Письма с дороги - Страница 53

Очерк "V. Человек, природа и бумага" печатался сначала двумя отдельными главами: "Человек, природа и бумага" ("Русские ведомости", 1887, № 19 от 20 января и № 22 от 23 января) и "Мечтатель, доверившийся бумаге" (там же, № 50 от 21 февраля); в последний очерк вошла история мещанина Данкова. Сохранились два рукописных отрывка и два варианта корректурных гранок очерков для "Русской мысли", где они появились ранее (1888, IX), до выхода в свет Сочинений. При перепечатке Успенский существенно изменил первый очерк; это коснулось прежде всего композиции. В газетном тексте тема очерка развивалась в следующем порядке: изложение статьи Ядринцева о вольных переселенцах — алтайцах, разговор приятелей о "бумаге" и изложение статьи Шаврова о заселении черноморского побережья. В Сочинениях разговор о роли и значении "бумаги" в российском государстве, как главную тему, Успенский поставил в начало очерка и затем иллюстрировал эту тему двумя противоположными примерами — вольными переселениями, "без бумаги", крестьян (из статьи Ядринцева) и принудительными правительственными переселениями (из статьи Шаврова). Мало того, Успенский еще значительно расширил очерк, написав вновь начало — о мытарствах русских переселенцев со сравнениями положения переселенца и эмигранта: этот текст является творческой переработкой первого очерка из цикла "Несбыточные мечтания", не вошедшего целиком в Сочинения. Кроме этих основных изменений, Успенский сделал еще ряд сокращений и добавлений в тексте, причем автор стремился к замене отдельных слов и выражений, которые могли бы обратить на себя внимание цензуры, особенно в строках о жестокости правительственных распоряжений, "бумаги", в отношении к "несчастному элементу" — переселенцам. Однако основное содержание очерка, заключающееся в изображении бездарности, антинародности и бездушия царского административного аппарата в осуществлении и организации крестьянского переселенческого движения, от "осторожности" писателя мало пострадало. Весь текст Успенский подверг большой стилистической правке.

Четвертая, заключительная глава очерка "Человек, природа и бумага", в газетной редакций имевшая особое название "Мечтатель, доверившийся бумаге", в рукописи до нас не дошла, а в Сочинениях была перепечатана автором из "Русских ведомостей" почти без изменений, за исключением двух-трех сокращений и изменений цензурного характера, сделанных с разрешения Успенского редактором "Русской мысли" В. А. Гольцевым. В этой главе, уже на материале современности, показано то же равнодушие властей к нуждам крестьян и та же неорганизованность аппарата управления, расхождение между тем, что говорится в "бумаге", и тем, что творится в действительности. Процесс мещанина И. В. Данкова, обвинявшегося в "склонении крестьян к переселению", обмане и вымогательстве у крестьян, слушался 28, 29 и 30 ноября 1883 года на сессии курского окружного суда и подробно излагался во всех газетах за первую половину декабря 1883 года, Успенский в своем очерке воспользовался не только газетными заметками, но и целым рядом документов, которые сохранились в его архиве (свыше семидесяти листов): выписки из судебного дела, копия обвинительного акта, показания Данкова, выступления прокурора и защиты, выписки из показаний крестьян на суде; телеграммы Данкова, Никифораки, курского губернатора, удостоверение начальника Черноморского округа, выданное Данкову; выписки о льготах для переселяющихся крестьян из "Положения о заселении Черноморского округа" 1866 года; "Частная жалоба" от 23 марта 1883 года Е. К. Данковой на имя "обер-прокурора Правительствующего Сената" с изложением дела ее мужа и свидетельствами о бедственном положении его семьи, и т. д.

Из цикла "Мы" на словах, в мечтаниях и на деле" в "Письма с дороги" при редактировании их для Сочинений вошли еще два очерка: "Мелкие агенты крупных предприятий"и "Рабочие руки".Рукописи обоих очерков не сохранились. Очерк "Мелкие агенты крупных предприятий" был сначала напечатан в "Русских ведомостях" 1887 года, № 254 от 15 сентября, с пропущенным по вине редакции общим заглавием цикла "Мы"…"; с неполным заглавием цикла очерк "Мы. Рабочие руки" появился там же, № 259 от 20 сентября. В Сочинения очерки вошли с небольшими изменениями и сокращениями; слово "капитал" Успенский заменил словом "купон", имеющим настолько меткое образно-сатирическое значение, что оно вошло в обиход и не раз употреблялось Лениным в его статьях со ссылкой на Успенского.

Оба очерка построены на материале наблюдений Успенского во время его поездки по Волге и Дону во второй половине июля и первой половине сентября 1887 года. Успенский считал, что эти очерки в какой-то мере открывали новую линию проблематики в его творчестве. В письме к редактору "Русских ведомостей" В. М. Соболевскому в октябре 1887 года писатель сам сообщает об этом: "…я теперь поглощен хорошей мыслью, которая во мне хорошо сложилась, — подобрала и вобрала в себямножество явлений русской жизни, которые сразу выяснились, улеглись в порядок. Подобно власти земли— то есть условий трудовой народной жизни, ее зла и благообразия, — мне теперь хочется до страсти писать ряд очерков "Власть капитала". Два фельетона, которые вы напечатали, это только образчик того, что меня теперь занимает…" С конца 80-х годов явления капитализма настолько занимают Успенского, что становятся основной проблемой его творчества и основным мерилом в освещении вопросов русской жизни. Уже в этих двух очерках писатель выказывает острую наблюдательность в фиксировании различных сторон явлений капитализма. В очерке "Мелкие агенты крупных предприятий" он искусно нанизывает на острие сатиры различных "агентов" капитала в их многообразных обличиях. В очерке "Рабочие руки" он показывает другую категорию людей эпохи капитализма — "человека-верблюда", жертву развития капиталистических отношений; Успенский уже не верит в возвращение к крестьянской жизни этих "рабочих рук", вместе с тем писатель отмечает и нарастание в рабочих народного гнева, стихийного протеста против эксплуатации, считая его еще только "началом" дальнейшего развития рабочего движеяия. В рассуждениях о "фазисе" Успенский обнаруживает знакомство с марксистскими работами о капитализме, но его интересует здесь, в основном, морально-этическая сторона — разрушающее действие капитализма на человеческую личность. Полное признание "власти капитала" в России с сознанием всех неизбежных противоречий, которые он с собою несет, далеко уводило Успенского от народников. Несмотря на мрачные выводы о гибельном воздействии на трудящихся "власти капитала", этот очерк замечателен и глубоким оптимизмом в его страницах, посвященных русскому народу, — как в сценке среди моряков на пароходе, где вскрываются обаятельные качества "живой детской души" трудового человека, его жизнерадостность и добродушие, так и в картине работы крестьянских женщин, рисующей жизнеутверждающую красоту труда, поэзию труда. Здесь сказались и эстетические взгляды Успенского, идущие в своей основе от Чернышевского ("Прекрасное есть жизнь"), наиболее яркое выражение которых мы находим в очерке "Выпрямила" (см. выше).

Рассказывая в предисловии ко второму изданию Сочинений (т. I, 1889) о новой редакции цикла очерков "Письма с дороги", Успенский писал: "…то, что в письмах этих не могло быть проверено личным наблюдением, дополнил на основании материалов, которые могла дать местная провинциальная пресса. В этих именно видах я и ввел под общую рубрику "Писем с дороги" три компилятивные дополнения (главы VI, VII и X), более подробно уясняющие такие явления жизни, которые пишущему "с дороги" нет возможности пополнить личным наблюдением".