, что она потеряла – что отняло у нее Священство.

Глава 15

РОЗАЛИ

Я безумно волнуюсь, что только усугубляет мою вину.

Виктор не появлялся дома уже пять дней, и я подумываю о том, чтобы пойти к его родителям и спросить, все ли с ним в порядке.

Эти люди для тебя ничто. Они принадлежат Братве, Розали.

Еще всего два дня, и ты, наконец, сможешь уехать.

Если ты покажешь, что тебе не все равно, Виктор тебя не отпустит.

Будь сильной.

Ради дедушки.

Ради дяди Рикко.

Ты ничего не чувствуешь к Виктору. Эти эмоции – не более чем стокгольмский синдром.

Вместо того, чтобы думать о Викторе, я должна беспокоиться о своем будущем. Мне нужно будет найти место для проживания и работу.

Луна лижет мою руку, чтобы привлечь мое внимание, и я взъерошиваю шерсть на ее голове.

— Привет, девочка. Не хочешь зайти внутрь и вздремнуть?

Она садится прямо и наклоняет голову, как бы говоря "да".

— Да, сегодня жарко.

Я возвращаюсь в дом и закрываю дверь, чтобы ни один холодный воздух из кондиционера не вырвался наружу.

Когда мы входим в спальню, Луна запрыгивает на кровать и ложится на свою сторону. Я скидываю туфли, затем беру пару шорт из своего шкафа.

Слишком жарко, чтобы спать в джинсах.

Натянув шорты, я заползаю на кровать и ложусь. Я смотрю на Луну, пока мои мысли возвращаются к инциденту между мной и Виктором.

Это был первый раз, когда он поцеловал меня.

Боже, как трудно было отстраниться.

Когда его губы врезались в мои, я почти растворилась в луже гормонов.

Также это был первый раз, когда я увидела отчаяние в глазах Виктора. Он всегда был спокоен и собран, никогда не терял контроль.

Это заставляет меня беспокоиться о том, как мы проживем последние два дня. Я не уверена, что смогу и дальше отталкивать его.

Я не настолько сильная. Тем более, когда я вижу душевную боль в его глазах.

Жизнь так несправедлива.

Если бы не тот факт, что он глава Братвы и часть Священства, мы могли бы быть вместе.

Он был бы просто обычным парнем, в которого я могла бы влюбиться.

Любить его было бы так же легко, как дышать. Он проявил ко мне столько доброты во время моего пребывания здесь и сделал все возможное, чтобы я чувствовала себя как дома.

Когда я давала отпор, он никогда не терял самообладания.

Он ни разу не оскорбил меня.

Но Виктор далеко не обычный человек. Он опытный убийца, безжалостный главарь Братвы и мой похититель.

Еще всего два дня.

Мои хаотичные мысли и эмоции поднимают меня с кровати. Не в силах остановиться, я иду в спальню Виктора, чтобы почувствовать его запах.

Я открываю дверь и бросаю взгляд на темную мебель и покрывало на кровати. Я вхожу внутрь и провожу пальцами по стене, как будто могу украсть часть воспоминаний, которые может хранить эта комната.

Глядя на кровать, я понимаю, что никогда не видела Виктора спящим.

Как он выглядит – умиротворенным или безжалостным, когда лежит в этой постели?

Внезапно я чувствую движение воздуха и, обернувшись, вижу Виктора, наблюдающего за мной разъяренным взглядом.

Черт.

Мы смотрим друг на друга, и эмоции, накопленные за три года, наполняют воздух таким напряжением, что мое дыхание учащается.

Осталось всего два дня.

Но я не хочу прощаться.

Я хочу броситься в его объятия и умолять его оставить меня навсегда.

Я хочу освободиться от чувства вины, чтобы любить его.

Виктор движется так быстро, что я не успеваю от него уклониться. Его руки обвиваются вокруг меня, и его рот врезается в мой с такой силой, что я всхлипываю.

Его язык проносится мимо моих губ, и то, как он теряет контроль, должно пугать меня.

Может быть, так и есть, но у меня нет возможности осмыслить это, потому что Виктор целует меня с таким отчаянием и потребностью, что это затуманивает мой разум.

Все эмоции, которые я с таким трудом сдерживала, взрываются во мне подобно фейерверку. Я поднимаю руки и обвиваю их вокруг его шеи.

Когда мой язык касается его языка, рычание вырывается глубоко из его груди, и остатки его контроля исчезают.

Мои руки перемещаются по бокам от его шеи, и я целую его со всеми эмоциями, которые он заставил меня почувствовать.

Я теряю дар речи, когда он покрывает мою челюсть и шею горячими поцелуями.

— Просто подари мне эти последние два дня. Пожалуйста.

Я слишком слаба, чтобы стоять на своем, и вместо того, чтобы оттолкнуть Виктора, я заталкиваю воспоминания о своей семье в самый темный уголок своего сердца.

— Хорошо.

Его руки обхватывают мое лицо, и его глаза впиваются в мои.

— Ты будешь моей, и я могу делать с тобой то, что хочу?

Боже.

Предвкушение и желание дико вращаются в моем животе.