Планета Берсеркера (Берсеркер - 3) - Страница 53

- Но так все это прочувствовать, понять - это же блестяще! А какая требуется смелость, чтобы это осуществить.

- Ну, да. Когда я узнал, что его прислужники расспрашивали про Карлсена без всякой на то видимой причины, мне пришло в голову, что мы можем иметь дело с одной из тех машин-убийц, с берсеркером, специально запрограммированным для охоты на Карлсена. Даже, если это был всего лишь обычный берсеркер - ха, боже, что я говорю?

- Тогда уничтожение Карлсена тоже имело бы очень высокую оценку или приоритет с точки зрения его программы. Возможно, даже более высокий приоритет, чем уничтожение всего населения какой-нибудь небольшой планеты. Я рискнул поставить на то, что он должен попросту забыть обо всех прочих планах и решиться на уничтожение корабля, что он сочтет вполне вероятным, будто бы Карлсен каким-то образом спрятан на Орионе с секретной десантной командой.

- Ну, уж это звучит, словно бред сумасшедшего. - Затем, волнуясь, Афина попыталась загладить прозвучавшую критическую интонацию. - То есть, я хочу сказать ...

- Да все правильно. Это и есть бред сумасшедшего. Однако, насколько мне известно, берсеркеры никогда особенно не блистали в деле предсказания поведения людей. Может, он решил в конце концов, что Андреас его предал.

Бог Торун во плоти, ранее известный как Томас Граббер, царственно вошел во дворик с другой стороны, за ним шествовали жрецы и скульптор, делавший на коду наброски для новой статуи с копьем. Суоми слегка приподнялся со стула и поклонился Торуну. Торун ответил улыбкой и вежливым поклоном.

Карлос и Томас поняли друг друга удивительно хорошо. Народ нужно было успокоить, поддержать порядок в обществе в такое кризисное время. Действительно ли, Лерос и другие благочестивые вожди верили, что сейчас рядом с ними прогуливаются бог и полубог? Очевидно, да. По крайней мере, какой-то частью своего разума и, по крайней мере, настолько долго, насколько их вера идет на пользу их намерениям. И, может быть, в каком-то смысле Карлсен все еще был среди них.

Возможно также, что человек с волосами песочного цвета, ныне именуемый Жиль Канцлер, ставший постоянным спутником и советником Торуна, в большой степени повлиял на то, что жители горы Богов сравнитель-но спокойно пережили потрясения последних нескольких дней. Но для Братства в этом пользы не было. Хотя, думал Суоми, скорее всего мир, возглавляемый Братством, не был бы ничем лучше, чем станет мир горы Богов без своего тайного злого демона.

Неподалеку Шенберг расхаживал возле своего разрушенного корабля. Барбара Хуртадо рядом с ним слушала, как он давал указания рабам по правильной расчистке завалов. Он говорил уверенным тоном, так как специально оценил обстановку и стал чем-то вроде эксперта. Накануне вечером он все это рассказывал Суоми. То место, куда указывал сейчас Шенберг, отводилось для складирования обломков согласно математически рассчитанного, высоко эффективного плана. Лерос и победившая группа чуть было не убили Шенберга, как коллаборациониста, и только вмешательство полубога Карлсена спасло ему жизнь и вернуло свободу.

После того, что произошло с Селестой Серветус и Гусом Де Ла Торре - их изуродованные тела были обнаружены на вершине небольшого холма, получившегося из костей и черепов людей и животных, в склепе глубоко под храмом - Суоми уже не мог винить ни Шенберга, ни кого-либо другого за коллаборационизм. Шенберг рассказал ему о придуманной им сказке, по которой безжалостные земляне должны прилететь, чтобы отомстить за него, сказке, которая, увы, была лишь просто обманом. Однако Суоми все же чувствовал, что Шенберг, что-то не договаривает и между ним и Андреасом произошло нечто такое, о чем он предпочитает не вспоминать.

Ну, да бог с ним. Корабль был поврежден основательно, а уцелевшие члены охотничьей экспедиции вынуждены теперь оставаться на этой планете, по всей вероятности, на неопределенное количество земных лет, до тех пор пока сюда не заглянет какой-нибудь звездолет.

Афина сделала глоток холодной воды из своего изящного кубка, а Суоми выпил еще немного перебродившего молока из своего. Она провела самое опасное время взаперти в отведенной ей комнате, где ее никто не беспокоил - может быть, на следующий день ей предстояло стать очередной жертвой - до того момента, пока не разбился Орион и до ее ушей не донесся грохот рухнувшего храма. Но даже это только слегка встряхнуло ее. Ей было особенно тяжело от того, что она независимая, привыкшая полагаться только на себя женщина - волей случая была вынуждена пассивно отсиживаться, как героиня старинных времен, пока где-то вокруг нее сражались мужчины.

- Карл, какие у тебя планы на будущее?

- Мне кажется, что здешние горожане рано или поздно устанут от частого появления среди них полубога Карлсена и остается только надеяться, что это не случится раньше, чем здесь появится какой-нибудь корабль. Но я думаю, что до тех времен он сможет, как говорится, достойно исполнить свою роль.

- Да нет же, я говорю о планах Карлоса Суоми.

- Хорошо. - Неожиданно он подумал о том, мог ли кто-нибудь из местных жителей еще до недавних бурных событий слышать, как она называла его Карл, что случалось нередко. Могло ли это повлиять на то, что его так удачно спутали с другим. А впрочем, все равно.

Хорошо. Всего несколько дней назад планы Карлоса Суоми на будущее тесным образом были связаны с Афиной, но все это было еще до того, как он увидел, что она со страстным интересом наблюдает за смертельными поединками мужчин.

Нет. Очень жаль. Конечно, теперь он сам убил больше людей, нежели она видела убитых - и все же, фактически, он оставался пацифистом, даже в большей степени, чем прежде, а вот о ней этого уж никак не скажешь. Во всяком случае, именно так все ему сейчас представлялось.

А еще Барбара. Сейчас она продолжает слушать разглагольствования Шенберга, но время от времени она поглядывает в сторону Суоми. Суоми теперь хотел, чтобы у нее будущее сложилось хорошо и удачно. Прошлую ночь они провели вместе. Они смеялись над своими ушибами и царапинами, сравнивали синяки. И все же... она только лишь девушка для развлечений. Нет, в его жизни ничего не изменится, если он ее больше никогда не увидит.