Планета сомнений - Страница 7

— Кольцо?! — с ужасом повторил Хэм. — Но тогда как же… как же ты выберешься?

Он растерянно умолк. Сейчас, лишенная вожака, эта странная процессия была безопасна. Но стоит ее разорвать, как она превратится в свирепую тварь и… Вдруг Пат не успеет добежать до них?

— Встаньте рядом, — приказал он Харборду и Каллену, хватая последний шнур. — Я прыгну к ней.

Он взобрался к ним на плечи. С этой высоты у него был шанс перепрыгнуть через чудовищную многоножку, Либо ему удастся, либо…

И он перепрыгнул — Харборд и Каллен даже застонали под тяжестью его ста восьмидесяти уранианских фунтов.

На мгновение прижав Патрицию к груди, Хэм сразу же повернулся и бросил конец шнура друзьям снаружи.

— Если мы поднимем шнур повыше, ты сумеешь перебраться но нему? — спросил он со страхом, потому что Пат, казалось, вот-вот готова была лишиться сознания.

— Конечно, — пробормотала она.

Цепляясь за шнур руками и ногами, Пат начала медленно двигаться по нему на манер южноамериканского ленивца. Прямо над цепью она вдруг задержалась, и Хэма охватил невыносимый ужас, но секунду спустя Пат благополучно упала на руки Харборда.

— Хэм! А как же ты? — воскликнула она.

— Перепрыгну!

Не раздумывая, он отступил насколько мог для разбега и, собрав оставшиеся силы, перелетел через шестифутовый смертоносный барьер, едва коснувшись ладонями черной пузырчатой кожи.

Патриция судорожно прильнула к нему. Он сказал хрипло:

— Если бы мы тебя не отыскали…

— Но вы же отыскали! — прошептала она и вдруг начала истерически смеяться и надрывно кашлять. — Почему ты так долго не шел? Я думала, что ты придешь раньше… — она растерянно оглянулась на кружащую цепь. — Я… я устроила им короткое замыкание!

И она лишилась чувств. Хэм поднял ее на руки и следом за Калленом и Харбордом побрел вдоль проволоки к «Гее». Позади них продолжала бесцельно кружить замкнутая цепь обреченных сегментов.

Зеленоватый шар — Уран — висел за пеленой раскаленных газов, вырывавшихся из главных сопел, а слева от крохотного, но слепящего кружка Солнца голубоватой звездой блестел Сатурн. Патриция, которая в чистой сухой атмосфере «Геи» почти перестала кашлять, полулежала во вращающемся кресле. Она улыбнулась Хэму.

— Видишь ли, после того как я отцепила шнур… Погоди! Не надо читать мне нотации! Так вот: я отошла всего на несколько шагов и убедилась, что ничего нового там нет — все то же извилистое растение, которое я назвала криптогамией уранианской. Я вернулась, но ты уже ушел.

— Как ушел? Я не трогался с места.

— Во всяком случае, тебя там не было, — невозмутимо сказала она. — Я прошла немного вперед и закричала, но голос в тумане сразу же глох. Потом я услышала выстрелы в другой стороне и направилась туда… И тут ко мне подскочили сосиски!

— Что же ты сделала?

— А что я могла сделать? Времени вытаскивать пистолет не было, и я бросилась бежать. Они бегают быстро, но не быстрее меня. Потом я начала уставать и обнаружила, что, резко меняя направление, я выигрываю время — ведь они не сразу сворачивают с выбранного пути. Я лавировала несколько минут и только боялась, что споткнусь в этом проклятом тумане. И тут меня осенило! Помнишь, я рассказывала тебе, как Фабр изучал гусениц, которые передвигаются цепочкой? Ну, так во время одного опыта он повел целую процессию вокруг основания садовой вазы и замкнул круг. Таким образом они остались без вожака, и знаешь, что произошло?

— Догадываюсь!

— Вот именно. Они продолжали кружить несколько часов, а может быть, и суток — не помню, сколько времени это длилось. Потом некоторые гусеницы умерли от истощения, и цепочка получила вожака. Когда я вспомнила про этот эксперимент, я решила его повторить и бросилась к последнему сегменту, а первый бросился за мной…

— Понимаю, — пробормотал Хэм.

— Да. Я собиралась замкнуть кольцо и остаться снаружи, но, когда я добежала до последнего сегмента, я, наверное, упала от усталости. Не знаю точно, что произошло, но когда я опомнилась, то оказалось, что их ноги топают почти рядом с моим лицом, а я лежу внутри кольца.

— Вероятно, ты потеряла сознание от усталости.

— Я никогда не теряю сознания, — с достоинством произнесла Патриция.

— То-то я принес тебя к «Гее» на руках!

— Это совсем другое дело, — объяснила она. — Просто я сразу же уснула, потому что сорок часов провела без сна и еды. А потеря сознания или обморок вызываются тем, что в мозг поступает меньше крови…

— Ну, ладно, ладно, — перебил ее Хэм. — Если для обморока требуется мозг, ты, конечно, не способна лишиться сознания.

— Стрелять я не могла, — словно не расслышав, продолжала Патриция, — так как они сразу напали бы на меня, а к тому же я не знала, в какой стороне находится «Гея». Поэтому я просто сидела там — неделю, десять дней, месяц…

— Сорок часов.

— А туманные фигуры шелестели над сосисками, все время шелестели, мелькали, пока мне не начало казаться, что я вот-вот сойду с ума. Это было ужасно! Хотя я и знала, что они такое, все равно было ужасно!

— Хотя ты знала, что они такое? Откуда?

— Догадалась. Собственно говоря, я заподозрила это, когда увидела снимки.

— И что же они такое?

— Видишь ли, у меня было достаточно времени, чтобы изучить сегменты в цепи, и я убедилась, что они — не полностью развитые существа. Другими словами, это личинки, которые, если мое предположение верно, развиваются потом в туманные фигуры. Ну, как гусеницы и бабочки.

— Да, пожалуй, это возможно. Но как эти фигуры меняют форму и размеры?

— Они их вовсе не меняют. Ведь свет на эту часть Урана падал почти вертикально, не правда ли? И следовательно, любая тень отбрасывалась прямо вниз. Вот их-то мы и видели — все эти пляшущие, мелькающие химеры были отброшенными на туман тенями каких-то существ, летавших и паривших у нас над головой. Эти существа следовали за нами и наводили на нас своих личинок, понимаешь?

— Выглядит достаточно правдоподобно. Ну, что же, через восемьдесят лет, когда северный полюс Урана опять будет освещен Солнцем, кто-нибудь слетает туда и проверит, насколько верна твоя теория. Может быть, Харборд не откажется еще раз побывать там, а, Харборд?

— При условии, что на борту не будет ни одной женщины, — проворчал астролетчик.