Плач по мечте - Страница 20

— Ну шо ви, мама? — Давид гладил женщину по седым волосам. — Перед другом меня вон смущаете, мама!

— Какой такой друг? — женщина снова подняла лицо и бросила недовольный взгляд в сторону Артема, — зачем ты привел к нам в дом этого гоя?

— Мама! Он меня от бандюганов спас. Он у нас переночует? А то ему идти некуда, — с надеждой в голосе спросил Давид мать.

— Нехай ночует, — женщина смотрела на Артема с нескрываемым недоверием, — тока чтоб завтра ноги этого гоя тут не было.

========== Глава 10 ==========

Это была она… Роза. Артем в этом уже не сомневался. Годы и невзгоды не пощадили ее. Уголки пухлых губ опустились вниз, волосы поседели, а фигура расплылась. Но взгляд ее больших карих глаз остался прежним: теплым и нежным.

Роза повела ребят в сторону двери барака, мягко покачивая широкими бедрами и незло ворча.

— Вот жи дал бог дите. Весь в отца. Вечно пропадает. Тока бы с дому сбежать.

— Мама, ну не позорьте меня перед другом! — Давид покорно шел за матерью. — Он меня таки спас, до дому довел, а ви недовольны.

В небольшом помещении прямо у входа располагалась общая кухня. Посреди нее стоял большой стол. На стенах висели самодельные полки с простой кухонной утварью: закопченными алюминиевыми мисками и кастрюлями. В углу на полу стояли два примуса, а на гвоздях висели тяжелые чугунные сковородки.

Роза поставила на большой стол тарелку с несколькими кусками черного хлеба с маслом и два граненых стакана, в которые налила жиденький чай из заварного чайника. Потрепав рукой пышные вьющиеся волосы сына и несильно хлопнув по спине Артема, она сказала:

— Ешьте. И рубахи свои симите. Зашью и постираю, — с этими словами она вышла из кухни.

Чай был именно таким, как в настоящем его заваривал старик. Хлеб был мягким и очень вкусным. Артем с аппетитом съел два куска, запив его чуть подслащенным чаем, и огляделся.

Под потолком висела обычная лампа, поверх который был каркас абажура, завернутый в газету. Стены были выкрашены зеленой краской прямо поверх досок. На абажуре висела лента с прилипшими к ней мухами.

— А откуда у тебя шрам? — спросил Давид, с интересом разглядывал своего нового друга. — Контузия?

— Нет. В аварию попал, когда мне десять было. Родители погибли. А я вот выжил, — ответил Артем.

— На самолете? — удивленно открыл рот Давид.

— Почему на самолете? На машине ехали, а нам на встречку козел пьяный на Фольксе выехал, — Артем решил не врать Давиду, хотя его так и подмывало придумать крутую историю про то, как он воевал на фронте.

— Брешишь! — не поверил ему Давид.

— Вот те крест, не брешу, — кивнул Артем и зачем-то перекрестился.

— А цифры на руке? — не унимался Давид. — У нас жил дед Яков, так у него на руке тоже цифры были. Ему их в лагере сделали, для военнопленных. Ты тоже был в лагере?

— Да нет, — пожал плечами Артем, — это я сам себе их выбил, чтобы не забыть.

— А что значит 1408? — Давид взял руку Артема в свою и стал разглядывать татуировку.

— Это дата. Четырнадцатое… Вот же странно… — Артем почесал затылок. Именно дату — четырнадцатое августа — называл старик. В этот день должна погибнуть Роза, и по странному стечению обстоятельств это была дата смерти Артема и его семьи.