Плачь, детка, плачь (СИ) - Страница 8

Он судорожно выдыхает.

— Ты даже не представляешь, как мне нужно было услышать это от тебя. — Теперь я начинаю плакать, Мейсон, потому что мне становится ясно, через что он, должно быть, прошел за последние несколько месяцев. — Думаешь, у нас еще есть шанс? — спрашивает он. — Когда-нибудь, когда ты найдешь себя, и эта фаза закончится? Если тебе снова понадобится что-то, кроме темноты и боли? Что-то, от чего тебе будет хорошо, потому что ты знаешь, что я готов ради тебя на все. Я всегда делал все, чтобы сделать тебя счастливой. Здесь, в Нью-Йорке, у нас было бы чудесное будущее, Эмилия, и ты этого заслуживаешь. Даже если думаешь о себе по-другому.

Я задыхаюсь от комка в горле и думаю о нашем разговоре, Мейсон. Как сильно ты не хочешь, чтобы я развивалась, была собой. Ты формируешь меня и толкаешь в том направлении, которое тебе нравится, независимо от того, что мне нужно или может понадобиться. И я люблю тебя так сильно, что мне плевать на это.

— Я люблю его, Райли, — хриплым голосом говорю я. — Голова говорит, что это ты. Но сердце всегда кричит о нем, и я не думаю, что это когда-то изменится.

— Посмотрим, — отвечает он. — Я терпеливый, Эмилия, ты же знаешь. И я умею ждать.

— Только не жди долго, — бормочу я. — Пожалуйста.

— Всегда.

— Нам нужно прощаться. Если он узнает, что я с тобой разговаривала, мы оба умрем.

Он сухо смеется.

— Он может приехать, на этот раз я готов.

— Не говори так, Райли. Я кладу трубку.

— Ладно… и спасибо.

— Пока. — Убираю телефон от уха и заканчиваю звонок. Мгновение сижу неподвижно и перевариваю наш разговор.

— Дерьмо, что это было? — шепчу сама себе.

— Это была ты, Эмилия. В своем репертуаре. Шлюха! — отвечаешь ты, Мейсон.

Мейсон

Ты мне изменила, Эмилия. Я знал, что это, рано или поздно, произойдет.

С ним!

С ним!

С! Ним! Эмилия!

Я отчетливо слышал каждое слово, Эмилия. Все время стоял за тобой, но ты так погрузилась в разговор с солнечным мальчиком, что не заметила меня, Эмилия. Ты рыдала, Эмилия! Ты сказала, что любила его, Эмилия, и что вам было хорошо вместе, Эмилия!

Что он заставлял тебя чувствовать себя хорошо, Эмилия. Ты говорила, он был бы идеальным, Эмилия!

Ты стоишь передо мной, глаза расширены от ужаса, губы вытянуты в немую «О», лицо побледнело. Ты в таком шоке, что телефон выпадает из руки.

А я вижу только, как он тебя целовал. Я вижу только, как он проводит рукой по твоему телу. Как ты стонешь для него и выдыхаешь его имя, как только что, плача, по телефону.

Беру твой телефон и со всей дури разбиваю его о стену.

— Ты маленькая долбаная шлюха! — ору я, направляясь к тебе, Эмилия. Мне плевать, если я сделаю тебе больно. Нет, на самом деле, я хочу сделать тебе больно. Ты в ужасе делаешь шаг назад и дрожишь всем телом так же, как и я, Эмилия. Я разнесу этот сраный дом в щепки, и ты погибнешь вместе со мной, Эмилия!

Хватаю тебя за шею и так резко прижимаю тебя к плиткам, что это выбивает весь воздух из твоих легких, и ты ударяешься затылком о стену. Твое дыхание учащается, ты очень боишься меня. О, детка, ты должна меня бояться. Потому что в данный момент я хочу, чтобы ты вообще перестала дышать. И он тоже.

Позади себя слышу истошный крик, который, вероятно, исходит от мамы.

— Мейсон! — зовет она и дергает меня за плечо. — Отпусти ее! Немедленно! — Она хочет разлучить нас, Эмилия. Никто никогда не сможет разлучить нас. Я сбрасываю ее с себя, при этом она ударяется о шкафчик в ванной рядом со мной, и все духи и косметические принадлежности со звоном падают на пол.

В тот момент, когда я вижу, как моя мать летит от меня, мой гнев уступает место ледянящему ужасу. А дальше все происходит очень быстро. Меня хватают за плечо и резко разворачивают. Папа с размаху бьет меня кулаком по лицу, вырубая меня. Я слышу крики, твой и мамы, потом тяжело приземляюсь на пол, и все становится черным.

***

Китон

Оливия, я думал, будет легче, когда Райли уедет, а он получит девочку. И, должен признать, его припадки стали реже, но он читал мой дневник, Оливия. Он шантажирует меня этим. Такое ощущение, что он перекручивается все так, чтобы найти оправдания своим собственным действиям. При этом ты так сильно отличаешься от Эмилии Салливан, детка. Ты не позволила себя сломать, а она уже сломлена. Ты просто стала немного послушее, и то только в определенные моменты. Но эта девушка настолько искалечена, Оливия, что на самом деле ей нужен был именно такой мужчина, как Райли. Но она выбрала Мейсона. Я уже догадываюсь, чем это может закончиться…

Маленький засранец только что исчез из моего кабинета, не потрудившись закрыть за собой дверь, Оливия. Он не хочет, чтобы она училась. Так я и знал, поэтому тайно оформил ее в университете. Перед этим, конечно же, я внимательно наблюдал за ней и спросил, что она хотела бы делать. Каковы ее желания, стремления, таланты. И она сказала мне, что хотела бы быть с Мейсоном. Эта девушка явно ничего не знает о хорошей жизни. Некоторым людям иногда приходится помогать. Мы почти удочерили ее, Оливия, я чувствую за нее ответственность, хотя это никогда не входило в мои планы. Но дерьмо в какой-то момент просто случается. Теперь я беспокоюсь о ней и о том, что они с Мейсоном делают друг с другом. Они ведут себя ужасно, не работают, ничему не учатся, они даже никуда не выходят. Вместо этого они просто торчат в этом подвале и делают бог знает что. Сутками, Оливия. В какой-то степени я рад, что моих камер больше нет, потому что я вообще ничего не хочу знать.

Как только я слышу крики Мейсона снизу, моя голова взлетает вверх.

— Ты маленькая долбаная шлюха! — громко проносится по всему дому. Вскакиваю со стула и спешу вниз. Оливия, когда это, наконец, закончится? Когда прекратится, что я, как минимум, раз в месяц буду удерживать на полу или возле стены этого маленького засранца, чтобы он успокоился?

— Мейсон! Отпусти ее! Сейчас же! — кричишь ты. Детка, я же говорил не приближаться к нему, когда он вне себя. Что. Ты. Там. Делаешь?

Мое сердце начинает колотиться, несмотря на то, что обычно при его припадках я полон спокойствия. Я должен таким быть, кто-то один всегда должен оставаться спокойным.

Я как раз захожу в ванную и вижу, как он держит Эмилию за шею и прижимает к стене. Ты висишь на его руке и хочешь оторвать его от нее, но он резко отталкивает тебя, и ты летишь на шкафчик, Оливия. Все содержимое сыпется на пол и разбивается вдребезги.

Теперь я знаю, как Мейсон себя чувствует, когда взрывается.

Я больше не могу себя контролировать.

В три шага преодолеваю расстояние между нами, разворачиваю и обрушиваю свой кулак на его лицо. Он падает.

Никто не трогает тебя, Оливия.

Я оставляю его лежать на полу. Никто не касается тебя против твоей воли. Неважно кто. Подхожу к тебе, ты стоишь с огромными остекленевшими глазами возле шкафчика и шокированно прижимаешь руку к щеке. Если бы у меня было сердце, оно бы сейчас разбилось. Я знаю, что, вообще-то, должен был сейчас помочь тебе и посмотреть, насколько серьезна твоя рана. Но я вышел из себя, тяжело дышу и трясусь всем телом.

Позади меня всхлипывает Эмилия. Она стоит возле него на коленях и что-то ему говорит. Я больше не могу это вынести.

Я разворачиваюсь и ухожу, потому что ему это удалось.

Мой контроль разбит вдребезги так же, как и твои духи.

Мейсон