Племя вихреногих. Книга 2 (СИ) - Страница 15

Догорает закат,

И военные песни

Издалёка летят.

Убегает дорога

В непроглядной ночи,

Из далёка-далёка

Нам трубят трубачи.

Через годы былые

В несмолкающий бой

Трубачи полковые

Всё зовут за собой.

У цветной незабудки

Ты спроси про войну,

Ты прислушайся чутко

И услышь тишину.

Пусть годами укрыта

Эта слава в гранит,

Но "Ничто не забыто

И никто не забыт"!

Где над старым окопом

Колокольчик звенит,

Утром снова по тропам

Ты уйдёшь, следопыт.

Будет даль голубою

Или ветер в лицо,

Ты возьми их с собою,

Песни наших отцов.

В. Суслов

— Йэ-э-э-э! — спускаться со склона было слишком долго, и Антон, не долго думая, съехал с него на спине, оседлав настоящую лавину снега. Вальфрид посмотрел на него подозрительно. Он уже говорил, что в горах такие вот фокусы могут стоить им всем жизни, — но повторять это не стал. Как и всегда. Да и смысла уже не было, — этот снежный склон был последним. Дальше, спускаясь прямо в озеро, лежала каменистая осыпь. Ещё сверху Антон увидел, что обойти его никак нельзя: скалистые, почти отвесные склоны долины обрывались прямо в воду. В длину же Тегернзее (он уже знал, что так называлось похожее озеро в Германии) было добрых километров пять, и переплыть его не вышло бы: вода в него стекала прямо с ледника, и наверняка была смертельно холодная. То есть, вплавь не вышло бы, — теперь же мальчишка увидел, что на каменистом берегу лежит плот. Неожиданно просторный, — как раз впору им четверым. Всё же, основательный народ эти немцы: даже просто срубить и обтесать столько бревен тут непросто. А уж затащить их потом на полкилометра вверх, да по завалу из чудовищных глыб…

Антон усмехнулся, вспомнив, как тогда, при первом взгляде, его удивил сам факт озера в горах — горы же!.. Потом-то он понял, что Тегернзее похоже на знаменитое озеро Сарез в Таджикистане. Когда-то тут рухнула целая гора, перегородив долину, и за косой громадиной завала постепенно собралась вода…

— Не ушибся? — насмешливо спросил Сергей.

— Не-а, — Антон поднялся, отряхиваясь. Снега с ним сошло, наверное, несколько тонн. В других обстоятельствах могла бы сойти и настоящая лавина, но здесь, внизу, снега было уже не так много. — Когда ещё тут будет шанс с горки съехать…

— Если нам повезет, — то уже никогда, — неожиданно хмуро сказал Андрей. Весь этот поход сильно изменил его. Болтливый, и, чего уж там, самоуверенный мальчишка сделался молчаливым и мрачным, почти как сам Вальфрид. Неудивительно, конечно, — на морозе не особо поболтаешь, особенно когда воздуха еле-еле хватает на просто дышать, — но и Антону, честно говоря, веселиться не особенно сейчас хотелось. Предстоящая им встреча с немцами не слишком его радовала. Вальфрид, пусть и неохотно, признал, что они, — никакие не туристы из братской ГДР, а самый настоящий отряд гитлерюгенда, готовившего, как известно, будущих убийц и оккупантов. Здесь, конечно, никого убить было нельзя, — но это служило слишком слабым утешением. Сам факт, что этот отряд ещё БЫЛ, несказанно возмущал мальчишку. А при мысли, что с ним… с ними придется ещё как-то общаться, его едва не выворачивало. Оба деда Антона погибли на фронте, — а под немецкими бомбами погиб и пятилетний мальчишка, который мог бы стать его дядей. Пусть война и завершилась за много лет до его рождения, она оставалась делом, очень личным. Хорошо ещё, что сам Вальфрид ни в чем таком замешан всё же не был. Война для него кончилась в Дрездене, во время бомбардировки союзников, хотя о деталях он до сих пор избегал говорить…

Антон недовольно мотнул головой, стараясь выбросить из неё все эти мысли, — к слишком уж тревожным выводам они его вели. Андрюха же, наверное, был прав, — если им повезет, сюда вот они уже никогда не вернутся. И то, что они сейчас видят, они видят в первый и в последний раз…

Эта мысль тоже была новой и тревожной, — но уж к таким-то мальчишка за время путешествия привык. Так или иначе, но им пока везло, — всего за день они вышли из зоны снегов. Спускаться, конечно, — это не подниматься вверх, часто они просто соскальзывали на веревке с таких круч, на которые по полдня взбирались бы. Но горы есть горы, шанс попасть под обвал или лавину есть всегда. Умереть тут не страшно, — но есть шанс потерять Ключ. А вот тогда им и в самом деле останется лишь пожалеть, что они сами не умерли, — потому что в таком случае их ждет бесконечное заключение в этом вот мире. Шансы на возвращение и так были призрачные, — а так их вообще бы не осталось…

Осмотревшись, они быстро пошли вниз, прыгая по камням. К счастью, в этом у них появился уже кое-какой опыт. Иначе даже этот вот спуск, на первый взгляд такой простой, имел все шансы затянуться на добрую пару часов…

— А здорово всё же, что Вальфрид смог туда залезть, — сказал Андрей уже на берегу.

Антон оглянулся. В самом деле, отсюда, снизу, снежная круча казалась уже неприступной. Горы вздымались зеленовато-белыми массивами, закрывая добрую треть неба. У него болели глаза, когда он смотрел на них. Дыхание перехватывало; казалось, эти необозримые громады, рассеченные сине-зелеными ущельями теней, совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Острые зазубренные гребни, крутые, заснеженные склоны вздымались на немыслимую высоту. Казалось совсем невозможным представить, что они как-то поднялись туда, — а потом спустились сюда, в эту долину. Без Вальфрида у них ничего бы не вышло, это точно…

— В Долину Тумана нельзя подняться без ключей, — сказал Вальфрид, не оборачиваясь. Слух у него оказался отличный. — Снизу, я имею в виду. Пришлось идти в обход.

— А как вы узнали, что там есть город? — спросил Антон. — Снизу его не видно же.

— Мы не знали, — спокойно сказал Вальфрид.

— Тогда зачем же ты туда полез?

— А ты бы не полез? — немец вдруг быстро повернулся к нему. — Просто потому, что можешь?

— Я бы полез, — сказал Сергей. — Да ведь и полез. Мы ж в этот лес проклятый тоже не за пирогами пошли…

Вальфрид только хмыкнул и пошел дальше.

* * *

Переплыть озеро оказалось непросто, — на четверых здоровых мальчишек плот рассчитан всё же не был. Он низко осел в воду и при каждом неловком движении подозрительно покачивался, угрожая попросту перевернуться. Антона это не на шутку пугало. Вода и в самом деле оказалась страшно ледяной, опущенная в неё рука сразу немела. Свалишься с плота, — и через минуту, околевший, пойдешь на дно. Даже просто смотреть в эту воду было страшно, — кристально прозрачная и чистая, она казалась совсем черной, что говорило об ужасной глубине. Мальчишке всё время казалось, что оттуда вот-вот высунется такое же черное, мохнатое щупальце, схватит за горло, и утащит в бездну, где…

Хорошо ещё, что Вальфрид обошелся без ожидаемых в такой вот ситуации россказней об гигантских спрутах, акулах, пираньях, и тому подобном. Похоже, что и он чувствовал себя тут не в своей тарелке. К счастью, погода стояла на удивление тихая, и озеро оставалось спокойным. Даже при небольшой волне их геройский заплыв кончился бы быстро и плохо.

Хотя гребли все четверо (и очень усердно, чего там…) плавание заняло добрых часа два. Несмотря на все усилия, плыл плот всё-таки небыстро. Разговаривать никому не хотелось. Тишина вокруг была очень уж недружелюбной, а берега, — очень уж далекими. Антон очень даже хорошо представлял, ЧТО с ними станет, если поднимется хотя бы небольшой ветерок, и нарушать эту тишину не хотелось. Есть места, которые вообще не предназначены для человека, — теперь мальчишка понимал это очень хорошо. И не собирался задерживаться здесь даже на миг дольше, чем необходимо, ведь тогда… кто знает, что будет тогда?..