Плач стали (СИ) - Страница 3

Горик новыми глазами оценил и расположение домов, посёлок несуразно вытянулся вдоль полосы прилива. Это легко объяснялось рыбным промыслом его жителей, все старались строиться поближе к морю, недостатков же никто не видел. За тын вынесли лишь кузницу и кожевню, остальные упрямо строились за оградой. Причём одной оградой заботы о безопасности ограничивались, никто не планировал защищаться в самих домах. Хозяйственные постройки и пристройки лепились без плана и смысла, абы как.

Если беда придёт с моря... он вдруг отчётливо осознал, что уверен в этом - беда придёт с моря! Так вот, нет ничего, что помешало бы врагам высадиться, сети, развешанные на просушку, да пирс на сваях, конечно, не в счёт. Враги спокойно обойдут посёлок и через хлипкий "чёрный ход" вломятся на улицы, где никто не сможет им что-либо противопоставить. Нужно срочно что-то делать! И вот на этом месте чудесным образом поумневший Горислав осознал, что сделать ничего не успеть, да и не станут его слушать - его, мальчишку, маменькиного сынка, подлизу, труса и подлеца!

Парень пришёл домой, поклонился матушке. Мама сразу велела искупаться и переодеться, усадила за стол, накормила кашей с молоком и попросила рассказать, что с ним происходило. Горислав ничего не утаил, только о происходящих с ним изменениях не сказал ни слова. Только в целом, что нужно ждать Остромысла, он придёт через три, то есть уже через два дня, и всё объяснит. Матушка этим удовлетворилась и отпустила сына играть.

Два дня Горислав ждал кудесника и... кое-чего ещё. Он перестал насмешничать и дразниться, старался побольше быть с братьями, сестрёнкой, тятькой, будто прощался с ними. До него вдруг дошло, что все они и он сам тоже могут в любое мгновенье уйти навсегда, безвозвратно даже без вражеского нашествия, всегда должен оставаться лишь их род. Парень всерьёз заинтересовался делами рода, напрашивался помогать. Встречал братьев с рыбалки, таскал корзины с рыбой к засольным ямам. Вместе с ними ходил к бате в кузницу, там и кроме сложной работы всегда находилась масса простых занятий. Родным показалось, что Горик стал замкнутым, рассеянным, хотя и послушным, ласковым мальчишкой. Помалкивал он просто потому, что, ещё не дослушав вопроса, точно знал не только вопрос, но и ответ, легко угадывал целые серии вопросов-ответов. Он видел, что многое можно сделать иначе, проще и быстрей, но постоянно напоминал себе, что никого его мнение не интересует. Он никто, младший, его дело учиться, а не учить. Да и не считал он всё это важным, Горислав ждал кудесника...

***

В тот день парень с самого утра преисполнился тревожным ожиданием, чувства обострились до предела. За весь день он не смог произнести ни слова, да и не слышал почти ничего, что ему говорили, родные заметили, что парень не в духе, и оставили в покое. Горик непроизвольно оглядывался на солнце, оценивая, сколько же ещё осталось... до чего, он и сам не знал, но был уверен, что это неминуемо случится, а вот что будет дальше...

Сначала истошно завыли псы, жалобно, тоскливо, обречённо. Солнце уже клонилось к горизонту, когда на всё поселение раздался дробный стук в звонкую лесину. Размеренные удары приглашали взрослых родичей на сход, дробные, частые - пожар, напасть, враги! Ноги сами понесли мальца к тыну, он вскарабкался на подмостки и сразу вгляделся в море. Прежде, чем его согнали подзатыльником, он успел увидеть два прямоугольных красно-чёрных паруса. Два! Две ладьи под разбойничьими парусами! С одной они ещё могли бы потягаться, да по одному к ним всегда приходили торговать, но вдвоём... торговать здесь просто нечем. Если не считать их самих - старшие рассказывали о невольниках и гнусном обычае торговли людьми.

Ему всё стало совершенно ясно, Горик неподвижно стоял на площадке у тына, отстранённо воспринимая происходящее. Вот с моря донёсся отвратный рёв рогов. Взрослые, кто в кольчуге, кто в рубахе, поспешили на подмостки с луками. Напрасно. Сверху густо посыпались тела, пронзённые стрелами, опытные стрелки врагов смели защитников за какие-то минуты. Горика окликнули, он оглянулся и увидел отчима с братьями. Трое парней и могучий Владислав в доспехах с мечами в руках встали напротив ворот, к ним присоединялись как попало вооружённые родовичи. Зачем? Ему велели бежать домой, но он не мог пошевелиться. В ворота страшно ударило, ещё и ещё... Створки рухнули, и в защитников от ворот полетели стрелы. Вокруг отца и братьев падали люди, но никто не побежал. Из ворот появились враги с длинными копьями наперевес, навстречу бросились Владислав с сыновьями. Они ворвались во вражеский строй, сея смерть полными горстями. Мужики ринулись следом, на пятачке у ворот закипела сеча. Горик увидел, как меч отца отсёк врагу руку, Бронислав пронзил другому противнику живот. Копейщики разошлись в стороны, кто-то вместо них вошёл в ворота и встретил ратников.

***

Горика рванули сзади за шиворот, потащили прочь. Он не сразу узнал в этом воине маму. На ней была надета кольчуга и пояс с мечом. Не говоря ни слова, мать бегом протащила его через всё село к родному дому. За ними уже гнались, у ворот поселения всё почти сразу и закончилось. Дома мама открыла люк в подвал, подтолкнула сына и спрыгнула сама. В погребе отдёрнула на стене рогожку, открыла ход, резко приказала. - Беги, сын! Ты должен выжить! Найди ведуна, расскажи обо всём... и отомсти за всех нас! Беги!

Горислав хотел что-то сказать, обнять маму, он просто не мог уйти от неё так! Наверху загрохотали удары, послышались выкрики на чужом языке, шаги приближались...

- Беги! - Мать толкнула Горика в подземелье и закрыла за ним дверь. Горислав упал на земляной пол. В полной темноте мальчишка встал на четвереньки и быстро пополз просто вперёд.

Он полз целую вечность, будто отматывал руками и ногами бесконечную чёрную ленту. В ладони и колени впивались комья и камни, всполохи боли мешались с оглушительным уханьем сердца. Горислав не таращился в темноту, опустив голову, полз с закрытыми глазами. Неожиданно опора из-под рук пропала, он покатился кубарем. Огляделся, увидел, что попал в длинную глубокую яму... это же овражек на лугу! Он заканчивается почти у самого леса, вот только в какой стороне? Ну, конечно! Солнце освещает даже дно, сейчас уже закат, а лес восточнее - всё просто. Горислав побежал по оврагу.

С луга доносились панические крики и злобное рычание - кого-то ловили собаками. Боги, только бы успеть! Мальчишка с разбегу вскарабкался по крутому склону наверх и, не оглядываясь, рванулся к деревьям. Сзади грозно закричали, его, кажется, заметили. Парень понёсся по лесу со скоростью молодого оленя и возблагодарил богов за чудный дар так быстро соображать и двигаться. Он хорошо знал окрестности и сразу повёл погоню к валунам и вывороченным с корнями деревьям. Ему-то не составит труда пробежать там, а незнакомому с местностью человеку придётся сбавить скорость или свернуть шею. Больше всего Горика страшили псы, он отчётливо слышал их рычание на лугу, но и грубых вражеских голосов было достаточно, чтобы не обращать внимания на то, как срывается дыхание, дрожат ноги, пот режет глаза.

Собак он больше не слышал, но его без сомнений настигали. Когда он добрался до камней, сзади уже слышались топот, треск ветвей и окрики. Всю надежду мальчик возлагал на то, что на камнях не остаётся следов, валуны не выдадут. Горислав резко сменил направление, теперь он бежал к зарослям лесной малины. В кусты он вломился с разгону, нагнувшись, только прикрыл руками лицо. Сразу упал на четвереньки и шустро пополз между кустами, где ветви торчали не так густо. Перевёл дыхание, набил рот сочными ягодами. Прислушался, вроде бы никто не ломился через кусты. Снова сменил направление, пополз уже осторожнее. Вылез из зарослей и побежал, через некоторое время перешёл на быстрый шаг, потом опять ускорился. Горислав понял, что оторвался от погони, но не сбавлял темпа.