Письма внуку - Страница 9

Вороны (ты поручил им кланяться) прибудут со следующим ветром. А в общем хорошо.

Уже есть розы, здесь они умеют пахнуть надеждами и не сразу опадать.

Есть Балтер с женой, он мне рассказывал о тебе.

Лотении перебирают листьями и путаются с олеандрами, холендроми1 и другими членами Союза Писателей.

В комнатах чисто. В уборной грязно. До моря я еще не дошел. Личное мое давление 110/40, а должно быть 125/75, кажется так, или наоборот.

Я тебя, Никиточка, очень люблю. Не бойся будущего. Не бойся в науке ошибок. Ошибки = попыткам. Это стрелки измерительных приборов пульсируют на циферблате.

Всё хорошо. Дуб стоит крепко, он не лотения и не трепещет.

Сплю без снотворного.

Буду кончать или серединить очень печальную книгу о Толстом2. Она была начата как статья о доме, что стоит на Долго-Хамовническом переулке. Она пересеклась со "Смертью Ивана Ильича" и судьбой, как будто счастливой, Татьяны Львовны.

Всё хорошо. Всё нужно пока из пересечения линий получается кривая, выражающая хотя бы предчувствие истины.

Светлеет. Пока не теплеет - апрель. Море косо бежит в сторону Чехова и Гаспры.

Твой верный дед, Виктор Шкловский.

1 апреля 1974 года.

1 Дмитрий Михайлович Х о л е н д р о - писатель.

2 "Энергия заблуждения". Опубликована в 1981 году.

40

08.04.1974

Ялта.

Дорогой Никиточка!

Сегодня 8 апреля, было 2 часа тепла.

Начнем с того, что я поздравляю Колю с пятидесятилетием. Не шутя пишу, что в это время начинаешь жить.

Я пока не пишу, а читаю. Думаю, и немного из того, что соображу, запишу.

Вороны, которые утешали меня и встречали в Ялте, исчезли, а говорили, что они живут по сто лет. А они, вероятно, съели какую-нибудь упаковку и умерли, оплакивая друг друга. Мир памяти вашей, дорогие черные друзья. Но может быть вы еще воротитесь.

Балтер болен. Мариэтте Шагинян 86 или 87 лет, или она хвастается. Она пишет, делает буквы с трудолюбием паука, делающего петли паутины. Показывала мне куски своего архива. Возит с собой! Но для работы. Сидит вспоминает годы 1917-1967.

Береги себя, мой дорогой современник. Ты у себя и у меня главный в жизни.

Придумал писать в маленькой повести о Толстом такое: "О чем старался не думать Толстой". Тема такая, о том, что оказалось главным. Он всё время строил ящики для жизни, которой не смел жить.

Целую тебя и маму, и Колю, и всю квартиру. Будем жить, терпя погоду и свое неумение видеть будущее.

Я здоров, но мне холодно.

На юг надо ездить (весной) в шубе и в валенках.

Витя Шкловский.

Чистый понедельник, 1974 год. Ялта.

41

23.04.1974

Ялта.

Никиточка, дорогой!

Вероятно, сейчас 23 апреля. Вчера упал в душе, наступив на гладкую и покрытую мыльной пеной поверхность. Это была изнанка коврика. Это был капкан, в который я попадаю второй раз. Ноги, руки, ребра, ключицы на месте. Я упал, как бы садясь. Тазовые кости целы, но дальше я чиркнул головой по изразцовой стене. У меня рассечена кожа на голове. Меня осмотрели сперва два доктора. Зашили кожу. Что на ней, я не видел. Меня осматривал вечером невропатолог. Все рефлексы на месте. Зрачки реагируют правильно, давление 130/80. Голова не болит. Стены не кружатся.

Но меня уложили с правом вставать дня на два-три в постель. Жаль. Я в середине новой работы о Толстом. Она вдруг хорошо пошла.

Погода сегодня с солнцем. Но желтое солнце плавает в холодном супе.

8 мая будем в Москве, смотреть её ледниковый период. Читаю книгу Нильса Бора "Атомная физика и человеческое познание". Интересно, но надо на это время. Спокойное и без падений. Надо много учиться. Завидую, дорогой внук, твоей молодости и крутизне подъема теперешней науки.

Целую Варечку, привет бабушке. Пускай она меня пожалеет. Как дела Коли? Второй том моего трехтомника вышел, третий в наборе. Но с вертикальным положением и устойчивостью системы "Виктор Шкловский" неважно.

Твой дед В. Шкловский.

42

26.11.1974

Ялта.

Дорогой Никиточка: внук и друг.

Пишу тебе, так как по тебе скучаю. Знаю, что письмо придет после моего приезда, но я пишу и чувствую, что ты рядом. Я хожу по комнате и по балкону. Молодой кот, получивший прозвище - фальшивый заяц лежит в моих ногах (не сейчас). Заяц, отец фальшивого, мирно умер, достигнув возраста 4 лет. Шишка на моем лбу почти исчезла. Под глазами синяки. Голова зажила. Мне только скучно. Сима трогательно ходит за мной. В доме живут шахтеры. ...

Дуб мирно ржавеет.

На улице ветер. Вороны иногда снисходительно посещают барьер. Горы утром в тумане. Сад за окнами пахнет осенним прекрасным запахом.

Ночью мне не "снятся моря", я человек сухопутный, мне снится рукопись в Москве.

Будь здоров, не бойся мыслить. Приучайся думать всегда - даже во сне. Ответит вдохновение, ошибки хорошо хранят сон. Они качают колыбель. Я скучаю по тебе.

Поцелуй квартиру 126 на Петровке. Всё хорошо. Выздоравливаю. Буду карабкаться дальше.

Приучайся думать, не сразу зачеркивая. Сама мысль - отрада.

Будь счастлив, милый. Счастье идет как запах осени (и весны для тебя) полосами.

Виктор Шкловский.

Мы тебя целуем.

Вступительная заметка и публикация

Н. Шкловского-Корди, комментарии

Н. Бялосинской.