Питомец (СИ) - Страница 48

Пора выбирать место постоя. Одна радость, с последним проблем не ожидалось. Сиеста закончилась, а за ней вернулась отъевшаяся и отоспавшаяся разведка. Получив задание, свита мигом занялась общественно полезным трудом. Зелёная и голубая мелочь, в дополнение к обеду подкрепившись "шашлыками" из рыжих псов, лениво парила вверху. Некоторые быстрокрылые особи, держась в авангарде, разнюхивали обстановку под кронами деревьев. Что первые, что вторые периодически подлетали к "большому и страшному", сбрасывая ему картинки, запечатлённые с высоты птичьего полёта и виды леса глазами белок и соболей, засевших на среднем ярусе тайги. Парящая разведка, следуя моему заданию, давно подобрала симпатичную полянку у родника, бьющего из-под нагромождения плоских камней — ледниковых останцев. К будущему привалу, с двух сторон зажатому здоровенными валунами, оставшимися после древнего ледника, слизавшего верхушки сопок, держал путь наш отряд. Поворот, подъём, пологий спуск — пришли:

— Привал! Заночуем здесь, — послал я сообщение дамам. — Я за свежиной и дровами (мелкие выследили косуль в полукилометре от стана), а вы позаботьтесь о лошадях.

*****

— Скайлс, — подложив под голову скатку, Лилина повернулась ко мне, — а что за мелодию ты насвистывал днём?

Накрыв одеялом самую младшую путешественницу, которая давно спала без задних ног, умильно прикусив костяшку большого пальца правой ручки, Ириста присоединилась к подруге… Да, наверно, к подруге. Девушки незаметно для себя стерли мнимую сословную преграду и перешли на "ты", если так можно выразиться. Тем паче обе вышли из одного сословия и младшенькая имела все шансы взобраться на несколько ступенек по иерархической лестнице. С другой стороны: шансы навсегда покинуть аристократическое общество, отправившись в мир иной, у Лилины не меньшие.

— Мелодию? — некультурно отвечать вопросом на вопрос, но в данном случае мне требовалось привести мысли в порядок и несколько секунд паузы.

Что поделать, голосовые связки чёрных рургов плохо приспособлены для копирования человеческой речи, зато они выдают богатую гамму звуков с низкими и высокими частотами. Свист и даже рычание, при должном старании, у меня выходят замечательно, с сотнями тонов и модуляций. Не ошибусь, если окажется верной гипотеза, что речь разумных драконов южного континента состоит из свистов и порыкиваний. Проверено, я могу улавливать ультразвук. Дельфин сухопутный, дери меня за хвост.

— Пам-пам-пам, па-парам, пам-пам-пам, — напела Лилина.

— Имперский марш, — брякнул я, и только потом сообразил, о чём ляпнул в визуальном образе. Думай, голова, как теперь аккуратно преподнести мелодию из "Звездных войн".

— Имперский?

Нет, кто их учил задавать вопросы синхронно? Аж в ушах зазвенело от стереоэффекта. Голос то зачем повышать, я и так вас прекрасно слышу. Кроме голоса и возмущений в ментальном плане, эмоции дам выступили на лицах. У девушек брови согнутыми коромыслами полезли вверх, а глаза скопировали выпученный совиный взгляд:

— Скайлс, ты видно путаешь, в Империи нет такого марша, — сказала Ириста, — мы в гимназии на музицировании проходили обязательную программу, в ней ничего такого не упоминалось.

— В древней империи был.

Х-м, только что я потянул ниточку в такие дебри, от которых самому становится страшно. Осторожней со словами, Скайлс Орлангурович. Девчонки ведь только внешне изображают недалеких дурочек, а внутри они дадут фору самым прожженным волчицам. Глупые и наивные в той клоаке, которую называют высшим обществом, не выживают, а я совершаю глупость, суя коготь в пасть зубастых хищников. Не хотелось бы на собственной шкуре проверять практическую составляющую поговорки об увязшем коготке и пропавшей птичке. Если я хочу уйти в сторону, мне стоит включить дурочку, мягко съехав с темы. С последним, как я понимаю, уже поздно. Все мои прошлые действия острым ножом зарежут игру в тупую скотину. Ни девчонки, ни самые тупые рыбаки не поверят в новый образ. Что ж, раз выпал шанс разрисовать картину мира новыми красками и наполнить её запоминающимися образами, будем им пользоваться на всю катушку. Обдумав фигуру "кирпичика", укладываемого в фундамент истории рургов, я выбрал тип подачи материала, заинтересовавшего девчонок.

С другой стороны… Мне почему-то вспомнился прошлый мир и те потоки лжи, которые лились на людей со всех сторон: телевидение, пресса, радио и прочие средства массовой информации не стеснялись в средствах. Ложь заменяла власть имущим правду, так как обыватели, в большей своей массе, проглатывали то, что им скармливали с барского соизволения нанятые за деньги и очень большие деньги маститые шелкопёры и акулы пера. Не уподобляюсь ли я сам тем, кого прежде ненавидел? Возможно. Как это я стыдливо прикрываюсь обтекаемыми фразами: "Возможно". Лавры Геббельса спать не дают? Партейгеноссе Геббельс, главный рупор бесноватого фюрера во всеуслышание заявлял: "Чем чудовищнее ложь, тем быстрее в неё поверят". Вроде так. Следуя его заветам, я должен вывалить на неокрепшую психику девчат состав отборной лапши. Самому тошно стало. С другой стороны, мне необходимо как-то легендировать свою разумность. Это девочки лишних вопросов не задают. "Как?" — я вас спрашиваю. Человеческие особи постарше возрастом будут не так беспечны. Только ложь и чем она замысловатее, тем лучше… Всё равно противно.

Прикрыв глаза, я сосредоточенно рисовал панораму с ровными коробочками клонов в закрытых латах, выстроившихся перед десятками морских кораблей (не поймут дамы про космос), пришвартованных к пирсам, выдающимся в море на километр. Свистит ветер в снастях, пытаясь выбить из-под них зарифленные паруса. На флагштоках и мачтах полощутся красные стяги со стилистическим изображением драконов. Перед четкими прямоугольниками тысяч офицеры держат шесты с имперскими аквилами. Когти двуглавых орлов на них крепко вцепились в номера легионов. У судов величаво выхаживают громадные рурги с сёдлами на спинах и тут перед пирсом останавливается богато украшенный экипаж, из которого выходит высокий человек в чёрных латах и закрытом шлеме. Громадный духовой оркестр начинает играть марш. Тысячи воинов, выстроившись по струнке, замирают по команде "смирно", прижав к груди щиты, обнажённые клинки и многозарядные самострелы. Даже рурги, почувствовав торжественность момента, застывают в ровном строю, провожая взглядами фигуру в черном, чья размеренная поступь попадает в ритм, отбиваемый полковыми набатами. Командующий отдает приказ и воины, печатая шаг, начинают погрузку. Оркестр вновь начинает играть, когда отданные швартовы падают в воду, а на судах раскрываются крылья парусов. Армия, под торжественную музыку отправляется раздвигать пределы древней Империи.

— Мурашки по коже. Скай…, Ваше…

— Без официоза, Лилина.

— Что это было? — поведя плечами, будто она закоченела, прошептала Ириста, всё еще находясь под впечатлением от полученного образа. Лилина мелко покивала, она пыталась задать тот же вопрос, от волнения уступив бразды лидера старшей подруге.

— Марш древней Империи. Настолько древней, что память о ней сохранилась только у рургов. Не у всех, как вы можете догадаться. Давным-давно мы и люди жили вместе, в мире и спокойствии. Вместе растили детей и делили невзгоды. — Сочинял я на ходу. Пусть попробуют поймать на вранье и несоответствиях. Отмажусь запросто, скажу, мол, родовая память проснулась, память рода это такое дело: без спиртового завода не разобраться.