Play the kitten (СИ) - Страница 70

- Я уберу, - откуда ни возьмись выросла перед Вайолет Лиз, хлопая яркими от туши ресницами. Вайолет кружило голову от шампанского. Быстрее, прочь из зала, подальше от стыда, от собственного унижения, от него! Она даже не извинилась за инцидент!

Вайолет пробралась через людей к выходу, отводя взгляд от Кита, спешно толкая массивную дверь. Он бросился следом. Она слышала его голос, прибавляя шаг. Чего он хочет? Зачем это делает?

Она не знала, куда направляется, но продолжать путь было просто необходимо. Возможно, он отстанет… И сейчас пустой второй уровень лобби пугал ее. Пол вибрировал от музыки. Девушка толкнула дверь на лестницу, быстро перебирая ногами по ступенькам – стук каблучков эхом звучал в светлом от штукатурки помещении.

- Вай, стой, подожди, - Кит издал легкий смешок, похожий не то на забаву, не то на отдышку после быстрой ходьбы. Вайолет почти вбежала в коридор третьего этажа. Кит поймал ее за руку. Ей пришлось обернуться. Он дышал – так тяжело, так чувственно. Тьма пустого этажа падала тенью на часть его лица, отчего глаза сверкали, напоминая черную масляную краску, а губы очерчивались на его, словно фарфоровом лице, напоминая о том, что и Галатея, столь обожаемая своим создателем, была просто выточенной статуей, в которой Пигмалион видел лишь то, что хотел видеть. Вайолет ждала. Ждала его дальнейших слов, лишь чуть хмуря брови. Кит тяжело сглотнул, и взгляд а-ля «растерянный школьник». – Что с тобой не так? Ты стала такой отстраненной со мной, - Кит развел руки, зашуршала белоснежная рубашка. – Я как-то обидел тебя?

Глаза Вайолет увлажнились, наполнившись слезами. На выдохе она выпустила горький смешок.

- Обидел? - переспросила та. – Ты спрашиваешь, обидел ли ты меня? Ты? – каждый новый вопрос звучал с еще большей издевкой чем предыдущий. Вайолет утерла глаза, шмыгнув носом. Кит выглядел обескураженным. Но поздно было: она должна это сделать. Сейчас, или вообще никогда – такой возможности может уже не представиться. Сейчас, пока они оба слегка в нетрезвом состоянии, пока они одни в этом коридоре, пока «Кортез» подпитывает уверенность Вайолет, она должна выговориться. И пусть она будет ненавидеть себя на утро, пусть он будет ее ненавидеть – она чувствовала, что момент настал. Возможно, это тот финальный шаг, когда написание писем, их сжигание и разговоры с психиатрами не помогают: может быть, нужно все высказать источнику своих неприятностей. Вайолет еле различала облик юноши за пеленой слез. – Я ненавижу, - заговорила та, вкладывая в слова всю свою душу. – Ненавижу, себя за то что испытываю к тебе, ненавижу тебя за то, что ты позволяешь мне. Ненавижу университет за то, что свел меня с тобой, ненавижу всех и каждого! – Вайолет обхватила ладошкой лоб. Ей вдруг стало дурно. - Господи, если бы только знал, сколько всего я испытала за прошедший год! Ты извел меня, Кит, - нижняя губа безбожно дрожала; Вайолет всхлипнула. – Ты измучил меня, - руки обессиленно опустились. - Я больше так не могу. Я так тебя люблю, Кит, что это просто нелепо! Я не заметила смены времен года, я все пропустила! И я так устала все это чувствовать, я устала скрывать это ото всех! Я устала! Я хотела сбежать от тебя, забыть весь прошедший год за работой в этом чертовом отеле, но ты не отпускаешь меня, - Вайолет обхватила свои предплечья: то ли от холода, то ли от неприятного чувства наготы, которое ей было чуждо в повседневной жизни. Слова не кончились, но на большее Вайолет была просто неспособна сейчас. Она не плакала, сдерживаясь, но глаза розовели, подернутые алкогольной завесой и пеленой из подступивших слез. И Кит выглядел таким растерянным, что хотелось его ударить.

- Я ведь-

Он сделал шаг в попытке коснуться девушки. Вайолет с силой оттолкнула его. Кит пошатнулся, разводя руки в немом вопросе. Задребезжали жемчужины ее бус.

- Я ненавижу тебя! Ты ничего не знаешь о том, как я страдала, и, что самое мерзкое, ты и не хочешь знать! Так что с днем рождения, - без какой-либо насмешки или издевки продолжила та, еле сдерживая рыдания, - будь счастлив!

Она едва успела закончить фразу. Юноша быстро склонился, примкнув к ее припухшим – от помады ли - губам своими. И Вайолет почувствовала. Горечь от обиды, тепло его тела, его извечный сводящий с ума аромат, его дрожь и дрожь свою собственную. Кит отстранился, на его губах легкий отпечаток ее помады. Вайолет была лишена дара речи, пораженно уставившись на юношу; он выглядел виноватым. Его поступок казался дикой нелепостью. Она мечтала об этом весь год, но теперь, когда эта глупая мечта сбылась, Вайолет было до омерзения грустно. Это не совсем не то, каким оно должно было быть. Ее первый поцелуй должен был быть не таким, и Вайолет чувствовала свою силу от осознания этого факта. То, от чего она бежала весь год, наконец-то удалось принять. Нельзя отвергать факт того, что Вайолет могла казаться ему симпатичной, но он поцеловал не столько поэтому, но скорее из-за чувства вины, из желания… сделать что? Утешить? Нелепо! Как это нелепо!

Коридор свистел от ветра, скорее всего проникавшего в отель из какого-нибудь открытого окна. Все еще чувствуя тепло его губ и легкий привкус шампанского, Вайолет молча метнулась с места, быстро огибая юношу, толкая дверь на лестницу. Вернуться в зал, вернуться и напиться до беспамятства, чтобы вымыть воспоминания о сегодняшнем вечере.

Ей было обидно, но плакать она не будет. О, нет, ведь это вечер двадцатых, вечер эпохи джаза, запретного алкоголя, коротких юбок и яркой косметики. И Вайолет поступит как истинная леди того времени – забудется в ритме вечеринки.

Она тихо проскользнула в зал, радуясь тому, что ничто не изменилось за время ее отсутствия. Музыка стала громче, алкоголя больше. Вон Анна прыгала в танце, светясь от детского восторга, вон Кейт с раскрасневшимися от шампанского щеками, вон и Джеймс, активно что-то доказывающий у бара своему приятелю из Чайна-Тауна. Все, все без исключения были счастливы сейчас, заняты тем, что действительно доставляло им удовольствие. И Вайолет влилась в этот поток нескончаемой энергии юности. И она действительно забылась: в танце, в музыке, в алкоголе и блеске. Кит прошмыгнул в зал почти сразу после девушки, с натянутой улыбкой вернувшись к друзьям. Он поглядывал на Вайолет весь оставшийся вечер. Возгласы поздравлений вновь полились с той стороны помещения, и зазвенели бокалы, и все кружилось. Вайолет выпила ровно столько, сколько хватило, чтобы перестать понимать, как она оказалась возле Давида, смеясь над очередной его шуткой, отпущенной по поводу подтяжек именинника, чтобы перестать понимать, когда оказалась на танцполе под уверенной рукой Джеймса, который кружил ее, а она задевала многочисленные шары, что подскакивали в воздух. И бархат платья переливался огнями, и кто-то стащил бутылку шампанского из короба под барной стойкой, взболтав и орошив зал струей с пеной. И все визжали и смеялись от удовольствия. Было мокро, липко, весело. Вайолет потеряла счет партнерам по чарльстону – был даже бывший парень ее наиболее близкой знакомой в университете. А потом был вихрь из попыток в полупьяном состоянии задуть свечи на огромном перевернутом ананасовом торте, что божественно пах фруктовым салатом, и кто-то притащил взбитые сливки, и вновь шампанское, и пробки ударялись о потолок, и звенели кристаллики люстры, а после – конфетти и хлопушки, и все каким-то магическим образом перебрались в коридор, и вновь звенели бокалы, и кто-то пытался произнести тост, и двоился кубический узор ковролина на первом уровне лобби.

Кончился этот грандиозный кутеж тем, что все уснули. Кто-где. Лишь из открытого, опустевшего зала доносилось перебирание клавиш на пианино одного парня с архитектурного факультета, да студентка искусствоведческого в полутрезвом, сонном состоянии пинала шарики босыми ногами, сжимая в руках свою обувь и полупустую бутылку «Шато Марго».

Вестибюль был похож на хостел: Вайолет уснула в алом кресле, на ее ногах – голова пристроившейся на полу Софи, что уснула в полусидячей позе; многие прикорнули прямо на полу. В шестом часу утра, когда постояльцы отеля расходились по своим делам, возмущенно перешагивая через разодетые, проспиртованные юные тельца, кто-то из них наверняка съедет позже днем. Но никого сейчас это не волновало. Особенно Вайолет, которая впервые за долгое время засыпала после принятия алкоголя в состоянии полного счастья. Девушка свято верила, что и она, и Кит сделают все, чтобы забыть небольшое происшествие на третьем этаже…