Платина и шоколад (СИ) - Страница 2

Гермиона фыркнула, возвращаясь взглядом к моховой зелени холмов и зеркальной глади реки, в которой отражалось заходящее солнце.

Директор и деканы все свои силы вложили в то, чтобы после Рождества ученики смогли вернуться к обучению в Хогвартсе. И большая часть действительно вернулась. После победы Гарри над Волан де Мортом прошло больше, чем полгода. Прошла зима, весна и целое лето. Но говорить об этом не хотелось. Поэтому она покачала головой, всматриваясь в границу неровного горизонта и яркого неба с рваными белоснежными облаками. Там темнели плотными рядами деревья.

Гермионе против воли вспомнились их вылазки в Запретный лес с Хагридом. Мрачные, страшные и... запретные.

А что принесёт этот год?

Вопрос так и повис в голове нескладным гулом. Кончики пальцев глубже зарылись в мягкую шерсть Живоглота. Ощущалось какое-то странное, слегка давящее чувство в груди.

Предвкушение... Новый учебный год — последний. А потом.

Ни единого прогноза.

— Да, насчёт Малфоя...

— Рон, хватит уже, — Гермиона строго нахмурилась, поворачивая голову.

— Ну, не всегда же ему всё будет сходить с рук! — праведному возмущению не было предела. — Гарри, скажи ей!

Поттер ответил что-то невнятное.

Гермиона не расслышала, а переспрашивать не стала. На плечи навалилось странное спокойствие, смешанное с лёгким и приятным волнением. Так было всегда, когда до Хогвартса, родной каменной глыбы, пронзающей небо пиками башен, оставалось около двух часов пути. Что-то подсказывало ей, что этот учебный год будет отличаться от тех шести, что остались позади.

Живоглот мурлыкнул и спрыгнул с её колен. Пора было надевать школьную форму.

Глава 1

Драко Малфой — грёбаный староста школы среди мальчиков. Умереть и не встать.

Гермиона смотрела на МакГонагалл так, словно видела профессора впервые. Или, скорее, словно к затылку только что приложились чем-то тяжёлым. Железным. Вбившим в голову этот нелепый... страх?

Очень смешно.

— Просто не может быть, — едва слышно произнесла она одними губами.

Видимо, недостаточно тихо, чтобы слова ускользнули от чутких ушей Минервы, которая тут же удивленно подняла глаза.

— Чего не может быть, мисс Грейнджер? — голос звучал спокойно.

Словно вообще ничего особенного не происходило.

Будто это не Гермиона с чёртовым Малфоем будет делить общую гостиную в Башне старост! Губы сжались сами собой, пока МакГонагалл спокойно продолжала вещать очевидные вещи:

— В начале каждого учебного года директор выбирает старост школы среди девочек и среди мальчиков, о чем вы отлично осведомлены. Вы дали своё согласие вступить на этот пост.

Дала согласие.

Конечно, чёрт возьми, она дала согласие! — тут же зарычала про себя, перебарывая желание крепко обхватить плечи руками и хорошенько себя пожалеть.

Ей выпала честь представлять женскую половину школы.

Ей достался долгожданный значок старосты. Мерлин, она всю жизнь ждала, когда же у неё появится шанс оказаться на этой должности! А теперь...

Теперь Малфой разобьёт все её планы. Уничтожит мечту стать наконец-то Лучшей. Он уже это делал — пытался разрушить её тщательно продуманный мир своим отвратительным поведением. И для этого чёртову слизеринцу даже не приходилось находиться с ней в одной комнате.

Если бы Малфоя можно было выжать, Хогвартс захлебнулся бы в море самолюбия и отвратительной, почти болезненной уверенности в себе.

Губы Гермионы сложились так, будто девушка хотела сказать что-то, однако не могла заставить себя произнести ни слова. В конце концов она закрыла глаза и медленно выдохнула через рот. Нужно взять себя в руки. Профессор наконец-то оторвалась от пергаментов и посмотрела прямо на Гермиону.

Несколько секунд молчала, а затем произнесла, и голос её звучал куда тише:

— Полагаю, вы знакомы с ситуацией Драко Малфоя.

— Конечно, — процедила девушка, опуская глаза.

Да уж тяжело было пропустить это мимо ушей.

«Пророк» не так давно переключился с семьи Малфоев на обсуждение выигравших соревнования по скоростным полётам мётел Брай. И то лишь потому, что последние события, в которых были замешаны Малфои, вынудили всю магическую Англию вылизать кости каждого из них до состояния отполированного сияния. И даже Скиттер после смерти Люциуса говорить стало не о чем.

После восемнадцати обширных статей.

Считая и те, что венчали первые полосы, и те, что выходили по воскресеньям в «Еженедельных пророках».

Гермиона не читала прессу — ничего вообще, касающееся этой семьи. Несчастный случай, после которого Нарцисса Малфой, по слухам, теперь была не в себе. Мёртвый Люциус, который после поражения Тёмного лорда созвал единомышленников и вырезал нечистокровные семьи волшебников, словно скотину. Это всё мало интересовало её, как и сам Драко Малфой, который променял свою аристократичную бледность на бледность болезненную.

Это всё. Её. Не касалось.

Тем более, Министерству удалось остановить весь этот непотребный беспредел. И спокойно можно было вспомнить о том, что Малфои в первую очередь — заносчивые слизеринцы.

Или то, что от них осталось.

Поделом. Жалость была неуместна.

То, что скользило всю школьную жизнь между факультетами Гриффиндора и Слизерина, звалось одним простым, но вместительным словом — неприязнь. Привычная, хроническая, порой до смешного предсказуемая. Холодной змейкой она разделяла отношения гриффиндорцев и слизеринцев на чёткие грани, сводя общение к необходимому минимуму. Однако даже на это можно было закрывать глаза.

Здесь же сквозило другое.

То, что кипело между Малфоями и представителями семей таких, как Грейнджер, именовалось иначе. И носило иной характер. Ненависть.

Горячая. Тягучая. Густая, словно патока. Вечная, чёрт её дери, ненависть, выстроенная стычками прошлых лет. А с годами она лишь подогревалась на медленном, однако оттого не менее жгучем огне.

— Он... он знает? — Гермиона заставила себя говорить твёрдым, решительным голосом. — Знает, с кем он будет работать? — она сцепила перед собой руки.

Подсознание нашёптывало ответ: нет. Если бы знал, сказал бы что-то об этом ещё в поезде. Вряд ли бы промолчал.

Малфой? Промолчал?

Он бы перегрыз Гермионе глотку прямо там, у стены.

МакГонагалл нахмурилась, поправила крошечные очки на носу одним движением руки. Её взгляд изучал лицо ученицы. Малая толика понимания на какой-то миг заставила Минерву сжать губы, однако женщина моментально взяла себя в руки.

— Мисс Грейнджер. Конфликты с мистером Малфоем... никак не должны повлиять на ваши обязанности старост школы. Вы понимаете это, надеюсь?

Гермиона покусала губу.

— Конечно, профессор.

— Ваши обязанности будут заключаться в том, чтобы работать... сплочённо. Старосты — это пример для подражания, как вы помните.

"Сохрани Мерлин школу..." — Гермиона мрачно усмехнулась и кивнула Минерве в знак согласия, пытаясь успокоить яростно бьющееся сердце. У неё просто не могло уложиться в голове.

Она должна уживаться с человеком, к которому питала настолько сильную ненависть, что порой становилось страшно — а не останется ли в ней это чувство навсегда? В ней, доброй и отзывчивой Гермионе, всегда предпочитающей спокойно разрешать конфликты и часто примиряющей Гарри и Рона, когда те цапались из-за очередной незначительной мелочи.

Интересно, как они отреагируют на тот факт, что их подруга будет жить по соседству с заклятым врагом всей троицы?

Всего факультета.

Всего мира, кажется.

А декан продолжала давить на воспалившуюся мозоль со спокойной размеренностью:

— В определенные дни вы будете патрулировать школьные коридоры с девяти до одиннадцати вечера, — она постучала кончиком пера по чернильнице и подняла брови, заметив выражение лица Гермионы. Трактуя его по-своему. — В этом нет ничего сложного, не беспокойтесь. Вам позволят использовать стандартный набор безопасных заклинаний. Их список уже обозначен в Башне старост.