Пистолет и Роза (СИ) - Страница 5

— Обед через полтора часа, — говорит она перед тем, как скрыться за дверью.

========== Глава 2. Амелия ==========

Скажи, ну как же мне унять

пронзительную дрожь в ослабшем теле?

Скажи, когда смогу принять,

Того, что не вздохнешь, что сердце отзвенело?

Амели на мели «Скажи»

Я честно старалась.

Извлекла из-под ножки шатающегося стола потрепанную кулинарную книгу, стряхнула с неё приличный слой пыли и открыла на первой странице, готовая внимать прописным истинам.

Навыки повара у меня остались недоразвитыми, им мама уделяла меньше внимания, чем навыкам взлома систем. И если сварить кашу/картофельное пюре я могла, то возиться с тушкой курицы, вытащенной из пакета, представлялось чем-то мистическим.

В книжке, которую я тут же начала боготворить, был подробно расписан весь процесс отделения птичьих конечностей, и я с видом маньяка взялась за топорик для разделки мяса. Хрястнула со всей дури по куриному крылу, перерубая кости. Лезвие стукнулось о разделочную доску.

И тут в кухню влетел встрепанный Джеймс, сжимая в пальцах нож-бабочку и принимая боевую стойку.

— Вот это реакция, — присвистнула я, наблюдая, как мужчина принимает угрюмый вид, лёгким движением отбрасывает шоколадные пряди с лица и сверлит во мне взглядом дырки. — А я тут курицу разделываю…

— Нож, — произнёс Зимний солдат, подходя ближе и протягивая ко мне бионическую руку. Я инстинктивно сделала выпад вперёд, воинственно размахивая топориком. Живой не дамся. Барнс устало вздохнул, двумя металлическими пальцами сжимая лезвие. — Дай мне его, — я помотала головой, сильнее сжимая рукоятку. С ножом я чувствовала себя гораздо увереннее, хоть и отдавала себе отчёт, что против бионики он мне не помощник. — Ты моё задание, я не собираюсь тебя убивать. Во всяком случае не сегодня.

Я послушалась, выпуская импровизированное оружие из рук и делая шаг назад, не сводя взгляда с мужчины. Он ловко перехватил нож и в считанные секунды откромсал

трупу птички конечности и разрезал брюшко. Положил топорик на стол, ещё раз «пристрелил» меня взглядом и ушёл.

— Спасибо! — крикнула ему в след. Меня немного трясло от мысли, что на месте куриных мощей в любой момент могу оказаться я. — Та-ак… Вымыли, порезали. Смешать горчицу, раздробленный зубчик чеснока и майонез и натереть курицу и снаружи, и внутри.

Чеснока нет, поэтому обойдемся смесью горчицы и майонеза. Вроде, выглядит не так уж и плохо, но пробовать не хочется. Щедро намазала куриные останки и оставила мариноваться. Принялась чистить картофель для пюре. Как ни странно, это занятие всегда успокаивало. В детстве я могла часами срезать шкуру с корнеплода и выковыривать «глазки». Для меня это было сродни медитации.

Картошка кончилась довольно быстро, и я поставила её вариться в большой кастрюле. Все-таки перечистить килограмм этого калорийного овоща было плохой идеей.

Но с другой стороны, пару дней можно о готовке даже не думать.

Курица жарится, картошка варится. Чем бы себя занять? С кухни уходить нельзя, надо контролировать процесс, а то что-нибудь да подгорит.

Вернулась к чтению «Даров смерти», устроившись на стуле и закинув ногу на ногу. Волосы упрямо лезли в глаза, мешая читать. Сколько я уже не подстригала их? Задумчиво повертела между пальцами светлую прядку. Около года не посещала парикмахерскую. От моего аккуратного каре остались одни воспоминания, а волосы спускались ниже плеч, доставляя массу неудобств.

Добавив в списке к спортзалу посещение парикмахера, погрузилась в чтение…

Опомнилась только, когда запахло жареным. В прямом смысле. Кинулась к плите, подняла крышку сковороды. Ничего же страшного, что курица чуточку почернела, да? Важен

не вид, а содержание. Ведь так?

Мама говорила, что испортить курицу невозможно. Так что я не могла нарушить это правило.

Время сервировать стол. Надеюсь, Барнс очень голоден и проглотит мою стряпню, не почувствовав вкуса? А если я его нечаянно отравлю этой чёрной курицей?

Ну, подумаешь, посидит человек в туалете. Ага, а потом свернет тебе шею лёгким движением бионики.

И почему мне не могли послать кого-то менее опасного в помощники? Фьюри обещал дать надежного человека, а прислал Зимнего солдата, который гораздо опасней всех, с кем я сталкивалась за годы службы. И теперь должна в собственной квартире чувствовать себя в опасности.

Все ещё может наладиться, к любому человеку можно найти подход, — просвистела на краю сознания оптимистичная мысль.

Я водрузила на стол тарелки, наполненные приготовленной пищей. С курицы я благоразумно удалила чёрную корочку вместе с кожей, оставив «голое» мясо. Так выглядит гораздо лучше.

Поставила греться чайник и принялась гадать, выйдет Джеймс к обеду или нет.

При употреблении его имени в груди болезненно кололо. Будто было в нем что-то родное. Будто я уже потеряла кого-то с этим именем в прошлом, но не могу вспомнить, кого.

Прикусив щеку с внутренней стороны, я с удивлением обнаружила, что Зимний солдат все-таки решил почтить мою особу присутствием. То ли смирился, что ему придётся терпеть моё общество, то ли очень голоден. Уточнять я не стала, благоразумно держа мысли при себе.

Барнс зачесал волосы назад, собрав их в неряшливый короткий хвостик и открыв тем самым лицо. Я невольно залюбовалась. Он красив, а эти скулы сведут меня с ума. Только вот отчужденный взгляд напрягает, заставляет нервничать.

Я не боялась, просто знала, что против него у меня нет шансов. Пару минут я продержалась бы при условии рукопашного боя, но не больше. Я гораздо меньше ростом и более изворотливая, но, как вы помните, уже давно не в форме.

Жестом попросила Джеймса присесть за стол. Он подчинился, опускаясь на деревянный стул и пододвигая к себе тарелку. Посчитав, что гроза миновала, повторила его действия, садясь напротив. Воздух трещал от напряжения, казалось, вот-вот проскользнет электрический заряд.

— Приятно аппетита, — промямлила, опуская взгляд в свою тарелку. Барнс не ответил, принявшись за еду. Воткнул вилку в куриную ножку, отделяя мясо от кости. Критически осмотрел кусочек курятины и, наконец, попробовал. С полминуты тщательно пережевывал.

Спустя мгновение я уже болталась в воздухе и цеплялась пальцами за сжавшуюся на шее бионическую ладонь. Все произошло настолько быстро, что я не успела среагировать.

— От…пус…ти, — просипела, чувствуя, что начинаю задыхаться. Пальцы немели, но я продолжала упорно хвататься ими за металлические пластины. Перед глазами все плыло, картинка разбилась на пиксели.

— Отравить меня решила? — мутным взглядом окинула разъяренного мужчину. Льдистые глаза убивают не хуже металлической руки. На секунду кажется, что он боится. Боится переступить черту и окончательно перекрыть мне доступ к кислороду. Боится вернуться на исходную, стать снова тем, кем сделала его ГИДРА. Он цепляется за остатки человечности в глубине себя также, как я сейчас за жизнь, пытаясь разжать бионические пальцы вокруг шеи, вдохнуть немного воздуха. — Мелкая дрянь.

— Я… не… хотела… — слышу себя, будто со стороны. Хотелось кричать, а получались только хрипы. Хотелось биться, вырываться, а всё, что я могу, это вяло цепляться пальцами за металл и тонуть в глазах Зимнего солдата. Его глаза напоминают мне небо над Лондоном перед дождем — светло-серые. Можно ли утонуть в небе? Тучи состоят из воды, значит можно.

Джеймс колебался, ища в моих глазах подсказку — лгу или нет? Чуть сильнее сжал пальцы, выбивая из меня тихий выдох. Кухня поплыла еще сильнее. Чувствую, как болтаются в воздухе мои ноги в полуметре от пола. И я наивно полагала, что продержусь в бою с Зимним солдатом две минуты? Какая же я жалкая.

Страха нет. После смерти родителей, а потом и Джессики я не боюсь умереть. Это даже интересно, новое приключение. На этом свете меня держат только глаза цвета лондонского неба напротив.

Веки налились свинцом, закрываясь. Какой смысл в сопротивлении? Лучше уйти достойно, чем молить о смерти.