Питомец (СИ) - Страница 49

— Два народа создали непобедимую Империю и были в ней два правящих Рода. Император — рург и император — человек. Чтобы никому из разумных не было обидно и подданные не занимались пересудами, правили они по пять лет. Пять лет в тронном зале стоял человеческий трон, потом его меняла царская лежанка рургов. Тысячи лет простояла нерушимая держава, чьи солдаты дошли до краёв Ойкумены (хотя написал я местный аналог края мира, а не земное название).

— А потом, что произошло потом? — нарушила тишину Лилина. Глаза девушек, отражавшие пламя костра, казалось, горели от любопытства.

— Потом империя развалилась.

— Развалилась? — не поверила Ириста. — Так просто? Не было ни войн, ни болезней, ни заговоров?

— Были. Были и войны, и заговоры, но главной причиной падения стали люди.

— Люди? — одновременно спросили слушательницы.

— Люди, чему вы удивляетесь? Людей всегда было больше, чем рургов. На одного крылатого вначале приходилось по десять человек, потом по сто, а к закату двуединой монархии на одного рурга было больше трёх тысяч двуногих. Разумные рурги живут намного дольше, чем люди. Пятьсот лет для нас не срок. Мы никогда не влезали в людские отношения и дрязги внутри страны и поплатились за это. В какой-то момент люди решили, что могут прекрасно прожить без крылатых тварей, которые мнят себя расой, равной им. Среди людей возник культ расового превосходства, в котором утверждалось, что Боги создали их по своему образу и подобию, и что они — венец создания. Естественно, раз они венец, то остальные должны ему прислуживать. Занятые своими делами и проблемами Империи, рурги не обращали на слова и возню проповедников нового культа никакого внимания, считая это очередной блажью двуногих. Рурги даже отказывались верить слухам, что маги людей проводят ужасные эксперименты над выкраденными из кладок яйцами и только что вылупившимися младенцами. Крылатые доверяли союзникам, но в своей слепой вере они жестоко промахнулись. Однажды одурманенные и оболваненные люди повернули оружие против них. Погибло множество моих соплеменников. Тогда, разгневанные предательством и убийством невинных, рурги разорвали союз. Уничтожив армию предателей, они улетели на южные острова, бросив людей на произвол судьбы. Венцы творения богов продержались недолго. Оставшись без поддержки магии и огня рургов, имперские армии терпели поражение за поражением. Варвары разоряли приграничные провинции, степняки совершали разорительные рейды вглубь страны. Джунгли южного континента подошли вплотную к городам и перемахнули через стены. Пустеющий юг ничем не мог помочь провинциям на северном континенте. Империя, сотрясаемая внутренними распрями, ничего не могла противопоставить нарастающим внешним угрозам. Неудивительно, что государство людей скоро развалилось. Прошло несколько сотен лет и последние человеческие парусные корыта покинули ставший негостеприимным южный континент, а рурги вернулись на родину и больше никогда не пускали к себе бывших союзников.

Тишина. Создаётся впечатление, будто это не огонь сучками щелкает, а мысли в черепных коробках девчат постукивают, переваривая здоровенный кусь информации к размышлению. Под тихое потрескивание съедаемого костром сушняка, я попытался прощупать юных дам эмпатией. Зря, как оказалось. Две эмоциональные бури заставили меня приглушить восприятие до нулевых значений. Дурная голова разболелась моментально, только что не трескалась по середине. Не думал я, что сочинённая на скорую лапу байка окажет на моих подопечных такое влияние. Да и меня сомнения гложут: не перестарался ли я, решив вывести родословную от "почившей в бозе" державы? Лилина и так верила, что ее питомец не лыком шит, и не от сохи вышел, так в пламя её костра плесканули канистру бензина. Как бы мои экспромты не вышли сочинителю боком.

— Скайлс! Скайлс!

— Спите уже, завтра рано вставать.

— Ну, и ладно, — полыхнув ярким огоньком обиды, буркнула Ириста, заворачиваясь в одеяло.

Утром мы, словно сговорившись, не касались темы песен и их историй, но обжигающие взгляды, бросаемые девушками в спину чешуйчатого проводника, не оставляли сомнений, что разговор они не забыли. Да и отношение ко мне неуловимо изменилось. В словах и жестах теперь скользила почтительность. Хм, вот и первый бонус. Какие будут минусы?

Наскоро перекусив вчерашним мяском, разогретом на костре, мы, не задерживаясь, собрали лагерь и тронулись в путь. Через три часа деревья, кроны которых нависали над заросшей просёлочной дорогой, расступились, освобождая место наезженному тракту, упиравшемуся в постройки на окраине Тумры. Знак Пресветлой на крыше высокого здания, огражденного сплошным тыном, говорил, что мы вышли к монастырю служителей богини.

Продолжение следует…