Пламя в твоих руках - Страница 65

— Вон! Убирайтесь, пока я не вызвала охрану!

Огонь плеснул в ладони, я оттолкнулась от стола и шагнула к ней. Искры взметнулись язычками пламени, раскаляя воздух. Эсстерда Броджек издала странный звук, даже рукой потянулась к горлу. Словно задохнулась от пышущего в лицо жара.

— Вы не ту девочку обидели, — ворвались в голос рычащие нотки. — Это понятно?

— Вы… вы…

Директриса хватала губами воздух, пока дар речи к ней не вернулся.

— Вы…

— Я подам на вас в суд, — процедила я, — за то, что о случившемся с Танни узнал ее так называемый отец. За то, что вы даже не потрудились позвонить мне, хотя именно я являюсь ее официальным опекуном. И, пожалуй, за то, что в вашей школе делают ставки на людей, а вы этому потворствуете. Как думаете, кто его выиграет?

— Ваша сестра совершеннолетняя! — взвизгнула директриса. — Она несет ответственность за свои поступки, я вообще не имею никакого отношения к тому, что происходит вне стен школы…

Глаза ее забегали, я же просто стояла, не в силах сдвинуться с места. Понимала, что, если сейчас пошевелюсь, полыхнет знатно.

— Звоните секретарю, — повторила. — Сейчас же!

Не в силах отвести от меня взгляд, директриса подтянула к себе телефон и что-то забормотала. В слова не вслушивалась, вслушивалась в гулко ухающее сердце и текущий по венам огонь. На этот раз он накатывал волнами, рвался сквозь ладони, грозя не просто спалить, испепелить все на своем пути. На нем я сосредоточилась, делая вдох за вдохом, заставляя медленно отступать. Лодингер… Мысль о нем хлестнула как шквальный ветер, сильнее раздувающий пламя.

Мразь, какая же мразь!

Вспомнился счастливый взгляд Танни, ее улыбка.

Улыбка, какой я никогда до него не видела.

Бесконечные сообщения между делом.

И ведь не ленился, писал!

— На занятиях, — дрожащий, кислый голос директрисы плеснул в сознание. — Ваша сестра на занятиях. Вы довольны?

Словно поставив точку в нашем разговоре, по зданию школы гулким эхом прокатился мелодичный звонок.

— Более чем, — сложила ладони, которые едва заметно дрожали. — Пригласите Танни к себе в кабинет. До этого подготовьте ее документы и документы на выплату по неустойке. Я забираю сестру.

Мильмена Броджек приоткрыла рот:

— О… о… какой неустойке речь, если ее забираете вы?!

Я обошла стол. Огонь еще бился в ладонях, но уже тише. Видимо, почувствовал мою власть и отступил, сознавая, что воли больше не получит.

— Готовьте документы.

Не дожидаясь ответа, развернулась и вылетела за дверь. Секретарь вскинула голову и тут же снова уткнулась в монитор.

— Где я могу найти Микаса Лодингера?

Мальтия приоткрыла рот. Я терпеливо ждала, пока она придет в себя. Подобие накрывшего меня ступора не было похоже ни на что из того, что мне доводилось испытывать раньше. Полыхала внутри, но снаружи меня словно сковало коркой непробиваемой окаменевшей лавы.

Секретарь вынырнула из расписания.

— Они сейчас сдают кросс… Наверное, на поле.

На время перемены от голосов и шума школа превратилась в гудящий улей. Пищали электронные замки личных ящиков, кто-то смеялся, кто-то возбужденно обсуждал баллы, преподавателей и видеолекции. Я не вглядывалась в учеников, только в электронные указатели, ведущие к лифтам. Четче всего слышала биение сердца и свои шаги. Очередной поворот, сомкнувшиеся створки, очередной коридор и выход на стадион, над которым на время занятий растянули утепляющий купол.

Народу было полно: несколько девчонок разминались на поле, кто-то сидел на трибунах и жевал. Вглядывалась в лица, пока не увидела Лодингера. Прислонившись к опоре одной из трибун, он притянул к себе блондинистую девицу. С ногами от ушей, блестящими, стянутыми в хвост волосами, роскошную, как королева выпускного бала, даже в спортивной форме. Рядом с ними стояла еще одна пара, которая гоготала в ответ на каждое слово, вылетающее из его рта.

Первой меня заметила блондинка, скользнула равнодушным взглядом и отвернулась. Потом глянула снова, прищурилась, дернула Лодингера за рукав.

— Ты ее знаешь?

Мик повернулся, и все последовали его примеру. На холеном лице расплылась улыбка, он взъерошил взмокшие волосы, пропуская их сквозь пальцы. На серой футболке темнели пятна пота.

— Зна-а-а-ю, — произнес нарочито медленно, раскатывая на языке каждую букву. — Ее зовут Леа… Сестренка идет ругать меня за Танюшку.

Все четверо грохнули.

Подошла и остановилась.

— Поговорим?

— Хочешь наедине?

Девчонки прыснули, дружок Лодингера усмехнулся.

Хмыкнула.

— А не зассышь?

Улыбка с лица Мика стекла мгновенно. Он сунул руки в карманы, и блондинка недовольно нахмурилась.

— Валите. Разберемся, и догоню. — Стоило его дружкам отойти, резко шагнул вперед и ткнул меня пальцем в грудь. — Давай-ка сразу по делу… Леа.

Имя он словно выплюнул.

— Забей и смирись, если не хочешь неприятностей. Потому что если вдруг — обеспечу. Легко.

Лодингер смотрел на меня, а я на него. В это смазливое лицо, в сверкающие глаза, которые я помнила по фоткам.

Танни рисовала его портрет.

Его долбаный портрет!

— Любишь сверкать задницей? — перебила, понижая голос до полного нуля.

Мик обалдело уставился на меня.

— Снимай штаны и беги.

Приказ отдала четко, глядя в глаза, а потом развернулась и направилась обратно к дверям. За моей спиной повисла полная тишина, впрочем, когда я дошла до дверей, тишина воцарилась уже надо всем полем. Кто-то присвистнул, следом эхо подхватило отголосок взлетевшего над стадионом вопроса:

— Это что, Лодингер?!

— Вот ларрченыш! — с чувством сказала Лэм, когда я замолчала. — Ты все сделала правильно, даже не сомневайся.

Я посмотрела на свои руки, с которых чуть ли не в лицо директрисы сорвался огонь. Ступор понемногу отступал, на смену ему пришло странное дикое чувство — когда отчетливо понимаешь, что натворила, но ничуть об этом не жалеешь. Сейчас я уже смутно представляла, как это произошло. Помнила только, что она вскинулась, а в следующий миг внутри взметнулась волна звериной ярости и пламя вырвалось на свободу вместе с рвущимся из груди рычанием. Честно говоря, не думала, что у меня вообще получится отдать приказ. Я вылетела из кабинета с единственной мыслью: найти, наказать, разорвать! Читай, вломить ему между ног коленом так, чтобы горело несколько дней. Потом Мик начал глумиться, а в итоге отправился скакать по полю, сверкая голой задницей.

И ведь не скажешь, что хуже.

Глянула на Лэм.

— Не знаю, что делать дальше, — призналась честно.

— А чего хочет она? — Лэм подвинула ко мне чашку с остывшим кофе.

Из комнаты Танни лилось унц-унц-унц, ты-ды-ды-ды и в-в-иии-х. Гнусавое пение, пробивающееся сквозь басы, не спасали даже эти дикие звуки.

— Бросить учебу и найти работу.

В школе сестра мне ни слова не сказала. Молчала она и когда мы возвращались домой. Только попытавшегося разговорить нас молодого водителя наградила таким взглядом, после которого он перестал улыбаться и включил музыку погромче. Даже не попрощался и не поблагодарил, когда я провела карточкой над планшетом, добавив неплохие чаевые.

Зато когда мы вернулись, Танни прорвало. Выяснилось, что в другую школу переводиться она не намерена, что поссорилась из-за Мика с Имери и остальными, потому что они уверяли ее, что он набл, каких пещеры не видывали. На вопрос, почему она ничего не сказала про друзей, заявила, что мне насрать, и всегда было насрать, вот пусть так дальше и будет. Что сейчас она стала совершеннолетней и может сама во всем разобраться. Мы не поссорились только потому, что сестра сбежала к себе и снова закрылась.

— Хочешь совет, лапонька? Чем меньше ты будешь с ней возиться, тем лучше. — Лэм постучала пальцами по столешнице. — Сидеть дома и прислушиваться к каждому вздоху не вариант. Захочет есть — сама выйдет.

Удивленно взглянула на подругу.