Племя Тьмы - Страница 8

Вдруг за его спиной раздался скрип. Выронив изо рта конец бинта, он оглянулся и увидел в проеме открытой двери силуэт мужской фигуры. Лицо человека скрывала темнота, но Буни сразу его узнал. Это был Декер. Он почувствовал запах его одеколона, услышал биение его сердца… буквально ощутил его присутствие всем своим существом.

— Ах, вот вы где, — сказал доктор.

На улице ждала вооруженная полиция. Обостренный слух Буни уловил возбужденный шепот за дверью, клацанье затворов.

— Как вы нашли меня? — спросил он.

— Насколько я понимаю, Нарцисс, ваш больничный друг, подкинул вам эту идею? — сказал Декер.

— Он умер?

— Боюсь, что это так. Пал в борьбе…

Декер перешагнул через порог.

— Вы ранены? — спросил он. — Что вы с собой сделали?

Что-то удержало Буни от объяснений. Может быть, он подумал, что Декер не поверит ему, настолько немыслимым казалось все происшедшее с ним. А может быть, он решил, что выяснение природы всех этих таинственных явлений не входит в компетенцию доктора. Но, с другой стороны, кто же лучше него — психиатра — сможет во всем разобраться? С кем, как не с ним, поделиться своим необыкновенным открытием? И все же Буни колебался.

— Объясните мне, — снова сказал Декер, — откуда такая рана?

— Потом, — сказал Буни.

— Потом не получится. Вы, я думаю, понимаете это.

— Да ничего страшного, — сказал Буни. — Рана моя не смертельна. Во всяком случае, чувствую я себя не так уж плохо.

— Я имею в виду не рану, а полицию. Они ждут вас.

— Я знаю.

— И конечно, не собираетесь сдаваться, не так ли?

Буни растерялся. Голос Декера всегда ассоциировался у него с чем-то очень надежным, сильным, готовым защитить его в любую минуту. А сейчас от его слов веяло смертью.

— Вы убийца, Буни. Страшный. Опасный. Я долго уговаривал их, чтобы мне разрешили сюда войти.

— Рад, что вам это удалось.

— Я тоже, — сказал Декер. — Хотелось попрощаться с вами.

— Почему же в такой форме?

— Вы знаете почему.

Но он не знал. Зато был уверен в одном: Пелоквин говорил правду. «Ты не монстр». Да, он не убийца. Он не виновен.

— Я никого не убивал, — тихо проговорил Буни.

— Знаю, — неожиданно ответил Декер.

— Вот почему я не мог ничего вспомнить, не узнавал этих комнат. Меня там просто не было.

— Но потом вы вспомнили, — сказал Декер.

— Только после того… — Буни запнулся, глядя на мощную фигуру в иссиня-черном костюме. — После того, как вы показали мне…

— После того, как я внушил вам, — поправил его Декер.

Буни не отрываясь смотрел на него. Что это значит? Сам он не мог найти никакого объяснения. Это был не Декер. Ведь доктор всегда олицетворял собой само благоразумие, саму невозмутимость.

— В Уэстлоке сегодня погибли двое детей, — продолжал между тем доктор. — Обвиняют вас.

— Я никогда там не был! — воскликнул Буни.

— Зато я был, — ответил Декер. И продолжил:

— Я показал фотографии в полиции. Убийства детей не простят. Так что лучше вам умереть здесь, чем попасть к ним в лапы.

— Так это вы? Вы сделали это?

— Да.

— Вы убили всех этих людей?

— И не только этих.

— Но почему?

Декер подумал немного, а потом четко ответил:

— Потому что мне это нравится.

Он стоял в своем идеально сшитом костюме и казался совсем нормальным человеком. Даже на лице его, которое Буни мог теперь видеть достаточно хорошо, ничего не отразилось. Кому поверят — ему, грязному окровавленному шизофренику, или чистому, ухоженному доктору, известному психиатру? Но внешность обманчива. На Буни смотрел убийца, монстр, дитя Мидина, который принял обычный человеческий облик, чтобы скрыть свое истинное лицо.

Его звериная сущность скрывается под маской спокойствия и рассудительности и жаждет новых человеческих жертв.

Декер вытащил из внутреннего кармана пиджака пистолет.

— Они дали мне оружие, — сказал он. — На случай, если вы потеряете контроль над собой.

Руки Декера дрожали, но с такого расстояния трудно промахнуться. Еще секунда — и все будет кончено. Пуля вопьется в него, и он умрет. И сколько останется нераскрытых тайн… Его рана, Мидин, Декер. Никто никогда не узнает обо всем этом.

Нельзя было терять ни секунды. Швырнув в Декера тряпку, которую он держал в руках, Буни бросился к двери. Прозвучал выстрел. Когда Буни был у самого порога, Декер выстрелил еще раз. Буни почувствовал резкий удар в спину и, теряя равновесие, вылетел на крыльцо.

Сзади послышался крик Декера:

— Он вооружен!

Буни заметил притаившихся за машинами полицейских. Он поднял вверх руки в знак того, что сдается, и хотел уже было крикнуть им, что невиновен. Но они видели только его окровавленные ладони, и этого было достаточно. Раздались выстрелы.

Буни слышал свист летящих пуль — две слева, три справа и одна, направляющаяся прямо в сердце.

«Почему они летят так медленно?» — успел подумать он. И в этот момент пули достигли своей цели: бедро, пах, селезенка, плечо, шея и сердце. Он еще стоял несколько секунд, а потом кто-то выстрелил снова. За ним остальные. На этот раз две пули прошли мимо, а другие были посланы точно: живот, колено, грудь, висок. Буни покачнулся. Падая на землю, он почувствовал, что рана, нанесенная ему Пелоквином, пульсирует и бьется, как второе сердце. Это почему-то успокоило его. Ему даже стало легче.

Где-то рядом послышался голос Декера и его тяжелые шаги.

— Наконец-то этот ублюдок попался, — сказал кто-то.

— Мертв, — подтвердил Декер.

«Нет, я жив», — мелькнуло у Буни в голове, и он потерял сознание.

Когда Лори стало ясно, что Буни бросил ее, она, конечно, расстроилась. Однако в будущем ей предстояло испытать еще худшее. Сначала этот телефонный звонок. С Филиппом Декером она встречалась только один раз и узнала его голос только после того, как он представился.

— Боюсь, у меня для вас плохие новости.

— Вы нашли Буни?

— Да.

— С ним что-то случилось?

Наступила пауза. Она знала, что сейчас скажет Декер.

— Он умер, Лори.

Так и есть. Она почти не сомневалась в этом. Слишком велико было ее счастье. Оно не могло продолжаться слишком долго. Буни изменил ее жизнь до неузнаваемости. Его смерть должна была сделать то же самое.

Лори поблагодарила доктора за то, что он сообщил ей обо всем сам, не дожидаясь пока о случившемся ее известит полиция. Положив трубку, она отключилась от всего, не в силах поверить в это несчастье.

Некоторые ее знакомые говорили, что такой мужчина, как Буни, никогда не стал бы за ней ухаживать, если бы он был здоров. Они, конечно, имели в виду не то, что для Буни из-за его болезни абсолютно все равно, с какой женщиной иметь дело. Просто у него было такое лицо, что многие, особенно те, для кого внешность имела решающее значение, считали: если бы этот человек был в своем уме, он бы несомненно позаботился о том, чтобы рядом с ним находилась женщина не менее красивая, чем он. Все эти замечания глубоко ранили сердце Лори. В глубине души она понимала, что в чем-то ее друзья правы. Буни не обладал никаким состоянием, и единственным его богатством была внешность. На него всегда смотрели с восхищением, и это раздражало его. Не раз Лори опасалась, что он изуродует свое лицо, чтобы не привлекать к себе внимание. К счастью, этого не произошло, но он полностью утратил интерес к своему внешнему виду. По несколько дней не принимал душ, неделями не брился, по полгода не заглядывал к парикмахеру. И переубедить его было невозможно.

Лори перестала обращать внимание на колкости друзей. В разговорах практически не упоминала о нем, только когда речь заходила о сексе. Да она всего-то три раза переспала с ним. И каждый раз заканчивался бурной сценой. Она знала, что он относится к ней трепетно и нежно и страстно желает всегда быть с нею рядом. Но он просто не мог осуществить это и страшно злился. А иногда впадал в такую депрессию, что ей приходилось на время исчезать из его жизни, чтобы не допустить самого худшего.