Плачь, детка, плачь (СИ) - Страница 44

— Что на тебе надето?

— Футболка, без лифчика. — Мне нравится, как грязно звучит твой голос.

— Снимай!

Ты делаешь это, вот так.

Ты такая маленькая сучка с нереальным, невероятно горячим телом.

Блядь, ты в ста шагах от меня, сидишь голая на кухонном столе!

— Как ты думаешь, где бы я тебя сейчас потрогал?

— Здесь, — тут же отвечаешь ты и тянешься к шее.

— Детка, я тебя не вижу. — Ты хихикаешь и говоришь: — На шее… и ты бы положил свой большой палец мне на губы и погладил их. Это наша фишка. — Черт, да, Эмилия, именно так.

— А что бы я сделал потом?

— Ты бы целовал мое тело… вот здесь. — Ты гладишь свою грудь, а затем бока. Интересно, догадываешься ли ты, что я наблюдаю за тобой, потому что то, что ты делаешь сейчас — это самое сексуальное, что ты когда-либо делала, Эмилия.

— Я не вижу тебя, Эмилия. — Ты снова хихикаешь. Ты так возбуждена. — Где ты хочешь меня почувствовать? Только не говори «там».

— Моя грудь!

— Если хочешь, я могу погладить твою грудь, — небрежно предлагаю я и слышу, как ты резко вдыхаешь воздух.

— Да, сделай это, — шепчешь ты, и мне приходится лезть в брюки и хвататься за член от тона твоего голоса. Ты. Меня. Завела.

— Что бы ты сделала, Эмилия? — Как новая ты, сучка!

— Я бы села на тебя сверху, потому что не смогла бы остановиться, Мейсон.

— Блядь! — Я ругаюсь и крепче сжимаю член, когда ты проникаешь в себя двумя пальцами.

— А потом я бы… — Ты стонешь: — Стонала, потому что ты так глубоко заполняешь меня. Ты такой большой, мне этого не хватает.

— Мне тоже, ты даже не представляешь, как сильно!

— Ты ласкаешь себя, Мейсон?

— Ты ласкаешь себя, Эмилия?

— Да.

— Да.

Мы одновременно смеемся и стонем.

Ты стонешь мне в ухо, Эмилия. Я слушаю и, блядь, вот-вот кончу, хотя я расстроен тем, что не могу вставить член в твою киску и вынужден дрочить в руку.

— Блядь, Мейсон, — шепчешь ты.

— Я хочу трахнуть тебя в задницу, Эмилия.

— И я хочу тебя, Мейсон.

— Блядь! — Я задыхаюсь и напрягаюсь.

— Блядь! — Ты тоже задыхаешься, но не по той причине, по которой я хочу. — Я думаю, Сет скоро будет дома. Мне нужно идти.

— Что? — Я бросаю взгляд в окно, и действительно, едва ты успеваешь влезть в рубашку и трусики, как он входит. Видимо, Венера предупредила тебя, подбежав к двери и прыгая вверх-вниз.

Гребаное.

Дерьмо.

Мейсон

Я еду в твой университет, Эмилия, и, сидя на заднем сиденье такси, пролистываю информацию, которую прислал мне папа. О твоем парне.

Он не самый хороший человек. Здесь есть все: и обвинения в хранении наркотиков, и нападения, и секс в общественном месте. Он отсидел три месяца в тюрьме за то, что чуть не забил парня до смерти.

Ты знала, что он сидел в тюрьме, Эмилия?

Ты вообще что-нибудь о нем знаешь?

Отец, слава Богу, снял с меня судимость, иначе у меня не было бы шансов в ФБР, но мы действительно одинаковые, твой парень и я. Мне это не нравится, Эмилия.

Такой парень, как он, недостаточно хорош для тебя.

Я недостаточно хорош для тебя.

И Доктор Дэниелс недостаточно хорош для тебя.

Но я могу хотя бы попытаться быть достаточно хорошим для тебя. Я имею в виду, что там говорилось о признании своих ошибок, о том, чтобы сделать первый шаг и все такое?

Я подъезжаю к университету и даю таксисту чаевые, прежде чем выйти из машины. Все вокруг зеленое, как будто из книжки с картинками. Повсюду люди с рюкзаками, планшетами и в очках для ботаников, которые считают себя лучше других. Я ненавижу студентов, Эмилия. Они считают себя врачами только потому, что изучают медицину первый семестр, и тут же распаковывают аптечку, когда кто-то падает в обморок после драки в баре. Я все это уже проходил.

Я хочу увидеть, чем ты занимаешься весь день. Я хочу увидеть, как ты улыбаешься, когда я пишу тебе, сидя в классе. И я хочу увидеть, какие отношения между вами. Прислонившись к дереву, я прикуриваю сигарету и засовываю руку в карман. Другой рукой я проверяю, где ты. Ты все ближе, Эмилия. Красная точка двигается прямо на меня, и я отступаю за дерево, когда ты проходишь мимо. С ним! Он крепко обнимает тебя за плечи — он хочет показать всем, что ты принадлежишь ему. Он должен это сделать, потому что ты выглядишь чертовски горячо. Джинсовые шорты открывают очертания твоей задницы. Я обожаю твою задницу! Я хочу увидеть отпечатки своих рук, выглядывающих из-под шорт. На тебе черная футболка с изображением Rolling Stones. Волнистые волосы распущены и свисают через одно плечо. Ты такая сексуальная, Эмилия, и на тебе почти нет косметики, кроме сочной красной помады. Твои глаза скрыты за солнцезащитными очками, что меня расстраивает, Эмилия. Я хочу видеть, что в них происходит — всегда. Твой мобильный телефон опасно торчит из заднего кармана шорт, готовый в любой момент выпасть. Но тебе все равно. Он уже разбит, благодаря мне. Твои пальцы переплетаются с его пальцами. Ты когда-нибудь представляла, что они — мои?

Я позволяю тебе пройти мимо, Эмилия, потому что пока я здесь не для того, чтобы забрать тебя. Это произойдет достаточно скоро. Но пока я должен быть терпелив и думать о последствиях.

Сегодня у меня другая миссия, Эмилия. Я жду невысокую, грудастую, кудрявую блондинку. Нет, не потому, что я хочу ее подцепить, а потому, что она твоя подружка и мне нужно ее проверить. Я помню, как у тебя была только одна подруга, о которой я знал. Это была Хлоя? Клоя? Клэр? Кларисса? Кто-то на К. В любом случае, я знаю, что вы перестали общаться из-за меня, но это было к лучшему, Эмилия. Она была недостаточно хороша для тебя. И теперь я должен выяснить, что из себя представляет эта Бриджит. Ты плохо разбираешься в людях, Эмилия. Я должен исправить это для тебя, детка. Я должен позаботиться о тебе.

Бриджит — это катастрофа, как и моя мама. Ее рубашка наполовину торчит из джинсов, волосы в беспорядке. Ее ноутбук без чехла прижат к груди, а другой рукой она что-то ищет в своей сумке. Я вижу катастрофу еще до того, как организовал ее. Она ругается и пытается справиться с собой, но у нее ничего не получается, и прежде чем я успеваю среагировать, ноутбук выскальзывает из ее руки, и она едва успевает его поймать.

— Черт! — шипит она. В этот момент я выхожу из тени и встаю на ее пути.

Поскольку она все еще отвлечена, она идет прямо на меня. Какое совпадение.

Она смотрит на мою грудь, прикрытую темно-зеленой рубашкой. Ее глаза немного расширяются, и она медленно поднимает взгляд все выше и выше. Я вздыхаю. Женщины всегда так долго не могут обратиться ко мне, потому что сначала им приходится целую вечность смотреть на меня. Я ненавижу это. Я хочу сказать ей, что мои глаза находятся здесь, наверху. Если бы я все время пялился на ее грудь, я был бы извращенцем. Я серьезно. Я ненавижу феминисток.

Теперь она добралась до моего подбородка.

— Привет! — говорю я, и она вздрагивает. Наконец, она смотрит мне в глаза.

Она моргает и становится похожа на оленя, которым ты когда-то была.

— Привет?

— Кофе?

Карие глаза Бриджит становятся большими, как блюдца, Эмилия. Она быстро запихивает рубашку в брюки и заправляет свои дикие кудри за уши. Она красивая и неуверенная в себе. Но она не ты, поэтому она меня совершенно не интересует.

— Кофе? — спросила она, задыхаясь.

— Арабский горячий напиток. Обычно употребляется по утрам. Пробуждает дух. Хочешь?

— Конечно. — Она больше хрипит, чем говорит. Естественно, у нее должна быть лекция, но она о ней забывает. Такой парень, как я, еще никогда не приглашал ее на кофе. Она слишком закрытая, слишком простая, слишком естественная. Мы, мужики, идиоты, нам больше нравятся кролики из «Плейбоя».